Миттельшпиль

Письмо, полученное от тут же умчавшегося гонца, послужило мне пропуском на главных воротах. Дальше меня остановил внутренний патруль гвардейцев, которые проводили до кого-то из герцогской челяди, того, кто имеет больший вес среди прочих слуг.

– Здравствуйте, господин барон, – поклонился он. – Прошу следовать за мной.

На этом перепасовка меня, как переходящего знамени, не закончилась. Слуга отвел меня к другому, который представился помощником управляющего замком.

– Я Ротсаен, помощник управляющего его сиятельства герцога Десткара, – произнес он с чуть уловимым превосходством. Словно говоря: «я буду куда повыше какого-то барона из захолустья, хоть и не имею титула». – Я отведу вас к герцогу, когда он освободится. Сейчас же он занят.

«Вот же гадство, – скривился я про себя. – И стоило приходить, чтобы оказаться в коридоре в ожидании приема? А герцог – козел!»

К чести человека, о котором так нелестно подумал, мое ожидание не затянулось. Через двадцать минут Ротсаен предстал перед моими глазами с сообщением, что меня ждут.

Вскоре я оказался в просторной комнате с высокими потолками, рядом с которыми «сталинки» покраснели бы от стыда, если бы умели. Четыре с половиной или пять метров, никак не меньше. Под стать потолку была и площадь помещения.

«Больше сотни квадратных метров, сто двадцать, наверное», – подумал я, бросив быстрые взгляды по сторонам.

Не меньше, чем размерами, комната поражала роскошью. Мебель, гобелены, статуи, оружие – все это было сработано великолепными мастерами, не жалевшими своих сил и ценных инкрустаций для украшения предметов.

Окна имелись только в одной стене. Но они занимали половину ее. Стекла сюда пошло невероятно много. Наверное, я увидел за время своего путешествия и проживания в Тсабе, меньше этого хрупкого прозрачного материала, чем стекольщики использовали в комнате герцога. Пол был сделан из какого-то блестящего полупрозрачного светло-светло-коричневого камня с зелеными, черными и красными прожилками. Вдоль стен его закрывали шкуры животных, многие из которых были при жизни опасными хищниками, судя по размерам клыков и форме зубов. Увидел я там и шкуру гиены, которая стала самым первым донором для меня, когда я поселился в Казачьем Засаде.

В самую последнюю очередь я увидел хозяина дворца. В первое мгновение у меня мелькнула мысль: «Николай Романов! Вылитый».

Герцог был необычайно похож на последнего российского императора, даже имелась похожая бородка с усами. Разве что растительности у герцога было немногим меньше на лице. Отличался и, так сказать, цветами – был жгучим брюнетом с ярко-зелеными глазами и очень светлой кожей, будто редко бывает на улице или использует что-то от солнца и ветра для защиты кожи.

Владелец замка стоял рядом с гобеленом, где был изображен он сам в полном латном доспехе без шлема с двуручным мечом, который он держал перед собой двумя ладонями за рукоять, направив острие в землю.

– Ваша светлость, – поклонился я и представился: – Барон Виктор Тэрский. Я получил от вас письмо с приглашением на дружескую беседу, – нужное слово я слегка выделил тоном, чтобы посмотреть, как отреагирует собеседник.

Тот в ответ чуть улыбнулся и указал на деревянное резное кресло с мягким сиденьем:

– Присаживайтесь, барон.

Сам он устроился напротив меня в точно таком же кресле. Разделило нас расстояние в пару метров и низкий квадратный столик из темной древесины, но блестевшей так, будто был сделан из стекла. Или это отшлифованный камень, но со структурой, повторяющей текстуру дерева? Хм, вполне может быть, и если не существует такого минерала, то создать его может магия. Наверное, может.

– Перекусить не желаете? – предложил он. – Выпить? Не смотрите так на меня, – вдруг усмехнулся он. – Не стану я вас спаивать и выпытывать секреты или кабалить клятвами и обещаниями, сорванными с хмельного языка. Просто стараюсь быть радушным хозяином.

– От небольшого количества вина не откажусь, ваше сиятельство, – ответил я.

– Я вас угощу «Черной каплей» с выдержкой восемь лет в бочках из мелорна, редчайший напиток. Уверен, что вы такого не пробовали никогда.

– Откуда я бы мог взять такое, если вино настолько редкое, как вы говорите, – хмыкнул я.

Через пять минут в комнату быстро вошли две девушки в длиннополых строгих платьях и смешных чепчиках. У каждой в руках имелась корзинка с крышкой. В одной лежали три невысоких, но пузатых с хитро изогнутым длинным тонким горлышком бутылки. И два бокала. В другой корзинке находилась закуска – кубики сыра, фрукты, тоненькие маленькие ломтики копченого мяса.

– Форма горлышка придумана королевским алхимиком. Помогает сохранить вкус напитка, перелитого из бочки в стекло, и еще является защитой от обмана. Только на королевской винокурне могут отливать такие бутылки, больше нигде. Даже в соседних королевствах не смогли раскрыть секрета.

Одна девушка встала в метре слева от меня, вторая заняла аналогичную позицию рядом с герцогом, сложив руки перед собой так, что напомнили мне телохранителей с Земли.

