Корги Мартин. Дилогия в одном томе

– Орлова, хватит пререкаться, – одёрнула её педагог. – Получила задание – выполняй.

– Я не буду рисовать, – категорично заявила Алиса.

– Получишь два балла, – пригрозила классный руководитель.

– Да хоть один, – выпалила она и добавила: – Но рисовать не буду.

– Перельман, хватит выёживаться, – вмешался в разговор Степан, повернувшись к ней и ехидно ухмыльнувшись, – тебе сказали нарисовать – возьми кисточку и молча рисуй.

– Я не выёживаюсь, – сказала Алиса, – я просто пытаюсь донести до особо одарённых, что не собираюсь делать то, чего не умею. – Ножки стула скрипнули, потому что Алиса наклонилась вперёд, чтобы посмотреть ему в глаза. – Понимаешь, Стёпа, пироги должен печь пирожник, а сапоги точать сапожник.

– Ой, Перельман, ты такая умная, аж переночевать негде, – скривился одноклассник и добавил: – Из-за твоих пререканий я опоздаю на встречу.

– Зорин, да вали уже на свою стрелку, тебя здесь никто не держит, – процедила сквозь зубы Верка.

– Так, всё, закрыли рты. – Людмила Петровна снова грохнула указкой по столу и, поджав губы, посмотрела на Алису: – Орлова, к счастью, в школе есть и другие предметы, помимо твоей любимой математики. Хочешь ты того или нет, а придётся нарисовать портрет Чехова.

– Людмила Петровна, а кому он нужен? – неожиданно спросила Алиса.

– Мне, – отрезала преподаватель.

– Вот и нарисуйте его сами, – дерзнула Алиса, заставив весь класс загоготать.

Конечно, классный руководитель прекрасно слышала её колкое замечание, но сделала вид, что пропустила его мимо ушей.

– На сегодня можете быть свободны. Прежде чем уйти из школы, не забудьте получить учебники в библиотеке, – напомнила преподаватель и, забрав со стола журнал, направилась к выходу. У самой двери она обернулась и посмотрела на Верку: – Кузьмина, перекрась волосы и убери вот это. – Учительница показала на бровь.

– Ага, щас, Антонина Павловна, – с сарказмом подколола Верка, – ой, Людмила Петровна, простите ради бога, перепутала имя, отчество. Воспоминания о Чехове навеяли, понимаете ли.

Классный руководитель вышла из кабинета и громче обычного закрыла за собой дверь. Все только и ждали этого момента. Одноклассники тут же повскакивали со своих мест, похватали сумки и заторопились на выход.

– Кузя, опять мы с тобой попали к Люсе в немилость, – вздохнула Алиса, когда класс опустел.

– Тебе что, впервой? – хмыкнула подруга и уставилась на неё, раскачиваясь на задних ножках стула, – я уж давно привыкла, что мы для неё как бельмо в глазу. Ты – из-за математики, я – из-за внешнего вида. Бонифаций, забей, нам учиться осталось всего-ничего. Через год ты уже и думать о ней забудешь.

– Разве можно забыть таких учителей? – грустно усмехнулась Алиса. – Я и через двадцать лет буду вспоминать её как страшный сон.

– Пошли в кафешке посидим или в кино сходим, – предложила Верка.

– Нет, Кузя, – замотала головой Алиса. – Я домой. Ты забыла, у меня Мартин один, да к тому же папа с Ириной сегодня приезжают. Хочешь, пошли ко мне, по дороге возьмём кофе.

– Ладно, тогда я тоже домой, – махнула она рукой, – а то меня вчера на сон грядущий муза посетила, посидела и свалила тихо, по-английски. Пойду теперь почитаю, что я там рукой нетвёрдою нацарапала, – подруга звонко рассмеялась. – Ты тоже займись творчеством. Глядишь, помимо математики картины начнёшь писать, – пошутила Верка.

– Кузя, ты-то хоть не начинай, – попросила подруга и с усмешкой добавила: – Я люблю Чехова, но рисовать его портрет не собираюсь. Мне не хочется, чтобы классик в моих художествах выглядел как чучело огородное.

– Да шучу я, – успокоила приятельница, и девчонки покинули класс.

По дороге домой Алиса думала о Людмиле Петровне. Нельзя сказать, что Алиса плохо училась по её предметам.

Литературу она любила, правда, в основном отдавала предпочтение книгам зарубежных авторов. Классному руководителю не всегда нравился вкус Алисы в выборе произведений, поскольку она была из тех людей, кто считал русскую литературу самой великой в мире. Однажды Людмила Петровна случайно увидела в рюкзаке у Алисы роман Стивена Кинга «11.22.63» и не преминула сделать замечание – мол, из такой литературы ничего умного не вынесешь. Алиса была с ней в корне не согласна. Она рассуждала так: нет бесполезных книг, они все по-своему хороши, из любого произведения можно почерпнуть что-то ценное для себя.

При всём уважении Алисы к великому и могучему, она ненавидела писать сочинения. Несмотря на свою врождённую грамотность, она не могла связать двух слов, и это стало камнем преткновения в её общении с классным руководителем. Людмила Петровна считала свой предмет самым важным, самым необходимым, не терпела возражений по этому поводу и требовала от своих учеников, чтобы они точно так же, как и она, любили русский язык и литературу. Из-за того, что Алиса отдавала предпочтение не им, учительница, мягко сказать, её недолюбливала. А девчонка рассуждала так: если ей суждено было родиться с математическим складом ума, значит, надо посвятить себя точным наукам, не фиг хвататься за то, к чему нет предрасположенности и к чему не лежит душа.

