Мультики

– Хер с ним, – сказал Куля, заглянув в тускло освещенную арку. – Идем лучше в парк, от греха подальше…

Прошли еще метров сто. От сверкающей ледяной корки тротуара отразились длинные радужные лучи фар. Я опять обернулся: за нами ползла уже ментовская «пятерка», а «бобик» отстал.

– Пацаны, – сказал я, – снова…

– Не ссы, – прошептал Куля, – мигалка не включена… Подумаешь, едут по своим делам мусора…

Он ошибался. «Жигули» обогнали нас, чуть заехали колесом на тротуар.

– Не дергаться, – приказал Куля сквозь зубы. – Суббота, выходной, мы просто гуляем…

Из «пятерки» грузно вывалился жирный усатый мент и сказал:

– Ребята, погодите!..

– А что случилось? – вежливо осведомился Куля.

И тут приоткрылась первая дверь – рядом с водителем. Выглянул чахлый «аспирант», ткнул пальцем:

– Это они! Они! – прокричал писклявым, как у лилипута, голоском. – Это их девушка! – Он указал на Аню и нырком спрятался в машину.

– Тикаем! – скомандовал Куля, и мы побежали обратно по Дзержинской.

– Стоять! – крикнул жирный мент. – Ни с места! – и дернул за нами. Из задней двери выкарабкался второй мент и присоединился к жирному. В «Жигулях» рыкнул мотор, водила стал спешно разворачиваться.

Скользкий, будто каток, тротуар превращался в настоящую пытку. Мы бежали, расставив широко ноги, чтобы не поскользнуться. Особенно трудно приходилось Ане – она сдуру напялила сапоги с каблуками. Единственно, лед создал такую же проблему и для погони. Менты пару раз уже распластались.

Показалась спасительная арка Васнецовского переулка. Внезапно где-то впереди яркими сполохами ударили фары «бобика». Из него выскочили еще четыре мента и ринулись нам навстречу.

– Разбегаемся… – выдохнул Куля.

– Я не смогу дворами, – простонала, задыхаясь, Аня. – Там такие колдобины, я ноги переломаю…

В арку юркнули Тоша, Шайба и Козуб.

– На Аллею Героев, – определился Куля. Он схватил Аню под руку. Я оглянулся и увидел, что трое ментов из «бобика» побежали за пацанами, а четвертый присоединился к нашим преследователям.

Я легко мог скрыться, но чувство товарищества не позволяло мне так вот бросить на произвол судьбы неуклюжих, спотыкающихся Кулю и Аню. Один раз они вдвоем рухнули, матерясь, и мне пришлось помогать им подняться. Менты настигали.

Началась Аллея Героев – большой кустистый сквер с памятниками героям Краснодона. Куля заволок Аню на промерзший газон, где вроде было уже не так скользко. Там Куля отпустил ее руку и со всех ног припустил куда-то влево, за деревья. Менты тоже разделились, двое свернули за Кулей как за главным, а жирный мент, оценив, что меня ему не догнать, кинулся к Ане. Она бежала ужасающе медленно, будто в кошмарном вязнущем сне. На это невозможно было смотреть. Мент тоже был какой-то замедленный, перемещался, точно канатоходец, балансируя руками, но все равно неумолимо настигал ее.

Аня вдруг остановилась, и я догадался, что она от страха выдохлась. Мент рванулся к ней, зацепился за корень ботинком и рухнул, так что с головы слетела ушанка. Лежа на пузе, он поймал полу дубленки с криком:

– Попалась, красавица!

Аня взвизгнула. Я в два прыжка подскочил к упавшему менту и с разбегу заехал ногой ему по ребрам, но и сам поскользнулся от удара. Мент от неожиданности выпустил Аню. Я, барахтаясь на спине, двинул ногой ему по роже и крикнул Ане:

– Беги, что уставилась! – Она, наконец, поняла, что от нее требуется, и потрусила вперед по газону.

– Ах ты, падлючонок! – Жирный мент перевернулся, подполз на четвереньках и попытался схватить меня за ногу, я взбрыкнул, приложил каблуком ему в лоб. Мент охнул.

Аня уже скрылась за памятником Кошевому, в последний раз мелькнул и пропал рыжий бок ее дубленки.

Я вскочил и побежал по аллее влево. Наперерез мне понеслись двое ментов, упустивших Кулю.

– Держите его! – заорал жирный. – Не дайте ему уйти!

Я вильнул в сторону, выскочил на тротуар. Улица была мне незнакома. Я видел, как за мной галопом мчались два более прытких мента, за ними, похожий на пингвина, поспешал жирный. Вдалеке, рассекая темень фарами, катила ментовская «пятерка».

Мне удалось оторваться от погони. Какой-то немолодой прохожий вздумал помочь ментам, встал поперек тротуара, как вратарь. Я отчаянно крикнул:

– Порежу, гад! – и он тут же посторонился.

Из ближней подворотни выкатилась загулявшая компания. Не знаю, почему, но я решил, что двор проходной, нырнул туда и очутился в каменном мешке. Вместо обычных подъездов, где так легко спрятаться, были одни крылечки с запертыми входными дверями – я проверил каждую. В панике кружил я по внутреннему дворику, но прохода нигде не нашлось. Еще не веря в случившееся, я побежал вон из западни, в которую сам же себя и загнал, но уже в подворотне увидел двух ментов, за ними жирного с собачьей одышкой, квадратные желтые фары «пятерки» и, холодея, понял, что попался.

Один из ментов стал демонстративно расстегивать кобуру:

– Стой, или стрелять буду!

Ко мне приблизился жирный мент. В одной руке он сжимал снег и по очереди холодил им то скулу, то лоб. Свободной рукой он резко толкнул меня, так что я отлетел к стенке, стукнувшись затылком. В голову сразу плеснуло тошной мутью от сотрясения, словно я плашмя упал на спину. Второй мент с усами подковой сделал жирному замечание:

– С ума сошел? Это ж пацан. Зашибешь еще, а потом отвечай…

– Он, сука, меня дважды ногой по лицу двинул! – капризно сказал жирный, но больше не дрался, а поднял меня и прислонил к стене.

Я сделал вид, что мне очень больно, притворно, без слез, захныкал, вспоминая интонации из фильмов про беспризорников:

– Ай, дяденька милиционер, за что вы меня бьете? Я ничего не сделал, я домой к маме и папе шел!

– Перестань кривляться! – строго сказал худой мент с погонами старшего лейтенанта. – Мы все видели твои геройства, и нечего теперь из себя целку-пионера строить… Сухомлинов! – приказал он жирному менту. – Отведи задержанного в машину! – И меня, будто настоящего преступника, повели к «Жигулям».

Особенно было неприятно видеть пялящихся прохожих. Я представлял, как потом они придут домой и расскажут домочадцам: вот шли мы, а на наших глазах малолетнего бандита обезвредили…

Из «пятерки» выполз тщедушный «аспирантишка» и торопливо сообщил старлею:

– Про «мультики» спрашивал и бил меня другой, который постарше, высокий. Но этот хулиган был с ними, я его отлично запомнил!

Я в ответ улыбнулся:

– Тебя, гниду, я тоже отлично запомню!

– Вы слышали?! – плаксиво вскричал аспирант. – Меня грозят убить!

Старлей отвесил мне перчаткой легкий тряпичный подзатыльник:

– А ну заткнись!

– А чего он врет, товарищ милиционер?! – вскинулся я. – Клевещет на невинного человека!