Ревность девятого солнца

– Так и я о чем! А что там с журавлями? Готова картина? Ух, видела ее у тебя, безумно красивая!

– Мне тоже нравится. Думаю, что на днях закончу, но мне нужно будет докупить пару кистей. Ты как? Пообедаем вместе?

– Я как раз по этому поводу. Смотри, тут один, хи-хи, знакомый сказал, что поблизости будет аукцион. Какой-то богач отошел в мир иной, не оставив наследников, и его ценности выставлены на торги.

– Такое бывает. Но к чему ты? Мы не ходим по таким местам, да и вряд ли что-то купим.

– Он собирал предметы искусства, там настоящий дом-музей. Когда еще будет возможность полюбоваться на такое количество художественных ценностей и прочих безделушек? Говорят, что там есть даже картины Ван Гога и пара ваз династии Цин.

– И ты хочешь сказать, что нас туда впустят?

– Впустят, про аукцион мало кто знает. Поэтому посторонние точно не придут.

– А ты откуда про это знаешь?

– О, у каждого свои тайны! Лучше я тебе об этом расскажу при встрече! Короче, вот тебе адрес, через час увидимся там.

– Я так понимаю, что за меня уже все решили?

– Абсолютно, у тебя нет выбора. Никакого, – с веселой усмешкой добавила Вирта.

– Так и быть, придется покориться судьбе.

– Ага, может за одно и твою судьбу устроим.

– Ты это о чем? – настороженно и с каким-то холодком в голосе спросила художница.

Но ответа не было. Вирта уже отключила телефон. Как всегда. Неутомимая энергия и никаких объяснений. Что за аукцион, что им там делать? Ну, да ладно. Впереди предстоял по крайней мере увлекательный культурный вояж.

Глава 2. Случайная череда счастливых обстоятельств

Внушительный особняк был окружен красивой зеленой лужайкой, разрезаемой волнами цветущего кустарника и изящных клумб. Красная брусчатка прямой стрелой соединяла массивные кованные ворота с длинной грядой колонн у входа в дом. Кирпичный забор укрывала живая изгородь так плотно, что казалось, будто это густой лес, за которым и вовсе ничего нет.

В этой части города располагался большой парк, восточнее которого начинались улицы с подобного рода особняками, хотя к Западу от парка высились стеклянные бизнес-центры. Удивительно, как островок природы разделял эти два таких разных мира. Стоя у ворот особняка Гарванна не могла отделаться от мысли, что не представляет, чем нужно заниматься в жизни, чтобы позволить себе подобный дом.

Поблизости послышались каблуки и сбитое дыхание. Почти сразу же девушку окутал плотный цветочный аромат. Вирта была в светлых брюках, выгодно подчеркивающих выразительность ее ног, и красной свободной блузке, которая в свою очередь скрывала то, что не стоит выставлять на всеобщее обозрение. По своему обыкновению средней длины русые волосы были завиты в пышные локоны и аккуратно уложены. Девушка явно спешила на встречу, но даже это не мешало ее прическе выглядеть совершенно.

– По тебе можно часы сверять! – воскликнула Вирта.

– Когда-нибудь привыкну, что ты немного не успеваешь, – улыбнулась Гарванна.

– Женщина не опаздывает, она долго настраивается и создает настроение, – безмятежно ответила подруга.

– Себе?

– Не только себе, но и всем вокруг! Ты же знаешь, что от настроения женщины зависит состояние целого мира? – она беззаботно улыбнулась.

– О, это точно! Ну, как я понимаю мы на месте? – девушка окинула взглядом массивный забор.

– Верно, ворота открыты, и аукцион в самом разгаре, – абсолютно уверенным тоном ответила подруга.

– Ты уверена? Как-то не похоже, что внутри что-то происходит, – художница чувствовала какой-то подвох.

– А я говорила, что вряд ли кто-то не знающий сюда сунется. Пойдем, – едва договорив, Вирта с силой толкнула ворота, которые на удивление легко и плавно открылись, пропуская внутрь двух посетительниц. – Видишь, нас ждут!

Девушки пошли по дорожке, восторженно осматривая то, что скрывалось внутри – невероятной красоты сад. Внутренняя сторона забора скрывалась в густом шиповнике, вдоль которого петляли узенькие дорожки. За холмиками клумб виднелась длинная деревянная галерея, увитая молодым виноградом.

