Стратегия лжи

– Это не так, ты ведаешь, но не владеешь силой. Я тебя научу. Ты можешь понимать людей, ты знаешь, что они хотят, ты понимаешь, когда они лгут и способен предотвратить ложь. Ты чувствуешь добрые намерения и многое другое, что не доступно остальным. Это и есть – Веда.

– Это невозможно!

– Возможно. Именно поэтому ты здесь, и я пришла не к ним, а за тобой.

Она подошла ко мне ближе, ласково прикоснулась к щеке и, взяв за руку, повела за собой. Некоторые из присутствующих пришли в себя, и что-то шепча, смотрели на нее широко открытыми глазами. Никто даже не попытался нас остановить. Мы вышли в коридор и охранники, не раздумывая, открыли нам ворота на улицу. Солнце коснулось нас своими нежными лучами, будто наполняя каждую клеточку.

– Ну что, какой твой приговор мне? – ласково спросила она.

– Я счастлив, что ты рядом!

2

Солнце садилось за горизонт, и нежные оранжевые блики гладили меловые горы нашего городка. Казалось, что мел, выработанный в карьере, начинал дышать теплыми лучиками, меняя свою структуру и тихонько обнажая душу, настолько осторожно, чтобы никто не заметил, что она у него есть.

Сидя у окна, я с удовольствием наблюдал это чудо, которое видят все и никто не может заметить. Тихо вошла мама и, улыбаясь, подошла ближе. Я бросил на нее взгляд и увидел, что она тоже светится. Светится вовсе не так, как меловые горы, а намного ярче и интереснее. Голову ее будто покрывала шляпа с широкими полями, нежного серо-голубого цвета. Далее от шеи вниз спускалось что-то вроде розовато-малиновой накидки, но почему-то эта накидка не прикрывала полностью левое плечо, а будто заканчивалась около шеи, зато справа тянулась почти до самых колен. Слева, на том месте, которое не прикрывала накидка, светился красный овал с желтоватым контуром вокруг. И вся она как будто находилась внутри серебристо-серого кокона, который выступал далеко за пределы ее тела. Местами кокон покрывали небольшие темные пятна, и было такое впечатление, что весь этот свет дышит своим собственным дыханием, перемещаясь и вибрируя.

– Мамочка, ты тоже умеешь светиться, как эти горы! Здорово!

– Снова твои фантазии! Сколько раз я тебя просила не заниматься ерундой! Или ты в психушку захотел?! Так я тебе могу это устроить запросто!

– Мамочка, но я же правду говорю! Это не фантазии! Я видел, как папа тоже светится и тетя Лида и Андрей!

– Марш в угол! А то ты у меня сейчас тоже засветишься!

***

Он замолчал, но оставалось что-то недосказанное, что-то – чего я не мог понять, но хотел услышать. И будто почувствовав мое волнение, слегка улыбнувшись, он продолжил:

– Множество ваятелей создавали свои изваяния, и, боясь стать Ничем, потеряв способность творить, создавали такие же изваяния, которые творили ваятели способные творить. Вкладывали в свои изваяния те же качества, что имели творения других, творящих ваятелей, не могли лишь только вложить в них умение творить, ибо сами творить не умели. И их создания шли по пути своих ваятелей, становясь искателями, носителями, ваятелями, создавая себе подобных и становясь для них господами и не сумев сотворить себя в любви, возвращались к своим создателям, наполняя и приумножая их единство во множестве и давая им силы не возвращаться во Все, превращая их в Нечто, укрепляя и приумножая это Нечто. Чтобы Нечто могло существовать, необходима была ложь. Но эта ложь не могла быть чистой ложью, ибо в противном случае она была бы низложена силой творений, творящих ваятелей. Для существования этой лжи необходимы были частички неоспоримой правды. И стали говорить создания о том, что есть единый Бог для всех существ, который является господом и творения идущие путем искателя, верили им, ибо не могли отделить Бога от господа, ибо не понимали, что Бог творит, а не приходит погостить, принеся свои правила и принципы. Ибо не могли понять, что Бог не подчиняет, а наполняет, не требует, а дарует.

Сон 2

Всю дорогу мы шли молча. Я стеснялся у нее что-то спросить, а она не считала нужным мне что-либо сказать или объяснить.

Небо будто опускалось на нас и ласкало в своих объятиях. Воздух стал плотнее и я начал видеть лучи. Их нельзя было назвать лучами, потому что они искрились и плясали словно мелкие, невидимые глазу искрящиеся точки, которые собирались в лучики, сотканные из хороводов и рисунков.

Мы вошли в чащу, но складывалось впечатление, что деревья расступались, освобождая нам дорогу. Странно пели птицы, создавая многоголосие из своих шепчущих и свистящих трелей, удивляя и пугая многообразием и красотой звуков, будто пели не они, а величайшие голоса нашей вселенной.

– Скоро я тебя оставлю, – сказала она.

– Где оставишь? И что я буду там делать один?

– Ты не один.

– Но рядом со мной нет никого кроме тебя!

– Успокойся. Я же сказала тебе, что ты не один.

