Тайны гениев

Сальери:

Постой,
Постой, постой… Ты выпил?.. без меня?

Тот, кто хоть раз выступал на сцене, знает, как сложно произнести одно и то же слово три раза подряд.

Здесь же, в сцене отравления, звучащее из уст Сальери обращенное к Моцарту троекратное «ПОСТОЙ» воспринимается чуть ли не как театр абсурда. Сальери решился убить Моцарта, логически обосновал для себя необходимость этого убийства, и, когда замысел реально осуществлен и Моцарт выпивает яд, вдруг –

…ПОСТОЙ!!!

Ведь именно это трижды повторенное слово – кульминация всей трагедии в целом и трагедии Сальери в частности.

Но вот именно об этом моменте пушкинисты, словно сговорившись, молчат. Заметим, мысль Моцарта, произнесенная им незадолго до того, как он выпивает вино с ядом, о том, что «гений и злодейство – две вещи несовместные», не останавливает убийцу.

Более того, мысль Моцарта о несовместимости гениальности со злодейством даже как бы подстегивает Сальери и вызывает у него чувство иронии и нетерпенья.

Моцарт:

Гений и злодейство – две вещи несовместные.

Сальери:

Ты думаешь?
(Бросает яд в стакан Моцарта)
Ну, пей же.

Что же произошло в те несколько секунд, в течение которых Моцарт вы пивает яд?

Что совершило переворот в душе убийцы, когда он, вместо радости от удачного осуществления (слава богу, свершилось, справедливость восстановлена), вдруг кричит троекратное «ПОСТОЙ!»?

А вот что случилось!

Перед тем как выпить вино, Моцарт, держа бокал в руке, произносит тост, который, как бомба, разрушает всю логику построенного Сальери замысла.

Он, Сальери, собирался убить своего противостоятеля. Да что там говорить – злейшего врага!

А убивает подлинного союзника и брата. Ведь вот какой ужасный для Сальери тост произносит Моцарт. Моцарт хочет выпить

за искренний союз,
Связующий Моцарта и Сальери,
Двух сыновей гармонии.
(Пьет)

Вот это да!!!

Именно в этот момент Сальери понимает – сейчас произойдет самое страшное: Моцарт выпьет яд и уйдет в Вечность.

Сальери же останется в памяти человечества как убийца Моцарта!!!

Сальери – человек образованный, он не может не знать, что такое слава Герострата.

В одно мгновение Сальери осознает, какую Глыбу Вечности он сейчас двигает к обрыву.

В одно мгновенье все его жертвы, труды, бессонные ночи, отказ от жизненных радостей, отказ от любви, вся его слава композитора – все будет заменено одним определением:

Антонио Сальери – убийца Моцарта.

«Постой, постой, постой… – кричит Сальери. – Ты выпил?..»

И понимает, что да! – выпил! свершилось! и сделать ничего уже нельзя!

И в одно мгновенье осознав, что его троекратное «постой» может вызвать подозрение даже у простодушного Моцарта, спохватившись, мгновенно, как бы взяв себя в руки, добавляет: «…без меня?»

И, словно в довершение сальериевского мучения, добрый друг и «единомышленник» Антонио Сальери – Вольфганг Амадеус Моцарт внезапно говорит Сальери то, что ему, Сальери, как раз и хотелось услышать:

Моцарт:

Когда бы все так чувствовали силу
Гармонии! Но нет: тогда б не мог
И мир существовать; никто б не стал
Заботиться о нуждах низкой жизни;
Все предались бы вольному искусству.
Нас мало избранных, счастливцев праздных,
Пренебрегающих презренной пользой,
Единого прекрасного жрецов.

Господи, Господи, Господи!!! – наконец-то!!!

Сальери слышит именно то, что он мечтал услышать от Моцарта все эти годы.

И никакая зависть не позволила бы Сальери отравить Моцарта. Но Моцарт уже выпил яд…

Ах, если бы Моцарт сказал все это вовремя, а не после отравления… А ведь такое время было!

Даже в пределах текста «маленькой трагедии». Читатель сам может про извести этот эксперимент.

Давайте сделаем текстовую перестановку.

Когда Антонио Сальери, услыхав гениальный набросок Моцарта, находит Бога:

Ты, Моцарт, БОГ, и сам того не знаешь;
Я знаю, я, –

то, если бы Моцарт вместо своего издевательского и хулиганского: «Ба! Право? Может быть… Но божество мое проголодалось» – ответил бы так:

Моцарт:

Когда бы все так чувствовали силу
Гармонии! Но нет: тогда б не мог