Марш анонимов. Второй аноним

– Здесь нету. Наверху. В комнате денежка.

– А этот… Мордастый… Не заберет? Во, зыркает…

– Не заберу! – трактирщик скрипнул зубами и замахал руками. – Иди уже! Скройся с глаз моих!

Мы зашли в темную душную комнату, бывшую некогда светлой и проветриваемой.

– Садись. Сейчас я тебя поспрашиваю, ты поотвечаешь и сразу получишь денежку.

– Не обманешь? – склонил голову набок великан.

Угу… Такого попробуй обмани… Левел я его не вижу, но, судя по фигуре, абсолютно все очки распределены в силу и вынос. В нем живого веса килограммов сто шестьдесят… И весь этот вес – стальные мышцы, бугрящиеся под застиранной льняной рубахой. Ну, за исключением пары грамм мозга, но это так, догадки, вполне возможно и их нет. А живет это существо исключительно на рефлексах.

– Зуб даю! – сказал я и вручил амбалу найденный в щепках его же выбитый зуб. Зачем я его подобрал? Привычка. Привык по играм всякую дрянь собирать. Вдруг квестовая.

Зуб в натуре квестовым оказался. Рыжий заулыбался, сунул зуб в рот и выразил желание общаться.

– Шо надо?

– Ты вообще понимаешь, что произошло?

– Ага.

Рыжий молчал. Я ждал.

– И?

– А?

– И что?

– Шо, что?

– М-дя-я-я… Ты хоть присядь… Хватит надо мной возвышаться.

В этом имбециле роста за два метра точно. Я реально боюсь, когда он рядом. Вот щас повернется неловко и задавит, как котенка.

Рыжий осмотрелся, увидел мою кровать, и плюхнулся на нее со всего махy твердокаменной задницей. Кровать жалобно скрипнула, хрустнула и сломалась пополам.

– Ой, – сказал рыжий.

Не успела осесть пыль, а я осознать, что именно случилось, дверь распахнулась, и показался трактирщик. Лицо его почему-то сияло радостью. Наверное, услыхал стук да гром и подумал, что тут рыжего снова убивают. Увидел запутавшегося в одеяле углежога, пытающегося выбраться из останков кровати. Помрачнел. Молча покачал головой и с каменным лицом закрыл дверь.

– У тебя имя-то есть, детинушка?

– Ага.

И все. Ну да, на вопрос ответил – зачет.

Я вздохнул. Разговор обещал быть сложным.

– И как тебя зовут?

– Нафаня.

– Вот что… Нафаня. Раз уж свела нас судьба, давай знакомится. Я – Задрот. Барин твой.

– Значится, теперь ты будешь давать мне денюжки?

– Эм-м-м…

– Кормить, – загнул сарделькообразный палец.

– Обувать, – загнул второй.

– Одевать, – третий.

– По праздникам бражку ставить… – четвертый.

Фантазия, видимо, иссякла, а пальцы еще остались. Рыжий осмотрел его и сунул в похожий на огромную картофелину нос.

– А… А Козьма тоже будет продолжать меня кормить? Он плохой барин, жадный… – вынул козявку, придирчиво оглядел и слизнул. Меня чуть не стошнило. – Всего одну денюжку дал за год. Ты не такой? Два барина лучше, чем один, я очень-очень кушать люблю…

Настолько длинный, содержательный и связный монолог, видимо, утомил несчастного, и он с надеждой уставился на меня. От умственного напряжения на лбу рыжего появилась глубокая складка.

– Кушать когда будем?

Вот ведь… Пользы от работника еще не было, а жрать уже требует. Да еще и денежку… Угу, и по совместительству трудиться норовит. Даже не трудиться, а столоваться. И кто из нас дебил?

– Когда время придет.

– А ко…

– Когда Я скажу.

– А…

– Тут вопросы задаю Я! Молчать!

Рыжий заткнулся как обрезало. Фух.

– Так, слушай вопросы и отвечай. Понял?

Кивок.

– Ты понимаешь, что теперь твой барин я?

Кивок.