Убийство в Оптиной пустыни

Через минуту в дежурку подсел старший опер Соснин, и они помчали дальше. Соснин удивлялся: зачем ехать, терять время, когда он отдал объяснение, нарисовал портрет стрелка, только ищите, но потом успокоился: жираф большой, ему видней.

Въезжая в Орлинку, повернули к дому лесника.

– Вон хозяин. – Соснин показал на деда на крыльце.

А когда подошли к заборчику палисадника, он обратился к хозяину:

– Здравствуйте, снова к вам. Со мной человек из Калуги…

Дед провел гостей в комнату.

Комната, в которой произошел выстрел

Когда Сенищеву показали дырку в полу, он присел рядом:

– Сюда стрелял?

Дед:

– Сюда…

– Сквозная?

– Похоже, навылет…

– Надо пулю достать…

– А вот его нога… – Дед показал на след обуви.

– Молодцы, сохранили. Сфотографируем… Вы можете понятых найти?

Дед, как и в прошлый визит милиции, ушел за старичками.

Пыжи и пуля, извлеченные из-под пола

Сенищев ловко выдернул из портфеля фотоаппарат, сфотографировал след на полу, доску с дыркой.

Думал, как проникнуть под пол.

Вскоре дед привел двух доходяг, которые были при выемке патронов. Общими усилиями сняли с пола доску, достали пулю и пыжи.

Осмотрев дом, Сенищев заполнил протокол.

Доходяги поставили крестики на последнем листе и ушли, а гость из Калуги сел за стол и обратился к хозяевам дома:

– Теперь я должен вас допросить…

– Так с жинкой говорили. – Дед посмотрел на Таджика.

– Ее опрашивали, а это допрос… – произнес Сенищев.

Спрашивал деда, слушал ответы.

Записывал:

«…живу с женой… осталось семь домов… проживают дачники… старики со старухами… 18 апреля 1993 мы были с женой вдвоем в доме. Около 9.15 сели завтракать. В это время к нам в комнату вошел незнакомый мужчина… без стука…»

– Как выглядел мужчина?

Сравнил ответ деда с тем, что записали в объяснении бабули:

– Все так же… Я из него перепишу…

Переписал:

«…лет 30–35… рост 165 см… голова лысоватая… с густой бородкой округлой формы… брюки… рубашка…»

– Что еще?

– В правой руке у него обрез… – говорил хозяин. – Мы с женой растерялись… Мужчина прошел на середину комнаты и молчал… Я обратил внимание, что курки на обрезе взведены, так как долгое время работал лесником… Спросил: почему у него взведены курки? Он не ответил, стал молча спускать курки. Мне показалось, что он не привык обращаться с оружием, потому что спускал курки неумело.

– Мог застрелить?

– Нет, обрез держал стволом вниз… Приклад обрезан по шейку…

– Понятно, выстрелил…

– Да. Он отнесся к выстрелу спокойно и попросил налить ему 100 грамм водки… Бутылка-четвертинка стояла у нас на столе… Ее ваш коллега забрал…

Таджик:

– Я ее в отдел отвез…

Хозяин:

– Я налил ему 100 грамм. Он стоя выпил… Он говорил, что подрался с охотниками и отобрал ружье… Я предложил закусить ему холодцом. Он закусил и попросил налить ему еще водки. Я налил. Он выпил. Я спросил, отуда он. Он сказал, что из деревни Прыски. Я спросил у него фамилию. Он ответил: Иванов Николай Николаевич. Тогда я сказал, что сам из Прысок и всех там знаю. После этого он сквозь зубы сказал, что из Казачьего…

– Вы проезжали Прыски и Казачье. Они перед Козельском, – пояснил калужцу Таджик.

Марченко:

– И добавил фамилию, но я ее не расслышал. Он задрал рубашку на животе. Я заметил, что у него на поясе полный патронташ патронов. Мужчина стал доставать патроны из патронташа и отдал мне в руки. Он дал мне 12 патронов 16-го калибра. Тут же перед уходом мужчина зарядил один недостающий патрон в ружье…

Прыски

Соснин понял, почему послали человека из Калуги в Орлинку: он многое упустил и теперь молчал.

Марченко: