Опера в Мариинском театре. Из дневника 2023-2024 г.г.

Эта опера как бы является предтечей и «Пиковой дамы», и «Иоланты». Есть реминисценции с чрезвычайно популярной оперой Бизе «Кармен». Чайковский был в курсе оперных новинок того времени: например, был на премьере тетралогии «Кольцо нибелунга» Вагнера в Байрёйте (Германия) в 1876 году. Однако Чайковский придерживался собственного стиля.

Драматические коллизии сюжета очень похожи на сюжет «Пиковой дамы». Постановка тоже оказалась на высоте. Опера в Мариинском поставлена двадцать лет назад, и это очень хорошо. Все спектакли, которые я видел в Мариинке последние пять лет, как мне показалось, были гораздо хуже поставлены. Надо подчеркнуть, что мне довелось за последние 10 лет побывать в Мариинке буквально считанные разы, так что и впечатления эти только от тех нескольких спектаклей, которые я видел. Возможно мне не повезло и я попал не на самые сильные спектакли, которых, как выяснилось, в Мариинке более чем достаточно. О чем и пойдет речь в этой книге. Постановщик «Чародейки» – англичанин, а у англичан есть очень удачные решения в оперном деле, и эта постановка по стилистике перекликается, в частности, с великолепным спектаклем «Фауст» Гуно в лондонском Королевском театре Ковент-Гарден примерно 2009 года в постановке большого мастера оперной режиссуры Дэвида Маквикара, который также ставил спектакли и в Метрополитен-опера. Так что я, честно говоря, хотел просто полюбопытствовать, а попал на отличный спектакль. Оркестр играет превосходно, певцы в основном – тоже сильные. Так что я получил удовольствие.

Но должен сказать, что посещение оперы в наше время, это далеко не обязательное зрелище. Ну, все-таки я когда-то занимался музыкой и кое-что в этом деле понимаю. Но вот огромному количеству людей такие мероприятия, как говорится, «до лампочки». И это нормально. Ведь мероприятие по времени весьма затратное. Начался спектакль в 19:00, а закончился после 23:00. Прибавьте время на дорогу до театра, и после спектакля еще надо добраться до дома.

Вот что сам Чайковский писал об этой опере своей покровительнице Надежде Филаретовне фон Мекк, с которой он никогда не встречался, но переписка у них была обширнейшая:

«Два года работал я над “Чародейкой”, напрягал все свои силы, чтобы опера моя вышла капитальным моим трудом, – и что же? Оказывается, что эта несчастная “Чародейка” потерпела настоящее фиаско, все более и более делающееся несомненным печальным фактом. Я, вероятно, писал Вам, как холодно относилась ко мне публика на втором, третьем и четвертом представлении. На пятом (я уже не дирижировал) театр был не полон, а теперь мне пишут, что на седьмом представлении театр был наполовину пуст. В прежнее время случалось, что суждения публики и прессы были ко мне неблагоприятны, но не глубоко оскорбляли меня, ибо смутно я сознавал причину неуспеха. Теперь этого нет; я непоколебимо убежден, что «Чародейка» – лучшая моя опера, а, между тем, ее скоро сдадут в архив! И всего обиднее, что в прессе на меня напустились с такой злобой, как будто я всю свою жизнь был бездарным писакой, незаслуженно поднявшимся выше, чем бы следовало, и не нашлось никого, кто бы за меня заступился. Ни одной горячей, сочувственной статьи во всей петербургской печати не появилось, напротив: всеобщее злорадство и торжествующий тон, будто все они сговорились вредить мне самым жестоким образом и видят во мне лютого врага, заслужившего мщение. Не далее, как сегодня, мне пришлось прочитать статью, написанную в газете «Новости» и проникнутую необычайно сильной злобой и ненавистью. За что? – Совершенно непонятно. Никогда я никому не наносил сознательно никакого зла!»

