Вещие сны кота Сократа

– Пока не знаю, нужно подумать…

В этот миг мы почувствовали, что коварный змей куда-то пополз. И тут меня осенило.

– Грызи стенку, – приказал я мышонку, предварительно сделав глубокую царапину на брюхе. – Как прогрызёшь отверстие, я когтями расширю его, и мы выскочим наружу.

– А он снова нас не проглотит? – округлил глаза мой компаньон.

– А толку? – хмыкнул я. – У нас уже будет запасный выход.

– Точно! – воскликнул мышонок и неистово бросился выполнять свою работу.

Через полчаса мы с Мики (пока работали, успели познакомиться) выбрались из прожорливого желудка. К нашему удивлению, оказавшись на свободе, мы не обнаружили никакого удава.

– Странно! – воскликнул Мики. – Может, нам всё это показалось?

– А где же мы сидели? – изумился я. – Наверное, пока мы привыкали к свету, змей наш уполз. Скатертью дорога! Пусть ползёт дальше.

– А как же дыра? – нахмурился мышонок.

– До свадьбы заживёт…

– До чего? – не сообразил Мики.

– Так люди говорят, – пояснил я и предложил: – Ну, пойдём, отметим наше чудесное спасение. Чем тебя угостить?

Мышонок замахал лапами и запищал:

– Нет-нет! Мама узнает, будет меня ругать! Нельзя нам с котами дружить.

– Глупый ты, Мики, – ухмыльнулся я. – А спасаться, значит, с котами можно?

– Ну это другое дело! – ответил мышонок.

– Ладно, беги к маме, расскажи ей о том, что с нами случилось и кто тебе помог выбраться. Не все коты – мышееды.

– Обязательно! – пообещал Мики и исчез в высокой траве газона.

От греха подальше я перебрался на крыльцо и начал приводить себя в порядок. В этот момент из дома вышел Димка и изумлённо воскликнул:

– Что с тобой, Сократ?! Ты в луже, что ли, искупался? Плавать учился?

«Ага! Плавать! Ещё бы немного, и мы бы уже никогда не свиделись…»

Странные совпадения. Через несколько дней после того ужасного сна, лежал я на кухне, пялился в телевизор. Там шла какая-то передача. И что бы вы думали? Диктор рассказывал о некоем библейском герое Ионе, ослушавшемся Бога, за что Тот отправил его в чрево кита. Иону пришлось несладко – он провёл в животе морского чудища три дня и три ночи. Диктор пояснил: легенду об Ионе можно истолковать как историю каждого человека. Душа мечется в житейском море страстей. И только вместе с Богом она найдёт спокойную гавань.

Одного я не смог понять, какие претензии ко мне у Бога? Может, Ему не понравилось, что я в Австралии поработал самозванцем? (Это описано в моей книге про австралийские приключения [1 - Из книги «Приключения кота Сократа в Австралии».]). Но больше всего меня удивило то, что диктор сказал дальше: «Как-то в океане произошла реальная история с одним моряком. Он был проглочен китовой акулой и прожил внутри неё двое суток. На его счастье, коллеги моряка выловили акулу-людоеда и распотрошили её. Современный Ион был без сознания, но жив.

А ещё говорят, сны несуразные. Вот вам настоящая история. Так что ничего несуразного в моём сне не было. Но всё равно, признаюсь, вспоминать его до сих пор жутко.

Что касается мышей, вы наверняка заметили, что у меня с ними отношения не только во сне хорошие, но и наяву. Я давно для себя сделал вывод, что все животные должны относиться друг к другу с уважением. Посмотрите на людей, они тоже все разные, но как-то уживаются ведь. Хотя и у них бывают недоразумения, конфликты, даже драки, однако всё равно, в конце концов, люди находят общий язык и продолжают дружить. И, кстати, часто дружба перерастает в любовь.

Ну раз уж заговорили о любви, переходим к следующему сну. Он будет как раз в тему.

А что скажет наш толкователь сновидений Иннокентий Басов?

– Если вам приснился удав, будьте осторожны. Кто-то из коллег или знакомых вам завидует и может сочинить о вас какую-нибудь небылицу, от которой вам придётся «очищаться» долгое время.

Сон 2

Крылья

Когда я влюбился в Бэллу (соседская кошка), мне часто стали сниться сны, в которых появлялась она. И это были самые замечательные сновидения. Другие порой я забывал, но сны с Бэллой не забуду никогда в жизни. Да и как такое можно забыть? Судите сами.

Однажды весной я, свернувшись калачиком, уснул под кустом сирени. То ли роскошный запах этих цветов, то ли весеннее солнце повлияли на мой сон, и он оказался не просто блестящим, а, в полном смысле этого слова, божественно ослепительным.

Я очутился на лужайке, где жмурился под ярким солнцем, и вдруг увидел, как ко мне что-то приближается по небу. Присмотрелся – боже мой, а это летит моя Бэлла. Крылья у неё были, как у бабочки. Она приземлилась возле меня и спросила:

– Хочешь полетать со мной?

Я раскрыл рот и от удивления не мог выдавить из себя ни одного «мяу». Наконец я взял себя в лапы и тихо сказал:

– Бэлла, дорогая моя, я бы с удовольствием, но у меня нет крыльев. Как же я полечу?

Бэлла весело рассмеялась и на мои сомнения заявила:

– Ты же говорил, что любишь меня. Выходит, обманул?

– Нет, любимая! Нет-нет-нет! Это была чистая правда, – испуганно ответил я.

– У каждого влюблённого кота обязательно вырастают крылья, – сказала тогда Бэлла.

Я оглянулся и заметил у себя на спине цветные крылышки.

«Что за чудеса? Бэлла права! У меня растут крылья».

Через несколько минут они подросли и окрепли. Я взмахнул ими и поднялся над сиренью. Следом взлетела и моя любимая кошка.

– Летим, дорогой! – воскликнула она. – Вон к тем облакам!

Я ощущал такую лёгкость, когда мы летели над домами и лесами, лугами и полями. Через некоторое время мы уселись на пушистое облако, мимо пролетали удивлённые птицы – они-то привыкли, что, охотясь на них, я вечно срывался с дерева и летел камнем вниз, а тут взмыл в небеса и уселся на облако.

– Нравится тебе здесь? – спросила Бэлла и потёрлась своей мордочкой о мою голову.

– Спрашиваешь, – хмыкнул я. – Не то слово! Здесь просто превосходно.

– Прекрасно! – закивала Бэлла. – Значит, я не ошиблась.

– И давно ты летаешь? – поинтересовался я.