Женщина, стоящая посреди

Наступило молчание. Вечер уже близился, и зелень деревьев была тиха и бледна. Ни одна веточка не шевелилась кругом.

Совершенно неожиданно Нина заплакала. Она опустила голову, закрыла лицо руками и, согнувшись к самым коленям, сжалась в комочек, который страдает и никому не может рассказать о своих страданиях.

Коля Вязовкин ничего не понял. Он суетился вокруг Нины, толокся на одном месте и только повторял:

– Нина Сергеевна!.. Нина Сергеевна!..

Должно быть, у него был очень глупый вид, потому что Нина, мельком взглянув на него, вдруг перестала плакать и истерически засмеялась.

– Ах, какой вы смешной, Коля!.. Какой вы глупый, глупый!..

Но бедный Коля Вязовкин, сердце которого, сдавленное узкой тужуркой, разрывалось от жалости, любви и каких-то смутных догадок, не обиделся. Он стал преглупо улыбаться и опять повторял одно и то же:

– Ну, и свава Богу!.. И свава Богу!..

– Слава, слава!.. – машинально поправляла Нина. – И чего вы так испугались?.. Это так, глупости!.. А я сегодня счастлива, Коля!.. Очень счастлива!.. – повторила она и посмотрела на него расширенными, как будто недоумевающими глазами.

– Почему?.. – глупо спросил Коля Вязовкин.

– Почему?.. – лукаво переспросила девушка. – А я почем знаю?.. Счастлива, и все!.. Разве можно сказать, почему бываешь счастлива?..

– Я думаю, что можно, – солидно подумав, решил Коля.

Нина долго молчала, глядя себе под ноги, потом вдруг стала дышать все чаще и плечи ее задрожали. Тысячи чувств и вопросов, мучивших ее душу, требовали исхода. Ей хотелось хоть кому-нибудь высказаться, поделиться своим счастьем и страхом.

– А разве думаете, что нельзя?.. – подождав, спросил Коля.

– Я думаю… – медленно начала Нина, все так же неподвижно глядя перед собою, – я ничего не думаю!.. – быстро и совершенно неожиданно закончила она.

Коля Вязовкин, уже наставивший уши, осекся и тяжело вздохнул.

– Слушайте, Коля, – вдруг заговорила девушка торопливо и не глядя, – вы очень меня уважаете?..

– Я вас очень уважаю, Нина Сергеевна!.. – без улыбки подтвердил Коля.

– И всегда будете уважать?..

– Всегда.

– Что бы ни случилось?..

Коля Вязовкин вдруг что-то понял и побледнел. Однако ответил так же тихо и твердо:

– Что бы ни случилось, я вас всегда буду уважать, Нина Сергеевна!..

Нина дернула плечом, как бы в досаде, и руки ее задрожали.

– Ну, а если бы я, например… ну, полюбила бы кого-нибудь?.. – со страшным усилием выговорила она.

Коля не поднял головы и ничего не ответил. Он догадался, что она подразумевает под словом «полюбила». Нина не поняла его молчания.

– Ну?.. – с капризной настойчивостью спросила она.

Коля Вязовкин совсем потупился и не глядя ответил:

– И тогда…

– Что – тогда?..

– И тогда буду вас уважать…

– Ну, так я… – начала девушка стремительно. Но Коля Вязовкин быстро встал, не глядя и делая руками какие-то странные жесты.

– Не надо, Нина Сергеевна!.. Не надо!.. – торопливо заговорил он с бесконечной мукой в голосе.

Нина с испугом посмотрела на него и вдруг густо покраснела.

– Что – не надо?..

Но Коля Вязовкин поспешно отошел в сторону, повернулся носом к дереву и закрыл лицо руками.

С минуту Нина неподвижно глядела на него, ничего не понимая, потом вскочила и кинулась.

– Коля, Коля!.. – закричала она, хватая за плечи и стараясь повернуть к себе. – Перестаньте!.. Слышите!.. Вы не смеете!..

Но Коля Вязовкин не давался. Он совсем уперся лбом в сосну и ни за что на свете не показал бы Нине своих слез.

– Оставьте меня… – бормотал он, – зачем вы меня мучите!..

Тогда Нина заплакала сама. Она обняла Колю за шею и своим платком утирала ему лицо.

– Коля, милый!.. Если бы вы знали!.. Не надо!..

Девушка хотела сказать, что она одинока среди людей, ничего не понимает в жизни, а только чувствует, как затягивает ее какая-то трясина. Но она не умела высказать этого и только повторяла:

– Если бы вы знали!..

Потом они сидели на той же скамеечке, и Коле было хорошо, как никогда: Нина держала его за руку и улыбалась сквозь слезы.

– Какие мы оба еще глупые, Коля!.. Как дети!.. Значит, вы меня очень любите?..

Коля Вязовкин хотел сказать «люблю» и сказал «вубью».

И Нина стала хохотать так весело и искренно, как давно не смеялась.

– И когда вы научитесь говорить по-человечески, Коля!.. Ну, скажите: люб-лю!..

– Вубью!.. – старательно повторил Коля Вязовкин.