Исключение как правило: Переходные единицы в грамматике и словаре

– единицы с что / чем: потому что; благодаря чему, вследствие чего, в результате чего, прежде чем;

– единицы с соотносительным то и союзом что / чтобы / как: для того чтобы, из-за того что, между тем как, благодаря тому что, вследствие того что, мало того что, в отношении того что / в том отношении что, по той причине что, по мере того как, в результате того что, за исключением того что, независимо от того что, судя по тому что;

– единицы с это / то: при этом, между тем, сверх того, к тому же, тем более, (а) тем не менее, более того;

– единицы с бы: (как) будто бы, (как) если бы, хоть бы, вроде бы, лишь бы, лишь бы только;

– временные единицы с как / пока: в то время как, до того времени как, с тех пор как, до тех пор пока; пока не;

– двойные союзы: или… или, тем… чем, сколько… столько и. Частиц – эквивалентов слова примерно столько же, сколько союзов и предлогов.

Они представляют собой многообразные сочетания единиц, не поддающиеся классификации. Вот некоторые примеры: а вот, а что, будто бы, вряд ли, все же, разве только, вроде как, разве что, да уж, только и всего, и без того, как бы, как раз, то ли дело, ну да, не так ли, вот именно, все равно, еще как, едва не, мало ли, вот что, вот и все, вот так, вот это да, так или иначе, само собой, без того, во всяком случае, по крайней мере.

В классификации частей речи междометия занимают периферийную позицию, они не являются частотным классом служебных слов. Согласно нашим источникам, существует около сотни междометий – эквивалентов слова.

Вот некоторые примеры, извлеченные из словарей: ах ты, ай да, ну то-то ж, ах вон оно что, на вот, вот как, да ну, так вот что, вот так да, вот это да, вот тебе и на, чего там, ничего себе, нечто вроде, надо же; не за что, да здравствует…, до завтра, на здоровье, всего доброго.

Кроме этих традиционных для русской лексикографической практики групп слов, Р. П. Рогожникова выделяет эквиваленты слова, которые употребляются в роли соотносительного слова (по поводу того, независимо от того, насчет того), в роли союзного слова (где бы ни, когда ни) и «обороты речи» (дело в том, речь идет о, в чем дело, тот факт что). Кроме того, в указанном словаре отмечены эквиваленты слова, «не поддающиеся классификации по принадлежности к какой-либо части речи или по их синтаксической функции»: и прочее, и так далее, и тому подобнее [1991:11]; ср. [Объяснительный словарь 2002: 7].

Представленные выше данные словарей можно считать сугубо предварительными: наборы выделенных единиц в разных словарях не совпадают, а количество единиц, как мы видим, отличается иногда в десятки раз. Однако они позволяют сделать некоторые обобщения, касающиеся частеречного статуса многокомпонентных единиц. Как известно (см., например, [Теньер 1988: 55,62–63]), определение частей речи – более или менее нечеткая процедура в связи с тем, что одновременно используются критерии, которые могут в отдельных случаях противоречить друг другу: понятийные (содержательные), морфологические (комплекс морфологических категорий), словоизменительные (система парадигм) и синтаксические критерии (см., например, [Щерба 1974 (1928), Виноградов 1986 (1947), Русская грамматика 1980: 457]).

Рассмотрим разные случаи частеречной квалификации эквивалентов слова, распределенные на две большие группы по двум критериям[20 - Мы не будем подробно анализировать междометия, составляющие особый разряд слов. Отметим только, что при их рассмотрении проблема эквивалентов слова значима в такой же степени, как, скажем, при рассмотрении предлогов, союзов или частиц.].

Из всех знаменательных слов (группы А приведенной таблицы) русистика не уделяла особого внимания многокомпонентным местоимениям (см. [Тестелец, Былинина 2004]; [Сичинава 2013]). Рассмотрим подробнее именно их.