Просто даже не верится, что такие малоприятные для Чайковского страсти разгорелись в связи с его гениальной оперой «Чародейка». К сожалению, даже гениям приходится в жизни сплошь и рядом встречать, как минимум, непонимание современников. Слава богу, что Мариинский театр представляет зрителям и эту замечательную оперу Чайковского, которую нечасто встретишь в современных театрах по всему миру, и представляет на высочайшем уровне, что обеспечивает главный дирижер, художественный руководитель и директор Мариинского театра Валерий Гергиев. Поистине и оркестровая часть, и хоровая, и солисты действовали под управлением Гергиева выше всяких похвал.

Опера Модеста Мусоргского «Хованщина»

Заголовком к этой заметке будет фраза «Что написано пером – не вырубишь и топором…» А что написано? А написана русским композитором М. Мусоргским гениальная опера «Хованщина». Грандиозная имперско-сталинская постановка 1952 года с шикарными живописными декорациями, возобновленная пару десятков лет назад в Мариинском театре со всеми признаками Grand Opеra – большой оперы, – с дополнительным духовым оркестром на сцене, с балетными сценами, наконец, даже с настоящей живой лошадью на сцене под князем Хованским. Ну, разумеется, и с богатыми костюмами.

Но вот заканчивается опера сценой, когда раскольники, староверы, не откликнувшиеся на реформу патриарха Никона и царя Алексея Михайловича, вместо того чтобы сопротивляться врагу (на том историческом этапе Петру I и его, фактически, оккупационным войскам), просто поют молитвы и почему-то совершенно не протестуют, более того – производят акт самосожжения, то есть самоуничтожаются. Еще раз подчеркну: не проявляя и признаков сопротивления врагам. Зрителям предлагается в подтексте брать пример: не надо сопротивляться врагам, молитесь и кончайте жизнь самоубийством – не только проведя акт самосожжения, но и любым другим способом.

Чтобы подкрепить эту странную вредоносную идею, ненавистник русской исторической государственности, но не русских по национальности, а именно государства Российского, гениальный советский композитор Д. Шостакович, решил дополнительно усилить эту вредоносную идею более совершенной оркестровкой и это, безусловно, у Шостаковича получилось. Как известно, Мусоргский был слабым оркестровщиком, и чтобы помочь продвижению оперы на императорскую сцену, композитор Н. Римский-Корсаков переоркестровал оперы Мусоргского (и «Бориса Годунова», и «Хованщину»), что для своего времени было замечательным актом, действительно помогшим продвижению этих опер на сцену. Оркестровка Шостаковича просто блестящая. Музыка в оркестровке Шостаковича звучит гораздо выигрышней для современного слушателя. Идея самосожжения, самоуничтожения заиграла новыми красками, увеличилась сила воздействия на зрителей. Еще раз подчеркну: Шостакович не является врагом русских, но он является врагом русской исторической государственности, поскольку как сын поляка болеет за поляков, которые на протяжении веков лелеют мечту возглавить государство Российское, мечтают образовать великую восточную католическую империю на русских землях во главе с польским королем – подобно великой испанской западной католической империи Габсбургов в XVI веке. У поляков не получилось, но мечта эта накрепко засела в мозгах польской политической элиты, и ничем эту мечту не вытравишь веками. И эта мечта оказывает влияние на воспитание поляков – практически родственников русских. Мечта, которая воспитывает в поляках ненависть к русским как быдлу, которым должны управлять поляки. Точно такие же мысли двигали и немецкими политиками, не немецким народом, а политическими немецкими структурами, управлявшими и управляющими воспитанием немецкого народа. Что из этого получилось – хорошо известно.

Шостакович – сторонник идеи превосходства поляков над русскими и, конечно, не афишируя, тайно охвачен мечтой, чтобы поляк-католик возглавил Русское историческое государство. Поразительно, что такой менталитет Шостаковичу был привит с младых ногтей, о чем свидетельствуют многие его самые ранние значительные произведения, в частности гениальная Первая симфония девятнадцатилетнего автора.

Никакой другой сюжет, не соответствующий романовской исторической концепции, не мог лечь в основу гениальной оперы Мусоргского, если он хотел, чтобы эта опера была когда-нибудь поставлена при царях династии Романовых. Для Романовых староверы – враги, и чтобы замазать войну Романовых со староверами в XVII веке с помощью десятков тысяч иностранных наемников, когда действительно сжигались староверы в домах, романовская пропаганда придумала фантастическую по своей лживости историю с самосожжениями староверов.