Меня начало охватывать волнение. Я шел по лесной тропе, где-то в чаще, не зная и не понимая, где я нахожусь, и, что со мной происходит. И теперь я еще останусь один! В лесу! Без еды и питья! Но вместе с этой паникой, меня, почему-то наполняло спокойствие и радость, мне хотелось плясать и смеяться, любить и дарить эту любовь каждой частичке окружающего меня пространства.

– Я не сумасшедший? Это действительно происходит со мной?

– Ты возвращаешься домой, разве это можно назвать сумасшествием?

Опустив глаза, я брел за ней, сомневаясь и путаясь в своих мыслях. Дорога начала меняться, собственно, то место, по которому мы шли, невозможно было назвать дорогой, тропинка обрела очертания и со временем начала превращаться в широкую дорогу.

Я поднял глаза и обомлел. Передо мной, стоял потрясающей красоты дворец из белого камня, с высокими шпилями башен, полукруглыми балконами удивительной красоты, и двором, выложенным мозаикой в виде разнообразных фигур или надписей. Мы вошли внутрь. Люди, находящиеся там, улыбались нам и немного опускали головы, приветствуя наше появление. Меня поразили их одежды, они были одеты в костюмы и платья светлых тонов, с интереснейшим орнаментом и таких фасонов, о которых местные мастера-портные не могли даже мечтать. Никто не удивился моему приходу, они смотрели на меня так, будто я вышел на минутку из дома, а не вошел сюда впервые.

– Это мой дом? А кто эти люди?

– Это действительно твой дом. А эти люди твои родственники. Из них состоит наш род. А я одна из хранителей рода.

– Значит и ты моя родственница?

– Да, я мать, но не только твоя, а и всего рода в целом.

– А кто наш отец?

– Это ты узнаешь позднее. А сейчас отдохни, тебе многое предстоит еще узнать.

Она прошла вглубь двора, обошла строение и исчезла из виду. Я побежал за ней. За домом, на небольшом расстоянии, протекала река. Я увидел, как она пошла к реке, ступила на воду, но не погрузилась в нее, а некоторое время шла по воде. Потом, она будто начала сливаться с водой, меняя цвет своего тела и медленно погружаясь в глубину реки. Я подбежал к краю реки, зачерпнул воду в ладони, попробовал на вкус, посмотрел в реку. Удивительно вкусная и совершенно прозрачная вода, я видел каждый камешек, каждую песчинку, но ее я не смог увидеть.

– Не волнуйся, я рядом! – услышал я ее голос, звонкий и чистый, как речная вода.

3

Мама попросила меня выйти из кабинета.

– У вас совершенно нормальный и здоровый ребенок! – услышал я голос доктора. – Перестаньте говорить глупости! У него прекрасное ассоциативное мышление! Я проводил с ним тесты, которые мы проводим с взрослыми людьми! Позвольте ему…..

Дверь захлопнулась. Мама разговаривала с ним еще некоторое время, и когда дверь отворилась снова, я услышал:

– Ну, сводите его в церковь, если вам так неймется! А вообще не будьте дурой, мамаша!

Мама с силой захлопнула дверь кабинета. И со слезами на глазах сказала: «сынок, твоя мать может и дура, но она хочет, чтобы ты был здоров. В воскресенье пойдем в церковь!»

Почти всю дорогу домой она молчала и почему то качала головой, повторяя шепотом: «дура, дура».

В храме было прохладно, священник стоял у алтаря и что-то нашептывал. Мама попросила его не отвлекать и немного подождать. Ждать пришлось недолго. Закончив читать, он подошел ко мне и молча положил обе руки мне на голову.

– Силою господа… – услышал я и тошнота начала подкатывать к моему горлу. Дальше все было как во сне, в ушах звенело и громыхало, мне казалось, что я где-то в другом месте возле чистой красивой реки. Из воды вышла женщина, такая же, как вода, прозрачная и чистая. «Не переживай сынок, мы скоро увидимся снова» – сказала она удивительно красивым струящимся голосом, и улыбнувшись растворилась в воздухе. «Бах!» услышал я громкий щелчок, и каким-то шумом и грохотом пронеслось в ушах слово «Аминь».

Я плакал, плакал в церкви и всю дорогу потом. У меня было такое ощущение, что я потерял самых близких и родных мне людей, и они не смогут больше вернуться ко мне. Ком подкатывал к горлу, и я не мог, а точнее даже не хотел сдерживать слез. Несколько дней мне снились страшные сны, но мама только успокаивала меня.

– Так уходят демоны. Не волнуйся, все скоро закончится, – говорила она.

И все действительно скоро закончилось. Я перестал видеть. Нет, я видел все так же как раньше, но меловые горы перестали светиться и ласкать меня своим светом. Люди стали выглядеть, как большие говорящие куклы, они больше не удивляли многообразием световых теней и образов. Все стало тусклым и грустным, так же как и я сам. Я больше не слышал, как поет вода, как шепчут листья деревьев. Все стало шумящим, шуршащим, шипящим. Даже птицы не пели, а крякали и свистели, а иногда даже трещали. Мама сказала, что так и должно быть, что моя детская фантазия рисовала мне образы, которых на самом деле не существует.