Первая Одиссея

– Как?! Я всех поверг!

– Так ими и владей.

– Я победил, чтобы тобой владеть.

– Владеют лишь рабами, а я царевна, и свободно моё сердце.

– Что должен я ещё свершить, чтоб покорить его?

Елена рассмеялась:

– Преподнести мне свой трофей.

Патрокл приблизился к Елене, снял с головы венок лавровый и, склонившись, преподнёс его прекраснейшей из смертных. Царевна благосклонно дар приняла и молвила приветливо:

– Ты сделал первый шаг к моей руке и сердцу моему.

– Ради тебя готов я обойти всю землю от края и до края, до самой Ойкумены.

– Нисколько в этом я не сомневаюсь, герой отважный, – ответила Елена.

За сценой этой наблюдая, Лаэрта сын похлопал Диомеда по плечу:

– Теперь понятно мне, чего Елена хочет.

– Покорности от мужа, – подметил Диомед.

– И ты желаешь стать им?

– Пока не знаю.

После борьбы упорной герои по приглашенью Тиндарея омылись в ваннах каменных, искусно вытесанных в скалах. Ждал с нетерпеньем Пенелопу Одиссей, но мыть его пришла служанка пожилая.

– А где же Пенелопа? – спросил Лаэрта сын.

– Она меня прислала.

– Мою ей просьбу передай самой прийти.

Служанка вышла, и вскоре появилась Пенелопа.

– Зачем прислала ты служанку?

– Ты сам был против, чтобы я мыла тебе ноги.

– Лишь для того, чтобы ты омыла меня всего.

– Хорошо, омою – сказала просто Пенелопа.

Лаэрта сын тут в ванну погрузился, и дочь Икария ладонями растёрла нежно ему кожу, натруженные мышцы расслабляя, и золотые кудри расчесала, омыв водой их тёплой, из— под земли бегущей. Блаженствовал Лаэрта сын. А после она натёрла кожу маслами благовонными, накрыла плечи богатырские хитоном белым и сама залюбовалась Одиссеем, подобно богу ставшим.

– Ты видела мой поединок с Диомедом? – поинтересовался сын Лаэрта.

– Его б мне лучше не смотреть.

– Но почему?

– Ты проиграл.

– А разве незаметно было, что я боролся понарошку?

– Заслуженна победа Диомеда.

– Никто не спорит! – воскликнул Одиссей. – Я рад за друга, но если бы на месте Елены была бы Пенелопа, то и исход борьбы мог быть совсем иным.

– Не верю я тебе, – с улыбкой отвечала Пенелопа.

– Тогда пусть твой отец Икарий устроит за тебя любые состязания, и буду я, как лев, сражаться.

– Я не прекрасна, как Елена, – разумно отвечала Пенелопа, – за мною толпами не ходят женихи и вряд ли станут состязаться.

– Вот и прекрасно! Тогда я точно стану первым.

Ну что ж, дерзай, – лукаво улыбнулась дочь Икария и вышла, не прощаясь.

А сын Лаэрта поспешил на пир. Там после жертв и возлияний Патрокл спросил у Тиндарея:

– Зачем собрал ты женихов со всей Эллады? Достанется Елене лишь один, и знает она кто. Пусть имя назовёт, чтобы не сеять смуту между нами.

Покрытый сединою встал с ложа Тиндарей. Простёр он руки к женихам:

– Собрал я вас, чтобы крепить Элладу. Моя мечта создать союз из всех ахейцев, чтобы могучей Трое было что сказать. В единстве наша сила!

– Твой замысел хорош, – сказал Большой Аякс, – но пока выходят только распри.

– Так что же делать нам?

– Пусть победитель Елене будет мужем, – царь Саламина предложил.

– Мы не хотим заложники быть капризов женских, прихотей Елены, – сказал Патрокл, и зашумели женихи кто одобрительно, а кто сердито.

Тут понял Одиссей: настало его время – и быстро с ложа поднялся:

– Могучие герои, Елены все достойны, но много нас – она одна. Поэтому и вертит нами, как захочет. И всё же выход знаю я.

– Какой? – напряглись женихи.

– Вначале должен я Икария спросить.