Алиса уже подходила к дому, когда ей пришло уведомление. Она разблокировала телефон, вошла в приложение, и невольная улыбка расплылась по её лицу: «Привет, соседка. С последним годом мучений тебя».

В ту же секунду её плохое настроение улетучилось, как хмурая туча после дождя.

Глава 13

Поднимаясь в лифте, Алиса слышала, как гулко бьётся сердце. Ей казалось, если лифт сейчас остановится на девятом этаже и войдёт сосед, она упадёт в обморок. Но ничего этого не произошло – она благополучно добралась до своей квартиры. Пока Алиса доставала ключ из рюкзака, она приложила ухо к двери, прислушиваясь к звукам, и ничего, кроме тишины, не услышала. Алиса отсутствовала дома всего три часа, но тем не менее очень сильно переживала за Мартина. Конечно, она понимала: из квартиры щенок никуда не денется, но мало ли что может случиться. Оказавшись в прихожей, она бросила рюкзак на тумбочку, быстро скинула туфли и пошла в свою комнату. Отворив дверь, Алиса застыла в оцепенении. В спальне наступила зима. Ей показалось, что где-то вдалеке звучит некогда популярная песня Алсу «Зима-зима». Пушистый «снег» устилал всю кровать, пол, письменный стол. В комнате не было ни одного места, кроме шкафа, не покрытого пухом-пером из перьевой подушки, валявшейся разодранной в клочья посреди постели. Такое впечатление, будто её потрепал крокодил. Алиса осмотрелась вокруг в поисках виновника климатической катастрофы и, не увидев его нигде, заглянула под кровать. Щенка там не было, зато лежала погрызенная тетрадь, которую она накануне купила в книжном магазине. «Ну, маленький хулиган, только попадись мне, я устрою тебе настоящую взбучку», – подумала Алиса. Она ещё ни разу не наказывала его, ей было всегда жаль щенка, но в данном случае Алиса понимала: пришла пора, и это необходимо сделать, чтобы хоть на время отучить его шкодничать. Аккуратно ступая по белоснежному пушистому ковру, она подошла к письменному столу и заглянула под него. В любой непонятной ситуации Мартин всегда прятался там. Не обнаружив его и под столом, она почувствовала, как сердце испуганно ёкнуло, спина моментально покрылась испариной: вдруг родители вернулись раньше и, увидев бардак, решили избавиться от щенка.

– Марти, ты где? – отчаянно воскликнула она.

Алиса тут же забыла о том, что ещё несколько минут назад грозилась наказать его, и теперь молила бога об одном: чтобы их не разлучили. В комнате послышались тихое шевеление и жалобный писк, оборвавший течение её тревожных мыслей и заставивший сердце забиться ещё быстрей. Она пошла на звук и обнаружила насмерть перепуганного щенка в маленькой щели между шкафом и окном.

– Малыш, иди ко мне, – позвала она, опустилась на колени и протянула руку, – как ты туда пролез?

Мартин увидел хозяйку, и глаза его засветились неподдельной собачьей радостью. Он выбрался из укрытия и кинулся в её раскрытые объятия. Схватив драгоценную ношу на руки, она прижала её к себе и почувствовала, как дрожит тельце щенка.

– Ты порвал подушку, потому что тебе было страшно? – Алиса отодвинула собачонка от себя и посмотрела на него.

– Тяв, – тихонько ответил щенок и стал просить прощения за погром, облизывая её лицо.

– Дружок, ты не должен бояться, ты же отважный пастушок, – с улыбкой напомнила она, – тебе нужно привыкать быть одному, теперь я каждый день буду уходить в школу.

Алиса поднялась с колен и усадила его на компьютерное кресло, где меньше всего было перьев. В этот момент из прихожей донёсся еле слышный звонок мобильного.

Вспомнив, что оставила его в рюкзаке, она направилась туда. Мартин спрыгнул с кресла и помчался за ней – ему больше не хотелось оставаться одному.

– Дочка, здравствуй, дорогая. – Алиса услышала радостный голос отца.

– Привет, пап.

– Мы прилетели, сейчас получим багаж и сразу домой, – сообщил он и добавил: – Такси нас уже ждёт.

Услышав известие, Алиса стала лихорадочно соображать, сколько у неё есть времени на уборку. Если ей повезёт и на дорогах будут пробки, как бы это абсурдно ни звучало, то ехать они будут часа два-три.

– Хорошо, – еле слышно промолвила Алиса.

– Дочь, у тебя всё нормально? – настороженно спросил папа.

– Всё замечательно, – как можно бодрее и веселее ответила она.

Продолжая разговаривать с отцом, Алиса вернулась в спальню в сопровождении хвостика и, осмотрев комнату, оценила масштаб предстоящей уборки.

– Мне показалось, у тебя голос расстроенный, – сказал Сергей Алексеевич, – у тебя что-то в школе случилось?

– Папуль, всё нормально. – Алиса нарочно широко улыбнулась, зная, что это придаст её голосу уверенности, и добавила: – Правда.