Перед этим они налили в каждый бокал примерно на четверть очень темного, почти черного густого вина. Не знаю насколько правильно для вина иметь сильный аромат, но от этого сорта по комнате распространился запах лета, по-другому и не сказать. В нем смешался аромат цветов, луговой травы, фруктов, только-только разрезанных, и больше всего пахло виноградом, который нагрелся на солнышке, созрел и был готов лопнуть от легкого прикосновения. Вкус был еще лучше. Мне немного стало стыдно, когда я – как показалось – сделал пару глотков, но в один момент опустошил бокал, где было налито грамм сто пятьдесят этого божественного напитка.

Стоило мне поставить его на столик, как «моя» служанка ловко наполнила ровно настолько, сколько в нем было до этого.

«Опыт не пропьешь», – мелькнула глупая мысль, пришедшая из памяти, когда с друзьями отдыхали в кафе, на природе или у кого-нибудь на квартире и где частенько звучали шутки вроде «наливай, что – краев не видишь».

Герцог в отличие от меня употреблял вино маленькими глотками, смакуя каждый.

– Я вам сейчас немного завидую, барон, – произнес он, когда вино закончилось у него в бокале.

Я вопросительно посмотрел на него, гадая про себя, что у меня есть такого, чего нет, но хочется иметь моему высокородному собеседнику.

– Первое знакомство с «Черной каплей» – это на всю жизнь. Удовольствие настолько велико, что можно опустошить небольшой бочонок этого напитка и не заметить даже. Во второй раз вкус немного притупляется.

Не зная, что ответить, я решил проверить эффект от вина.

«А он прав, вино вкусное, хорошее, но больше заглатывать его, как не в себя, не хочется. Точнее, хочется, но себя контролирую», – подумал я, сделав пару маленьких глотков чудесного напитка и возвращая бокал обратно на столик.

– Заметили, ведь так?

– Да, ваше сиятельство, с первым глотком второй бокал не сравнить, – согласился я с ним. «Интересно, что же он от меня хочет получить, раз не жалеет такое дорогое вино и ведет пространные беседы? Не поверю, что правитель огромного феода, у кого в вассалах ходят графы да виконты, решил просто так снизойти до барона с окраин королевства, да еще иного. Или в этом-то и фишка? Что он от меня хочет получить или узнать – мощное оружие, секреты технологий, тайны кладов?»

Вскоре этот вопрос прояснился.

Некоторое время мы вели несерьезную беседу на разные темы «какое впечатление от Тсаба?», «а как прошла дорога?», «с кем прибыли?», «много ли проблем в баронстве… помогу, чем смогу, все-таки вы, барон, сейчас охраняете рубежи нашего королевства», «ваши големы очень интересные, наши маги создают заметно отличающихся по магической части от ваших».

И вот после големов он перешел к главному, ради чего и прислал письмо мне.

– Барон, мой интерес вызван вашими големами.

– Желаете купить, ваша светлость? – про вежливость я не забывал. Мне совсем несложно титуловать собеседника.

– Хотел бы, но не стану. Мои маги сомневаются, что големы станут подчиняться мне и только мне. Какая-то часть контроля останется у вас, барон. Для меня такое неприемлемо, – отрицательно покачал он головой. – Но воспользоваться ими я хочу.

– Желаете нанять меня с големами для какого-то дела? – догадался я. Тот факт, что собеседник довольно хорошо знает про меня, по крайней мере, о моей главной ударной силе, слегка царапнул душу и заставил насторожиться. Интересно, кто ему поставляет информацию? Деревенские? Или наемники, которым я плачу деньги? У меня сейчас из чужаков в дружине только нетерисы, а вот у Кольки служат «дикие гуси». И у него же имеются големы моего производства.

– Для долгосрочного дела – уточню, – кивнул он и тут же задал вопрос: – Что вы знаете об эльфийских жемчужинах?

– Ничего, – тут же ответил я. – Впервые слышу.

– Это очень дорогой товар, очень, – подчеркнул он. – Жемчужницы пресноводные, встречаются в крупных озерах. Но озера эти в нашем мире можно пересчитать по пальцам обеих рук. Половина недоступна из-за своего расположения – это горные озера, контролируемые дроу и снежными эльфами, это озера в эльфийских пущах и это единственное озеро у орков. Хотя ходят слухи, что их шаманы смогли переместить жемчужницы в другие водоемы, и те там прижились и стали размножаться. Но это неподтвержденные слухи. Жемчужницы живут на большой глубине, начинают встречаться примерно после пятнадцати человеческих ростов от поверхности…

«Больше двадцати метров, почти, или не почти, три атмосферы давления, – прикинул я про себя. – Только для аквалангистов или редких мастеров безаппаратного ныряния».

– …самые богатые россыпи находят на глубинах свыше тридцати человеческих ростов…

«За пятьдесят метров! Предел даже для аквалангистов, тут уже тоже глубже погружаться могут только мастера», – присвистнул я про себя.

– …то, что они живут там, где почти всегда темно и холодно, помогает жемчужницам хорошо себя чувствовать на дне подземного озера во владениях дроу. Кто создал эльфийских жемчужниц, никто не знает, самая расхожая версия, что это сделали далекие предки эльфов, когда те еще были общим народом и не раскололись. Отсюда и название.

– Они такие дорогие?