Пожалуй, больше других повезло единице друг друга, которая выделяется в ряде грамматических описаний [Зализняк 1967: 53; Русская грамматика 1979: 355,521; Краткая русская грамматика 1989:210; Шелякин 2000: 109–110] и является полной фраземой. Ни один нетривиальный компонент лексемы «ДРУГ» не задействован в образовании этого местоимения. Более того, подвергается редукции и набор грамматических сем, в частности элиминируются грамматические семы числа [Зализняк 1967: 98], падежа (именительного: [Зализняк 1967: 99]). Этот пример показывает, что идиоматизация может затрагивать не только лексическую семантику, но и семантику грамматическую (и анализ этого случая лишь подтверждает правоту ученых, относящих фразему «друг друга» к классу не существительных, но местоимений).

Однако и другие местоименные единицы заслуживают обсуждения в рамках проводимой в этой книге концепции проницаемости границ. Во-первых, те местоименные формы, которые состоят из более чем одного слова только в косвенных падежах с предлогом (кое у кого, ни с кем, не к кому), вряд ли можно считать эквивалентами слова; они скорее примыкают к аналитическим формам словоизменения (ср. буду читать, хотел бы и др.)[21 - После дискуссий 1950-60-х годов и полемики с тезисом А. И. Смирницкого о цельнооформленности слова можно считать вопрос об аналитических конструкциях более-менее проясненным.]. Что касается других местоименных многокомпонентных единиц, то более или менее явных случаев – таких, которые упоминаются в традиционных грамматиках, – лишь несколько: такой же самый, тот же, друг друга, тот самый, между собой и некоторые другие[22 - См. [Русская грамматика 1979: 359–361, 521; Шелякин 2000: 109–110,113; Wade 2000: 156,167].]. Последняя единица отличается от других, «классических», местоимений неспособностью к словоизменению, однако известно, что неизменяемость ряда существительных (кофе, пальто) и прилагательных (люкс, беж) не исключает их из соответствующих классов. В поддержку того, что между собой тоже является одной лексемой, можно отметить ее семантическую и функциональную близость к местоимению друг друга, в частности оба местоимения обычно в качестве референта имеют подлежащее или прямой объект (синтаксическую группу, занимающую в синтаксической иерархии более высокую позицию); ср. [Тестелец 2001: 47], но не косвенное дополнение[23 - В примерах ниже индексы i и j обозначают кореферентные единицы, например, в примере (5) мы. = [друг друга], и т. д.]:

(5) Мы

заметили [друг друга]

. Судьба предназначала нас

[друг другу]

(6) Мы

поговорили [между собой]

. [Петю и Машу]

нельзя сравнивать [между собой]

.

(7) Инициатива поделить переселенцев

[между собой]

расколола европейские страны

.

Следующая группа – кто попало, кто придется, что угодно, что хочешь/хотите, мало кто – напоминает по своей структуре (и в какой-то мере и по семантике) местоимения с неизменяемой первой или второй частью (никто, ничто; ср. особенно кто-нибудь, восходящее к сочетанию местоимения кто и глагольной формы (не) будь). Есть серьезные основания считать их местоимениями (см. [Тестелец, Былинина 2004]), при этом, однако, оказывается, что такие единицы допустимы при всех вопросительных местоимениях (какой, чей, сколько, где, куда и т. д.). Если наличие соответствующего слова является главным критерием для того, чтобы считать какую-либо конструкцию эквивалентом слова, то выражения своего рода, такого рода, подобного рода можно условно отнести к местоимениям благодаря слову такой, хотя интуитивной поддержки такое решение, кажется, не получает. Отметим также, что в словаре [Объяснительный словарь 2002] из всех этих единиц зафиксирована только такого рода.