По романовской концепции истории и Петр I – самый лучший царь из всех возможных. Он западник, как и Романовы, какие бы отклонения от этой генеральной линии иногда ни происходили.

И сюжет «Хованщины» создан в соответствии с концепцией романовской истории, особенно финал оперы. Итог оперы, важнейшая мысль: молитесь, русские и совершайте акты самосожжения. Самоуничтожайтесь. Это главная мысль оперы.

Естественно, что Петр I и его иностранные оккупационные войска, уничтожающие русскую армию стрельцов, – это благо для России. А воины России, стрельцы, – это ретрограды, которых нужно уничтожать. Они не понимают счастья жить под оккупантами, возглавляемыми Петром I. Почему стрельцы в опере плохо сопротивляются? А потому, что цари из Дома Романовых – на стороне врагов исторической России. Сначала – католиков в XVII веке, а потом, после Петра I, – на стороне протестантов, в лице голландско-британских банкиров. И стрельцы обязательно и неизбежно будут преданы своим руководством.

Почему эта опера была поставлена в таком виде в 1952 году, когда уже была развернута борьба с космополитизмом и преклонением перед Западом? А куда денешься? Опера эта – уже состоявшийся шедевр русской музыкальной культуры в оперном жанре, вне зависимости от изгибов сюжета. Это уже «вещь в себе». Некое выдающееся произведение в оперном жанре, которым по праву можно гордиться. И конечно, опера достойна такой масштабной постановки, какой представлена на Новой сцене Мариинского театра.

Еще раз подчеркну: послепетровские Романовы всегда поддерживали легенду о «правильном» царе Петре I, чего на самом деле и близко не было. Петр I нанес России огромный урон. Не буду вдаваться в подробности этой темы. Более того, эту же идею «правильности» Петра I вынужден был поддержать и Сталин, заказав в годы первой пятилетки Алексею Толстому роман о «правильном» царе Петре I, якобы внедрявшим в Россию передовые западные технологии. Что там внедрял Петр I – это большой вопрос, а вот Сталин действительно построил в СССР тысячи современных заводов, и американцы поддерживали Сталина в этом вопросе, потому что он должен был уравновешивать запланированный рост как на дрожжах военной машины Гитлера, а Гитлер мог попытаться захватить лидерство в западном мире, что, конечно, не могло нравиться американцам. И Сталину понадобился Петр I как оправдание тесных связей Сталина с американцами. Если Петр I тянул какие-то западные технологии в Россию, то Сталину, как говорится, сам Бог велел. Вот для чего и появился роман А. Толстого «Петр Первый». И куда же от этого фантазийного романа, ставшего классикой русской литературы, денешься?

Но после Второй мировой войны, когда американцы с помощью Советского Союза разгромили Гитлера и японцев, подчинили себе ресурсы Британской империи – а это было главной целью американцев во Второй мировой войне, дальше терпеть Советский Союз с другим, более прогрессивным мироустройством Америка не могла, и уже в 1945 году был взят курс на войну с СССР, курс на уничтожение СССР.

И куда девать «Хованщину» Мусоргского с весьма сомнительным сюжетом? А никуда не денешь. Это одна из величайших мировых опер и знак высочайшего уровня русской культуры. Какой бы сюжет не лежал в основе оперы. И «Хованщина» ставилась в послевоенном СССР с соответствующим размахом как крупнейшее произведение русской оперной классики, отказаться от исторической концепции, когда Петр I слыл «хорошим» императором, было никак нельзя. Антирусский посыл демонстрацией сцен самосожжения несопротивлявшихся староверов был, конечно, вреден, но ведь «Хованщина» – это мировая классика, независимо от того, хорош или плох сюжет этой оперы.

«Хованщина» проистекает из романовской России, основана на сюжете, соответствующем романовской концепции истории, и существует как бы вне современного контекста. Опера гениальная? Гениальная. Постановка великолепная? Великолепная. Оркестровка Шостаковича усиливает воздействие музыки? Усиливает. А то, что в сюжете оперы заложены отвратительные идеи саморазрушения и самоуничтожения, а не сопротивления врагам… Ну, что делать? Классика. Вот каков смысл фразы «что написано пером, не вырубишь и топором». Даже если написаны вредоносные мысли. Страшная штука!

