Книга «от корки до корки»

Почему употребляется термин «глубина» по отношению к конфликту? По той простой причине, что конфликт легко визуализируется в виде препятствия между стадией осознания и желаемой целью (сверхзадачей), как некое углубление, которое можно измерить, сопоставить, оценить.

Представим обычный овраг, а на его берегу субъекта, которому нужно попасть на противоположную сторону. Сразу становится очевидным «какая пропасть легла между» ним и его целью. Понятно, что без определенных усилий субъект на другой берег не попадет примерно никогда. Что ему придётся потратить собственные ресурсы или привлечь внешнюю силу для разрешения конфликта: воздушный шар, например, арендовать.

А вот, кстати, для того, чтобы арендовать воздушный шар или на попутках добраться до цели, субъекту понадобится манипулирование. Цель манипулирования проста, как трехлинейка – сократить до минимума ресурсные издержки. То есть, уболтать воздухоплавателя «прокатить» до нужного места, или попросить автомобилиста бесплатно «подкинуть», а то и вовсе позвонить приятелю на «тот берег» и попросить решить проблему без собственного очного участия. Торг с приятелем – это уже взаимное манипулирование, ибо у приятеля и своих дел по самые гланды.

Отсюда очевидно, что разрешение конфликта с переброской тела субъекта на другой берег оврага возникает ещё вагон и маленькая тележка мелких конфликтов. Потому основной конфликт, о котором автор какого-либо художественного произведения решил поведать миру, принято называть «сквозным» или, как в кинематографе – «сверхзадачей», а все остальные конфликты следует считать промежуточными: достать верёвку, чтобы спуститься на дно оврага, найти и вбить колышек, чтобы эту верёвку закрепить и так далее.

В качестве примера возьмём всем известный фильм «Кавказская пленница» (понятно, что любой фильм снимается по сценарию, то есть той же книге, только написанной в «служебном» формате под конкретный проект), и посмотрим на его составляющие с точки зрения конфликта.

Сквозным конфликтом фильма является страстное желание товарища Саахова заполучить в жёны «студентку, активистку и просто красавицу». Глубина конфликта есть, зритель способен её оценить: старый дядька и красавица. Способ достижения цели тов. Саахов выбрал традиционный для тех мест, но явно не современный, что только добавляет интереса и глубины конфликту. Знаменитая комедийная троица – Вицин, Моргунов и Никулин – и персональный водитель Саахова (он же дядя студентки) выступают в качестве внешней силы, которую тов. Саахов привлёк для достижения цели. Шуриком откровенно манипулируют, а после пытаются устранить в строгом соответствии с пп.5. Однако товарищ Шурик формулирует собственную цель – освободить пленницу, оправдаться, а после… а, что, а может быть. В результате в фильме мы видим протагонистов (положительных персонажей) Шурика и водителя старого драндулета и антагонистов (отрицательных персонажей) – Саахова с подельниками. Много шума, гонок, снотворного и прочей конфликтной веселухи, призванной «углубить и расширить» сквозной конфликт. Так что всё с конфликтом, на примере фильма, достаточно очевидно и просто.

Казалось бы, всё, можно писать, раз так ясно и понятно. Но нет, не надо торопиться. Впереди ещё много всякого разного, что нужно учесть.

Манипулирование

Сразу хочу отметить, что термин «манипулирование» здесь применяется не в юридическом смысле, а исключительно для целей написания книги; что манипулирование происходит внутри текста и между героями истории. Если автор начинает манипулировать читателем, а это в некоторых случаях дозволительно и обоснованно, например, при написании новеллы, то в интересах самого автора не жульничать, ибо читатель чувствителен к нелогичным поворотам. Такое шельмование столь распространено, что даже получило название – «рояль в кустах». Это некое неожиданное до неуместности событие, которым автор разрешает конфликт. Вернее, пытается его разрешить. Но читатель автору не верит. Это не значит, что в реальной жизни, не говоря уже о фантастических жанрах, не случается неожиданных разрешений конфликтов и даже чудес. Это значит, что читатель к такому повороту событий не был готов. И не подготовил его именно автор. Знал наперёд, но не вёл дело к логическому разрешению, а просто трепался ни о чём. То есть рассказывал о перипетиях героя (преодолении им препятствий на пути к достижению цели), а в итоге герой оказался пустышкой, и все его проблемы разрешились посредством абсолютной случайности. В этом случае автору следовало бы рассказать совершенно другую историю: о том, как случайность управляет судьбами. Но он взялся рассказывать о герое, который вовсе не герой, а просто мимо проходил.

Итак, манипулирование:

В предыдущей главе этот условный термин уже упоминался. Говорилось и о том, что он теснейшим образом связан с конфликтом. То есть, манипулирование является инструментом, с помощью которого герой идёт к поставленной цели. Путь героя в произведении может быть прямым, как палка, а может быть и сложным, многоступенчатым. Потому манипулирование направлено на достижение как конечной, так и промежуточной цели. Главное, что оно не должно быть отстранённым и органично вписывалось в рамки цельной истории. Это означает, что любое действие и взаимодействие героя с другими персонажами должны приближать к главной цели повествования. Или хотя бы к пониманию, как этой самой цели достичь. Плодить отвлеченные, оборванные, ничем не заканчивающиеся истории внутри истории основной – значит сбивать читателя с толку. Пустая (относительно основной истории) информация, мало того что отвлекает от разрешения сверхзадачи, но и способствует утрате интереса читателя. А разве это вам надо? Если нет, то пошли дальше:

Обыватель, как правило, представляет манипулирование, как откровенное надувательство, введение в заблуждение, обман с понятной материальной целью: наживы за счёт жертвы. И уже в этом месте стоило бы задаться вопросом: почему одни люди становятся жертвами манипулирования, а другие – нет? Объяснения, что, мол, одни легко поддаются внушению, а другие не восприимчивы, не убеждают совершенно. Восприимчивость тоже зависима. Врожденная особенность? Любопытно послушать, какая часть мозга отвечает за это дело. Но обыватель-то знает наверняка, что таких «восприимчивых» называют лохами. Так же он знает, что «лох» – это вовсе не константа, а «агрегатное состояние». Второй раз одно и то же надувательство в отношении той же жертвы обычно не срабатывает. Бывают тяжелые случаи, конечно, но приобретенный опыт абсолютно точно снижает «восприимчивость» к однотипному манипулированию. Вывод тут один – недостаток информации (знаний) в распоряжении жертвы является основой для успешного манипулирования им. Когда жертва заменяет знания доверием, тогда и происходит манипулирование.

В предыдущей главе был упомянут Шурик из кинофильма «Кавказская пленница», которого обманули лишь в том, что «студентка» согласна выйти замуж за тов.Саахова. В остальном всё – чистая правда. Невесту похищали планово. А похитителем стал обманутый Шурик. Это, конечно, прямая очевидная манипуляция. Но если поразмыслить, станет ли очевидным, что при ином развитии событий – если исполнителем стал не Шурик, а кто-то другой – был бы тогда договор о воровстве невесты манипуляцией? А ведь да, был бы. Цель не меняется от личности исполнителя и формы оплаты. Шурик собирал фольклор, потому согласился на участие. Это была сделка: Шурику фольклор, Саахову невеста. Чем это отличается от найма кого угодно за деньги? Да ничем. Другой бы и интересоваться согласием невесты не стал. Похитил, и все дела.

Цель любой манипуляции – получение выгоды или сокращение издержек, что, впрочем, равнозначно, ибо сэкономленное равно заработанному. Законные это манипуляции или нет – этот вопрос мы оставим за законодателями того мира, который автор взялся описывать. Собственно, поэтому и используется столь обобщающий термин.

Естественно, что, как и для танго, для манипулирования нужны, минимум, двое. То есть, это взаимодействие двух и более людей.

Что такое взаимодействие? В предыдущей главе мы рассматривали природу конфликта. Так вот, как только человек сформулировал цель, появляются конфликты. Для разрешения конфликтов герой общается с другими людьми, которые тоже имеют какие-то свои цели. Пересечение двух интересов и есть взаимодействие (в философском смысле).

Вы, допустим, заехали в незнакомый поселок. Навигатор не работает. Вы ищите нужную вам развилку, обращаетесь к мальчишке у обочины:

– Где тут поворот на Энск, подскажи, будь любезен?

У мальчишки свои цели: ему бы деньжат насобирать на самокат или, хотя бы, раздобыть на мороженку.

– Полтинник дашь, покажу, – отвечает пацан, безошибочно определив вас в лохи (агрегатное состояние, а не обзывалка).

Давать деньги наглецу или нет – это классический конфликт выбора. Вы не обладаете информацией и осознаете, что в данном конкретном случае вы, действительно, лох. Можете послать пацана в школу, учиться уважению к старшим и доброте душевной. Можете поторговаться, но не факт, что, сбив цену, вы, в отместку, не получите указание не на ту развилку. Потому после не стоит удивляться, что проехав пару десятков километров, окажетесь снова в том же месте.