Три шага до магии. Шаг третий. Университет Полной Магии

– Стоп! Нет, нет! Замуж не возьму.

– Мики, ещё в прошлый раз я вместе с тобой смеялась, а сейчас всё слишком серьёзно.

– Розалия, знаешь, что такое масштаб. Вот, ты включай масштабирование проблем и ресурсов. Всё было бы слишком серьёзно, если бы у меня семья голодала, а я всё равно решил отдать тебе последний золотой. А тут мне стало лень самому тащить на себе всё государство. Я же не могу, как Надий Третий, развлекаться, не обращая внимания на проблемы в государстве. Я ещё в Загорье загрузил всех своих друзей. Как говорит моя дочь, делегировал полномочия. А тут часть проблем свалил на вас с Сержем, а ты ведёшь себя так, будто я вас озолотил, вознёс на небеса. И вы там можете лежать в неге, и поплёвывать на меня сверху.

– Анюта, ну хоть ты ей скажи.

– Тётя Розалия Вы не парьтесь, он нас уже давно княжнами сделал, а мы даже не грустим, потому что бесполезно, он ведь ещё что-нибудь придумает!

Розалия улыбнулась, но до настоящего веселья было далеко.

– Розалия, я твоего мужа загружу проблемами городской Стражи, расселения трущоб. А ты свою проблему помнишь?

– Это музыкальный салон, что ли?

– Правильно, но это первый шаг, а потом будешь организовывать театр.

– А это ещё что?

И следующие два часа я рассказывал Розалии и своим жёнам, что такое театр, ну насколько я сам знаю и помню. Надо сказать, театралом я никогда не был, жена всегда обижалась, что я её не вожу в театр. Так что, много я им рассказать не мог, но очень уж мне хотелось привести в нормальное состояние Розалию. Получилось, её взгляд снова стал лукавым и живым.

Но теперь у меня другая беда. Жёны встали «руки в боки»:

– А когда у нас будет театр?

– Милые мои жёны. Я рассказал про театр вам и жене Сержа. Жена Сержа помчалась организовывать театр. А вы встали тут в позы и ждёте, когда же нехороший муж сделает вам театр? Никогда! Надо – делайте, организовывайте. Я вам всегда подскажу, что знаю. Чего не знаю, придумывайте сами. В любом случае, мне этим заниматься некогда. Я ведь не поручаю вам трущобы расселять, бандитов по лесам ловить. А вы у меня даже информационными проблемами занимаетесь только из-под палки. Будьте добры, всё, что касается культуры, обучения, информации, возьмите на себя.

Вечером вышел проведать Ужаса, его сюда пригнали. Жеребец уже стал сдавать, ему скоро тридцать лет будет. Я ему говорю, ты уже старый, рычит, ну ладно, пожилой, так сиди себе в Семигорье, увеличивай стадо. А он трётся об меня рогом или щекой и молчит, а мне плакать хочется. «Мы в ответе за тех, кого приручили», – как же ты был прав, Антуан де Сент-Экзюпери.

Стоим, а за углом шёпот, сю-сю-сю, вась-вась. Это я так описываю те звуки, что издавала влюблённая парочка. Покашлял, они убежали, взглянул им в след ночным зрением. Ба, так это же моя дочь, Анюта! С одной стороны, я рад, что она снова живёт, не должны погибшие мешать жить живым. А с другой стороны отцовская ревность, как это, какой-то мужик мою кровиночку по углам тискает.

Дома задал вопрос Анейре, с кем это моя дочь шуры-муры водит. Оказывается, это маркиз Юлий де Горса приехал «проведать как дела у тёти Розалии».

– Да он же для неё старик!

– Ты мальчика так работой загрузил, что ему было не до женщин. А Анюта ему всегда нравилась, только раньше она маленькая была.

– Так ты не против, если она за него замуж выйдет? – спрашиваю у жены.

– Майкл, а мы так боялись тебе говорить, думали, ты против будешь.

– Анейра, садись вот сюда, – указываю на кресло, сам сажусь напротив.

– Майкл, ты чего, – женщина вся сжалась.

Чёрт, да они меня что, за монстра какого-то держат.