Об исполнении оперы. Все певцы очень сильные. Великолепный голос у Юлии Маточкиной в роли главной героини оперы староверки Марфы. Оркестр звучит блестяще под управлением Валерия Гергиева. Великолепны хоровые сцены. Классическая опера в классической постановке. Зал практически полон и горячо приветствовал аплодисментами постановку.

Опера Шарля Гуно «Фауст»

Автор постановки, она же художник-постановщик, – англичанка Изабелла Байвотер, крепкий в технологиях декораций художник, но с креном в сторону обытовления образов оперы. Декорации очень технологичны, поворачиваются какие-то стеночки, и как бы меняется место действия – от комнаты Фауста до комнаты Маргариты. В собор тоже удачно превращаются эти стеночки, и Мефистофель вещает с кафедры церковной сначала для каких-то академиков в шапочках, а потом и для падшей Маргариты. Эти же стенки превращаются в декорации уличных сцен. Правда, отсутствует тюрьма в финале оперы.

А ведь Бог и Дьявол – это же герои этой оперы. Быт бытом, а Бог и Дьявол – это ведь не совсем быт в образном плане. Так вот, эти образы Бога и Дьявола практически отсутствуют в понятном отображении, хотя присутствуют не привлекающие особого внимания фигуры сатанинско-мефистофелевского плана. Так сказать, слуги Дьявола, посланцы, вьющиеся около Маргариты. Нечего голову забивать современным россиянам про Бога и Дьявола. Музыка хорошая? Хорошая. Вот и слушайте. Ну, и опера ярко прокатолическая, символом чего является мощное звучание органа. А мощная мелодия Маргариты в тюрьме? Это просто какой-то образцово-показательный католический гимн. Но вот мощного образа христианской католической церкви, под стать возгласам органа и Маргаритиного гимна, тоже в опере нет. Как знак – вроде присутствует. Но не как образ. В общем, душа Маргариты в финале оперы на заднем плане устремляется в небеса, а Маргарита остается лежать на сцене.

В спектакле присутствует аллюзия на «голубизну». Мефистофель появляется из постели Фауста. Зибель у Гуно – это юноша с еще не «сломавшимся» голосом, поэтому в партитуре партия написана для женского голоса типа альта. А постановщица решила просто превратить Зибеля в девушку. Но тут тоже очень отдаленный намек на «розовые» мотивы. В опере действуют как бы две пары – мужская (Мефистофель и Фауст) и женская (Маргарита и Зибель-девушка). Зибель-девушка вполне себе ничего поет. В спектакле никакие пластические намеки на «голубизну» и «розовость» не проступают. Возможно, у постановщицы и было что-то такое в голове, возможно, раньше что-то и пластически было оформлено, но, вероятно, попросили убрать (или сами убрали). Спектаклю – десять лет.

Смазан эпизод с подписью Фауста кровью. Нет этого в этой постановке. Ну, подписал какую-то бумажку. И в конце, когда Мефистофель показывает эту расписку Фаусту, выглядит это так, что теперь Фауст будет работать у Мефистофеля шофером. Опускается на бытовой уровень.

Тема Ада в этой постановке тоже смягчена. Нет Вальпургиевой ночи – ночи соблазнов, ночи греха. Решили не нагнетать этот эпизод сатанинского разврата. А балету и так работы в Мариинском театре хватает. Обойдется опера «Фауст» и без Вальпургиевой ночи с балетом. В общем, адские соблазны невнятны.

Богатая драматургия Гёте и Гуно как-то обытовлена. Мефистофель – не Мефистофель. Фауст – не Фауст. Марту Шверляйн, которую по ходу соблазняет Мефистофель, поет стройная певица Лидия Бобохина, а Маргарита, Ирина Чурилова, хоть и с хорошим голосом, но полновата. Голос до среднего динамического диапазона у Маргариты сегодня звучит отлично, а вот при нарастании драматизма начинается некоторая детонация, но в допустимых пределах.