Единицы группы Б представляют собой промежуточную группу между знаменательными и незнаменательными словами. Так, и наречия, и предикативы почти не изменяются, и в этом смысле ученые лишены морфологических критериев для разграничения данных частей речи[24 - Словоизменение, как известно, проявляется только у некоторых наречий и предикативов в формах степеней сравнения, вопрос о наличии аналитических временных форм у предикативов не может считаться решенным.]. С другой стороны, наречия не занимают монопольного положения в структуре предложения: типичная для них обстоятельственная позиция регулярно замещается и другими частями речи (Он приходил к нам вечером / вчера // в понедельник / на прошлой неделе). Таким образом, при выделении наречий не отмечается такой прямой связи между синтаксической функцией и частеречными характеристиками, как у слов группы В. Однако другой признак частеречной классификации – семантический («обобщенное значение, характеризующее все слова той или иной части речи» [Русская грамматика 1980]) – позволяет оперировать довольно строгими параметрами и отделять в контексте наречия «вдаль», «наверх», например, от предложно-падежных сочетаний «в даль» и «на верх». Ведущим классообразующим критерием и для наречий, и для предикативов необходимо считать единство общекатегориального значения и синтаксической функции. Исходя из этого, случаи типа до смерти, на цыпочках и другие вписываются в круг единиц, относящихся к наречиям.

Перейдем к рассмотрению частей речи группы В. Они отличаются друг от друга прежде всего синтаксическими функциями:

Предлоги, союзы и частицы – это служебные, т. е. лексически несамостоятельные слова, служащие для выражения различных синтаксических отношений (предлоги и союзы), а также для образования аналитических форм или для выражения синтаксических и модальных значений предложения (частицы) ([Русская грамматика 1980: II, 457]; ср. [Зализняк 1977]).

На наш взгляд, традиция считать союзами и предлогами и многокомпонентные единицы вполне приемлема[25 - Другой вопрос, какие единицы нужно считать эквивалентами слова, например, нужно ли в эту категорию включать «союзы» с соотносительными словами типа вследствие того что, в том отношении что, в результате того что, за исключением того что и подобные.]. Если поступать последовательно, такое толкование ведет к изменениям в теории о частях речи в русском языке. Более того, если мы принимаем первичность синтаксической роли при классификации слов группы В и если мы допускаем, что в этих функциях могут выступать и единицы, состоящие из более чем одного слова, то решается и судьба вводных слов и выражений: подобно предлогам, союзам и частицам они употребляются в специальной функции и заслуживают статуса отдельной части речи[26 - Конечно, это не должно касаться вводных предложений, обладающих собственной предикативностью. Однако в переходных случаях граница между «вводным словом» как частью речи и вводным предложением, состоящим из одной лексемы, размыта.]. Ср.:

При функциональном подходе для включения в словоизменительную парадигму глагольных форм, построенных на базе одного и того же лексического морфа, необходимо и достаточно, чтобы все эти формы выполняли одну функцию – выступали в качестве ядерного элемента в одной и той же конструкции. Состоит ли словоформа из одного компонента (цельнооформленная или синтетическая словоформа) или из нескольких (раздельнооформленная или аналитическая словоформа), при указанном подходе не является существенным [Храковский 1963: 221].

Естественно, этот вопрос в плане практически-описательном потребует еще серьезных усилий, началом этой работы могло бы стать сравнение списков в словарях [Рогожникова 1991], [Ефремова 2001] и [Корпусной словарь 2008], однако уже сейчас ясно, что прорыв в этой области можно ожидать в области корпусного анализа совместной встречаемости единиц.

Полузнаменательные и незнаменательные фразеологизмы

Изучению знаменательных фразеологизмов посвящено огромное количество работ, перечислять которые здесь невозможно (см. обзоры и библиографию в [Телия 1996; Баранов, Добровольский 2008]). Единицы, о которых идет речь в этой части, занимают промежуточное положение между типичными представителями класса лексем и фразеологизмами. Если признание предлога в течение одной лексемой не вызывает сомнений, то признание лексемой составного союза не только… но и сопряжено с большим количеством сложностей. Исходя из прозрачности границ между классами, мы считаем, что в основе образования таких единиц лежит общий динамический процесс, связанный с разной степенью устойчивости компонентов, а не в наличии / отсутствии пробелов и пропусков между частями сложносоставной единицы. Для наречия сегодня (исторически формы род. падежа местоимения се и существительного день) этот процесс привел к появлению новой лексемы, тогда как для указанных союза и предлога высокая степень фразеологической связанности (еще) не привела к полному завершению процесса.

