Метод СУМО. Диагностика компаний на способность работать в конкурентной среде

Волны в разной степени омывают берега разных стран

Далее мы используем трехволновую типологию Тоффлера только для того, чтобы следовать некоторой логике и объяснять события в сфере политики, культуры, управления. Главный вопрос: требует ли информационная волна особой политики, культуры и системы управления и можно ли «притянуть» в страну информационную волну, сохраняя политику, культуру и систему управления предыдущих волн?

2. Волны и модели управления обществом

Термины «волна», «экономика», «стадия», «эпоха» используются далее в качестве синонимов, если это не оговаривается дополнительно.

2.1. Управление в эпоху сельскохозяйственной волны

В каждую эпоху правящая элита пыталась найти оптимальную модель управления обществом. Эпоха сельскохозяйственной волны охватывала период рабовладения, феодализма, раннего капитализма, когда земля была основным источником доходов. Управление народами в эту эпоху отличалось:

• строгим делением общества на классы: рабовладельцы, феодалы, духовенство, зависимый люд (рабы, крестьяне, ремесленники, торговцы);

• власть принадлежала, как правило, только представителям одного класса (собственникам земли);

• нормы поведения, законы распространялись на ограниченную группу людей (в основном на правящую элиту). Зависимые классы не имели почти никакой правовой и социальной защиты;

• управление людьми было децентрализованным, каждый феодал практически безраздельно господствовал в своем феоде;

• управление было жестоким.

«Жестокость как развлечение, человеческие жертвы во славу предрассудков, рабство как оптимизация производства, пытка как обыденное наказание, смертная казнь за небольшие проступки, убийство как способ разрешения конфликтов – все это было характерной чертой сообществ на протяжении большой части человеческой истории», – отмечает профессор Стивен Пинкер.

Насилие в сельскохозяйственную эпоху проявлялось по-разному. В Древнем Риме гладиаторские бои есть не что иное, как необходимость удовлетворения потребности масс в жестокости. В средневековой Европе мы можем видеть то же самое, только в иных формах: костры инквизиции, публичные казни, грабеж побежденных городов. Даже куртуазные рыцарские бои – форма жестокости. В XVI веке в Париже популярным развлечением было сожжение кошек. Кошку поднимали над сценой и медленно опускали в огонь. «Зрители, включая королей и королев, хохотали до упаду, пока животное, завывая от боли, превращалось сначала в жаркое, а затем в головешку» (Норман Дейвис).

Российская история также изобилует многочисленными примерами жестокости. Н. И. Костомаров так описывал жестокость во времена царя Ивана Грозного: «Невозможно без трепета читать в записках современников о всех адских вымыслах тиранства, о всех способах терзать человечество. Были сделаны для мук особые печи, железные клещи, острые ногти, длинные иглы; разрезали людей по составам, перетирали тонкими веревками надвое, сдирали кожу, выкраивали ремни из спины. И когда, в ужасах душегубства, Россия цепенела, во дворце раздавался шум ликующих…»