В общем, в Мефистофеле нет ничего мефистофелевского, даже и в современном понимании этой темы. Ну, ходит какой-то дядька, даже и фрак появляется только во второй половине оперы. Мефистофеля даже трудно отличить от Фауста. Одним словом, два каких-то усредненных мужичка, ничем особо не отличающихся.

А вот Валентин, брат Маргариты, хорош! В тот вечер это был баритон Алексей Марков.

Поражает мелодическое богатство Гуно. Просто какой-то фейерверк блестящих мелодий по всей опере. Одна из самых мелодичных опер в мировом репертуаре. Конечно, в стилистике оперы проглядывает грандопера?, прямо тащи на сцену Парижской оперы Гарнье, которая, правда, появилась позже. Но дух Франции Наполеона III, думавшего повторить успехи Наполеона I в создании французской сверхдержавы, проступает в опере Шарля Гуно «Фауст».

К музыке Гуно у Чайковского было противоречивое отношение. Хотя хор a cappella по поводу смерти Валентина в «Фаусте» Гуно и хор a cappella по поводу смерти Германа в финале «Пиковой дамы» заметно перекликаются.

Вот что Чайковский пишет Надежде Филаретовне фон Мекк, своей покровительнице, о музыке Гуно:

«Слышал я “Polyeucte” Гуно. Я знал по газетным отзывам, что опера неудачна, скучна, но действительность далеко превзошла мои ожидания. Нельзя себе представить ничего более плоского, бездарного, жалкого, как эта музыка. Даже мастерства никакого нет, точно ее будто написал неопытный и бесталанный новичок. Вообще художественная организация Гуно есть для меня загадка. Невозможно отрицать, что “Фауст” написан если не гениально, то с необычайным мастерством и не без значительной самобытности. Все, что написано им прежде – и после “Фауста”, слабо, бездарно. Ничего подобного история музыки не представляет».

««Фауст» Берлиоза мне чрезвычайно понравился, в особенности восхитил меня балет сильфов и вообще усыпление и сон Фауста, на что и Вы указываете, друг мой. Я нахожу только, что в этой легенде у Берлиоза слишком слабо очерчена фигура Мефистофеля: он не рельефен, не характерен – это не ужасный гётевский демон, презрительно смеющийся над людскою добродетелью, а просто un pauvre diable (бедный дьявол, бедный малый) с парижских бульваров. У Гуно эта фигура гораздо характернее воспроизведена».

«Даже ни Гуно, ни Массене, при всем уважении к ним их соотечественников, не могли дать общего толчка музыке. Инструментовать-то они могут хорошо, но в своей концепции все держатся на старых началах. Оно, пожалуй, хорошо, во всяком случае лучше, чем пересолить в нововведениях, но положение-то все-таки неподвижное».

Спектакль «Фауст» в постановке 2013 года ровный. Идет на хорошем музыкантском уровне под управлением Кристиана Кнаппа. Постановка вполне профессиональна и с хорошими образными решениями, но для второстепенных смыслов. Вроде спектакль добротный, но какой-то неяркий, видимо, из-за смягчения первоначальных задумок постановщицы.

Неплохо бы сохранить и старую постановку Кировского театра – конечно, если декорации того спектакля не сгорели в пожаре декорационных мастерских в начале 2000-х годов (сейчас на этом месте стоит Концертный зал театра).

Опера Петра Чайковского «Мазепа»

Настоящая большая опера, гранд-опера?, с многочисленными хорами, плясками, лошадьми на сцене, с дополнительным духовым оркестром в сцене «Полтавского боя». Эта военная музыка духового оркестра на сцене – громкий артикуляционный «неустой», объединяющий всю музыкальную форму оперы.

Гениальная драматургия Александра Пушкина, без преувеличения, о мировых событиях. В мире происходят какие-то непонятные катаклизмы, что сказывается на судьбе (трагической судьбе!) героев оперы. Все они движутся от полного счастья к полному трагическому концу. Это просто какой-то молох.

Вот что получается по сюжету с героями.

