Я выложу душу

Чтоб гордились вы судьбой,
Чтобы вы счастливы были
В каждый день и в миг любой.

Чтобы эта жизнь земная
Стала райскою для вас
Вся, от края и до края,
Без натяжек, без прикрас.

Чтобы вас всегда любили,
Чтоб ценили вас всегда,
Чтоб всегда красивы были,
Чтоб не старили года.

«Двенадцать Апостолов шли за Христом…»

Двенадцать Апостолов шли за Христом,
Один из них был Искариот Иуда.
Любили Иисуса, но ждали при том
Божественного сотворения чуда.

Чтоб подтвердилось им, что Он – Божий Сын,
И что Он – Мессия, ниспосланный Богом,
Что всем счастье несёт Он и в миг один
Останутся беды их все за порогом.

Внимали Ученью, но мучил вопрос:
Где подтверждения Бога, что послан им
Спаситель, Мессия – Иисус Христос
Не кем-нибудь, а Богом Всевышним самим.

И хлебы давал Он, от бури спасал,
Лечил и людей воскрешал Он из мёртвых,
Но бисер пред свиньями Он не бросал:
Пред фарисеев и священников первых,

Что злобой хотели унизить Его,
Распять и отдалить Христа от народа,
Не зная, не ведая просто того:
Иисусу подвластна даже природа.

Сын Божий Он и человеческий Сын,
Рождённый от Духа Святого и Девы,
Ниспослан был Богом, чтоб вместе мы с Ним
Вернулись бы снова к Создателю Евы.

Но предал Иуда, не верил Фома,
И Пётр отрекается трижды от Бога.
Апостолы вроде лишились ума,
Пред Богом судить если очень их строго.

И всё это раньше предвидел Христос:
Он знал, что слаба человечья порода.
И Он послан Богом решить сей вопрос
Спасения и вразумленья народа.

Он шёл на мученья, чтоб нам показать
Через смерть свою и своё Воскресение,
Что с Верою к людям придёт благодать,
Всем, принявшим Бога Святое Крещение.

Но, что заповедал нам Бог, соблюдать
Должны каждодневно народы все верно.
Тогда Сатане наших душ не видать,
Очистимся все мы от грязи и скверны.

Наступит тогда золотой, добрый век,
Все беды тогда из нас каждый забудет.
С природой в единство войдёт человек,
Любовь на земле процветать только будет.

Не будет болезней, ни войн, ни вражды,
Предательства, злобы и брани не будет.
Не будет ни голода и ни нужды —
А счастье и мир на Земле лишь пребудет.

«В глазах, расставленных широко…»

В глазах, расставленных широко,
Медлительных и осторожных,
Куда взглянуть хотел глубоко,
Увидел он, что невозможно
Питать надежду на любовь.
Там пустота и мельтешение…
Тебя сманить ведь мог любой,
И, чтоб доставить утешенье,
Тот увозил тебя далёко…
Потом ты возвращалась снова.
Он вроде бы взлетал высоко
От одного лишь только слова,
Хоть знал: слова твои ведь лживы —
И видел в тех словах обман.
Но оставались всё же живы
Его любовь и слов дурман,
Который вновь его сбивал,
И вопреки он оставался.
Не уходил, не убегал,
А снова мучился, терзался,
Что он дурак, раз позволяет
Себя обманывать несчётно,