При верности базового определения фраземы[27 - «Комплекс X, образованный из сегментных знаков X, Х

…., X, называется фраземой, если по крайней мере один из трех компонентов этого комплекса (т. е. его означаемое, означающее или синтактика) не представим в терминах соответствующих компонентов знаков X, Х

, X, в то время как два других его компонента представимы в терминах соответствующих компонентов знаков X, Х

…., X,» [Мельчук 1997–2006: 4,448].] конкретные представители могут быть очень своеобразны. Основным классифицирующим признаком для служебных слов считается синтаксический, тогда как семантический критерий вторичен и не является в ряде случаев классообразующим. В то же время в силу того, что основная функция служебной лексики именно реляционная, кажется, что идиоматизация не только проявляется на уровне взаимодействия единиц, входящих во фразему, но и распространяется на тот класс (или те классы) слов, реляцию (связь) между которыми они осуществляют. Рассмотрим некоторые примеры.

1. Ряд единиц представляют случаи лексической идиоматизации (т. е. фразеологизации), вполне укладывающиеся в предложенную Мельчуком схему и являющиеся, по сути, многокомпонентными лексемами. Так, наречие в лоб (спросить в лоб) можно определить как полную семантическую идиому, поскольку значение ‘прямо, однозначно’ не содержит нетривиальных сем, совпадающих с семами предлога В и существительного ЛОБ. С другой стороны, наречие на попа («поставить что-либо на попа») в значении ‘на поверхность предмета, имеющую наименьшую площадь, вертикально’ является полу-фраземой, поскольку частично сохраняет значение конструкции «на + Вин. пад.»: употребляется при обозначении предмета, на поверхность (или на верхнюю, внешнюю сторону) которого направлено действие, движение с целью расположения, размещения кого-, чего-л. на нем’ (MAC: статья «на (с вин. пад.)»).

К подобному классу полуфразем можно отнести и предлог в порядке [взаимопомощи, критики, эксперимента и т. д.] в значении ‘в виде, в качестве’, поскольку в указанном сочетании не реализуется ни одно из значений лексемы ПОРЯДОК [см. MAC: 3, 310]. То же можно сказать и про предлог в адрес [редакции, директора и т. д.], реализующий значение ‘объект/тема коммуникации’ («критика в адрес редакции» = «критика редакции»; ср. «критика в адрес редакции» и «направлять по адресу…»).

Однако существуют и другие случаи. Проанализируем лишь некоторые из них, чтобы показать реальную сложность проблемы.

2. Только что в значении ‘непосредственно перед настоящим моментом’. Эту единицу можно рассматривать как полуфразему, в которой наречие только обладает тривиальным набором сем[28 - Мы не рассматриваем здесь союзное употребление только: Только он пришел, а уже уходит.], а второй элемент что содержит «пустую сему» (см. [Melcuk 1995а: 182]), сохраняя только синтаксическую конфигурацию (Ср. Он только что пришел = Он только (= ‘непосредственно перед настоящим моментом’) пришел). Однако кроме этого во фраземе только что лексема ТОЛЬКО способна реализовать лишь одно из своих значений – временное, (Ср. «Он только что пел» Ф «Он только пел»). Наконец, в этой фраземе реализуется и сочетаемостное ограничение, потому что лексема ЧТО в свободном употреблении не сочетается с наречиями. Таким образом, фразема только что содержит три связанных элемента: значение времени в компоненте только, использование полувспомогательного элемента что и нестандартное сочетание что с наречием. Все это позволяет нам отнести рассматриваемую единицу к двум типам фразем: семантическая (с двумя мотивировками) или сочетаемостная полуфразема.

3. Единица не только… но и интуитивно претендует на роль фраземы (один из возможных английских аналогов not just [X] but also приведен в [Melcuk 1995а: 167] в качестве примера фраземы). Однако ее семантика вполне укладывается в сумму значений входящих компонентов:

– НЕ – квантор отрицания;

– ТОЛЬКО – указание на уникальность объекта/действия/признака, к которому относится;

– НО – противительный союз;

– И – показатель эмфазы.