Мазепа, гетман Украины, практически царь Украины, беспредельничает. Ему «море по колено». Требует себе в жены девушку, которую он сам крестил в младенчестве. Девушка моложе его лет эдак на 45–50. А это грех. А ему плевать. Угрожает Кочубею, отцу Марии, можно сказать, своему другу. Требует отдать дочь. Мазепа же и у иезуитов поучился, и при дворе польского короля побывал, а этот король спал и видел себя «пупом земли», но что-то пошло не так, и Мазепа перекинулся к русскому царю, выгоду почуял, но опять засомневался, и вот с шведским королем Карлом XII спутался. В общем, «что хочу, то и ворочу». И чем дело кончилось? Обмишурился, обдернулся, не на того поставил и всё потерял… «плохо кончил».

Кочубей – отец Марии, жизнь – полная чаша, но друг – старик Мазепа уводит любимую юную дочку. Надругался над дружбой с Кочубеем, да так, что Кочубей жаждет смертельного мщения, пишет донос на Мазепу русскому царю. Но Мазепа опережает, сам оклеветал Кочубея перед царем Петром, и Кочубей попадает в темницу, его пытают, тянут, как положено, признание: мол, где деньги? Кочубея казнят. Дочь и жена Кочубея видят его казнь. Мария сходит с ума. Всё было в семье Кочубея так прекрасно, и вдруг всё рухнуло. Счастливый дом, семья – всё разорено.

Шведский король Карл XII действует «за кадром». В опере не появляется. Но под Полтавой русские войска сражаются именно с войсками Карла XII. Сначала у того сплошные успехи. Он продолжает дела своих предшественников, пытаясь получить побольше власти в Европе. А шведы ведь вырезали чуть не пол Европы в Тридцатилетней войне. Балтийское море должно быть внутренним морем Швеции. В Полтаву Карл попал, продолжая теснить поляков от берегов Балтийского моря. Поляки сами размечтались быть «Пупом Земли», а тут шведский Карл XII отбирает исконно польские земли. Беда…

И вот – Полтава. Поражение Карла XII. От кого? От какого-то Петра I, который выскочил «как черт из табакерки». Еще вчера шведы что хотели, то и делали на севере России. Что же случилось? Шведы, которые размечтались, как и поляки, быть «пупом земли», тоже терпят неожиданное поражение. А ведь все было так замечательно… Оказывается, на шведов руками Петра I наехали англичане. Чтобы установить надежные связи между Англией и Россией, Швецию надо бы «подопустить», отнять у нее безраздельное господство над Балтийским морем. Ничего личного, это просто бизнес. Теперь англичане рассчитывают на Россию в их борьбе с Османской империей. И связь Англии и России через Балтику должна надежно работать. И Швеция неожиданно терпит поражение, фактически, от англичан руками Петра I. Вот Мазепа и мечется – то поляки кажутся главными, то русские, то шведы. Сплошные фантомы. И Карл XII тоже всё теряет. Катастрофа.

Мария влюбилась в престарелого Мазепу, гетмана Войска Запорожского, весьма состоятельного, между прочим (эдакого олигарха того времени), и ушла за ним из родного дома, понимая, что причинит боль и отцу, и матери. Олигарх предпочтительней, чем какой-то парубок Андрей. Вроде сделала «правильный» выбор. Ан нет! Узнала, что отца-то из-за нее отправили на плаху. Согрешила – и тоже проиграла. Мария сходит с ума.

Финал оперы Чайковского – наиболее сильная сцена и по музыке. Прямо как финал из оперы Верди «Аида». Там Аида прощается с жизнью вместе с любимым Радамесом, проникнув к нему в темницу, а здесь Мария сошла с ума и поет колыбельную убитому парубку Андрею… И ей тоже не жить. Был олигарх – да весь вышел. Крах. Трагедия. Сумасшествие. И отца казнили, и отчий дом разорен, и Андрей – молодой прекрасный парубок – погиб.

Вот такой вот сюжетный замес и такой исторический фон гениально расписан Пушкиным.

А Чайковский? Ну что – Чайковский… На то он и Чайковский! Погружается в этот сложный сюжет. Дооолго работает над оперой. Нетипично для Чайковского – два года. Но получилась гранд-опера?. Не хуже «Аиды» Верди.