– Аня, Анечка, любимая моя жена. Ты помнишь, как я тебя ругал, когда ты приняла решение завести ребёнка, а мне об этом не сказала? Помнишь? И ты обещала, что больше такого не будет. И мы с тобой жили много лет, ничего не скрывая друг от друга. А тут вдруг у тебя опять появились темы, вопросы, проблемы, о которых ты боишься мне сказать. А что изменилось Аня? Почему ты от меня опять отдаляешься. Да, я вечно занят, у меня нет времени на вас, на детей. А ты возьми меня за руку и скажи: «Остановись, побудь с нами!» Любовь ведь не живёт сама по себе. Её нужно поддерживать, ей нужно помогать. Помнишь, что я говорил, ради чего эта жизненная гонка. «Я хочу подняться по социальной лестнице настолько высоко, стать настолько сильным, чтобы никто не посмел убивать меня или моих близких ещё раз. И ещё я хочу, чтобы вы все шли не за мной, а чтобы мы шли вместе, шли рядом». Вот, я уже почти поднялся. А вы идёте рядом со мной?

То ли я её напугал, то ли ей стало стыдно, но Анейра заплакала. Как-то надо переключить внимание. Про театр уже рассказал, может сказку, про красную шапочку? Вот, про деревню!

– Анечка, а давай съездим к приёмному отцу, давно у него не были. Большую компанию брать не будем, если только младших детей.

Следующие три дня Арнейра готовилась к поездке, а я помогал Сержу войти в курс управление княжеством. Уговорил его дядю Настала анд Торон Тур побыть здесь в роли пугала для всяких аристократов, пока племянник не научится сам их гонять. А потом, это через пару лет, он приедет к нам в Семигорье, и мои жёны займутся его здоровьем.

Потом мы большим караваном двинулись домой в Годунград. Забрал себе пятитысячное войско, а двадцать остались у Сержа. У него граница и с фанцами, и с краинцами, и со степняками. Кстати, степняки прислали посольство к князю Горному. Очень им хочется покупать нашу оружейную сталь. Поставил им условие, что одновременно они договариваются об обмене посольствами с княжеством Тура. Ну вот, уже засветили на международной арене новое государственное образование!

Прибыв в Годунград, обговорили ближайшие дела, посидел с дочерьми под Деревом Жизни.

– Анюта, как у тебя дела? Мама сказала, ты о свадьбе подумываешь?

– Папа, а ты разрешишь?

– А ты уверена, что ты его любишь? А он тебя?

– Нам Святая Анюта и тётя Мария сказали, что у нас идеальная пара!

– Стоп, с этого места поподробнее! Какая тётя Мария?

– Ну, та, которая нас домой от поленцев приводила.

– А где вы с ней виделись?

– Я не виделась, но Анюта с ней теперь часто разговаривает.

– А я виделась! Она в гости приходила, рассказывала, что у них там оба дерева прижились и хорошо растут! – это Роза с радостью делится информацией.

– А у тебя ещё орешки есть?

– Нет, надо в Семигорье ехать.

– А к кому Мария приходила?

– Ага, папочка попался, она тебе нравится, – это Роза.

– Роза, а ты читаешь только эмоции, или мысли тоже?

– Нет, мысли не получается, эмоции, иногда чуть на опережение что-то чувствую, вот как с тобой и тётей Марией.

Смотрю у Анюты ушки на макушке, вся внимание.

– Роза, ты хочешь, чтобы у меня были неприятности?

– Что ты папочка, нет, конечно!

– Ну, так думай, что говоришь, где, когда? Вот что должна Анюта подумать после твоих слов? Что-то ты там почувствовала про меня и Марию Ивановну. Да, она мне нравится, она очень красивая. Ну, так красивых женщин много, и многие из них нравятся. Мне вот очень нравится тётя Розалия. Но я её воспринимаю как друга. А тётя Мария мне нравится как женщина. Только не нужно это мамам говорить. У нас ведь ничего нет, а мамы будут ревновать, огорчаться, а из-за чего. Я вот люблю на закат смотреть. Так они, наверное, и к закату готовы меня ревновать.

– Просто они очень боятся тебя потерять.