– Так что за история с этим домом? – какая-то странная тревога, вызванная не то нахождением в незнакомом месте, не то неопределенностью и внезапностью визита, не давала покоя Гарванне.

– Ларс рассказал мне эту историю, – теперь понятно, что это за «один знакомый», о котором упоминала подруга, говоря по телефону. – Ты же знаешь, он отвечает за Северную Галерею, – девушка утвердительно кивнула, – вот, он и говорит, приходил к нему на прошлой неделе мужчина, весь такой в черном, в длинном плаще и со шляпой с широкими полями, скорее даже в чем-то похожем на кожаное сомбреро.

– В этом время года? – «когда все уже хотят носить легкие и невесомые летние вещи».

– А ты не знаешь своих коллег по цеху? – Вирта подмигнула. – Один странней другого. Мой вон за время работы каких только чудиков искусства не повидал!

– Ну, это далеко не про всех. Когда не получается выделиться и запомниться как-то иначе…

– Да-да, помню я про твою позицию. Но не суть. Эта фигура, овеянная тайной и мраком, предложила галерее подарить целую коллекцию весьма редких и дорогих картин.

– И как я понимаю это только малая часть сокровищ, которые хранятся в этом самом доме?

– Да. Хозяин дома сказал, что его супруга любила рисовать и прекрасно разбиралась в живописи, и они, путешествуя по миру, имели счастье находить интересные экземпляры.

– Ты сказала любила? – настороженно спросила девушка.

– В этом все и дело, по слухам, молодая супруга умерла не то от разрыва сердца, не то от ножевого ранения, а мужчина не мог стерпеть такой потери и решил как можно скорее избавиться от всего, что напоминало о безвременном уходе его любви, – Вирта рассказывала историю так, будто это что-то непременно простое и заурядное, как дождь после полудня.

– Звучит очень драматично, – Гарванна стала еще хмурней обычного.

– Ага, и излишне романтично. Я, конечно, верю в любовь до безумства, но не в таких же масштабах!

Увлеченные разговором девушки прошли через центральный вход, двери были открыты, и прошли в большой и уютный холл.

– Вы хотели осмотреть вещи в доме Спиноза? – учтиво спросил камердинер, высокий и статный пожилой мужчина в черной ливрее.

– Да, хотели бы посмотреть на знаменитую коллекцию, перед началом аукциона.

– Прошу сюда, юные леди. Аукцион начнется через час, уже немало заинтересованных лиц, – отстраненно проговорил мужчина и провел девушек через коридор слева.

В комнате, где разместили картины и другие предметы для продажи, можно было устраивать настоящие балы: ряд высоких, высотой в три этажа, прозрачных окон, поддерживающих изогнутый свод расписных потолков, плавно перетекал в мраморные стены с изящными мраморными узорами, пол также был из позолоченного мрамора. Окна открывали невероятный вид в сад, откуда лилось столько света и свежести, что казалось, будто все внутри сверкает, точно на горной вершине. Вдоль стен стояли диванчики, а центральная часть помещения была заставлена мольбертами.

Каких тут только работ не было! От Рембрандта и Да Винчи до Вангога и Мане, и Шагала и Малевича. Полотна были разделены по жанрам и перед каждым располагалась небольшая табличка с описанием.

Следом за картинами шел ряд тумбочек и столов, на которых было бесчисленное множество украшений и прочих ценностей: разнообразные шкатулки, вазочки, ручки, кисточки, веера и изделия из тончайшего шелка.

Глядя на все это изобилие в голову так и закрадывались мысли, насколько возможно за жизнь собрать подобную коллекцию, да и возможно ли вообще увидеть такое собрание вместе. Лучшие музеи мира потратили бы ни одно столетие и бесконечное количество ресурсов, чтобы найти что-то подобное, в то время, как тут, в обычном городе, в обычном особняке таилось столь драгоценное сокровище.

По залу ходило не больше пятнадцати человек весьма представительного вида. На лицах каждого посетителя читалось неописуемое удивление и восхищение. Мужчины и женщины – все завороженно рассматривали картины и древние безделушки, с явно обескураженным видом и нескрываемым любопытством.