Выступления полномочного представителя Президента Российской Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации (2008—2012 годы). Сборник

Следовательно, в части проверки конституционности статьи 60 ГПК РФ рассмотрение дела следует прекратить.

Что касается положений части 1 статьи 27.1, части 1 статьи 27.3, части 3 статьи 27.5 Кодекса об административных правонарушениях, предусматривающих применение мер обеспечения производства по делам об административных правонарушениях, таких как административное задержание, конституционность которых подвергается заявителями сомнению, в том плане, что, якобы, эти нормы позволяют считать законным и обоснованным административное задержание лица, в отношении которого по решению суда производство по административному делу было прекращено, то необходимо отметить следующее.

Факт законности или незаконности задержания лица может быть установлен только в ходе судебного разбирательства. При этом отмена постановления и прекращение производства по делу об административном правонарушении сами по себе не могут являться основаниями для признания незаконными факта административного задержания. Федеральный законодатель не связывает напрямую признание применения мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении незаконным с результатами рассмотрения дела об административном правонарушении, независимо от того, установлены ли в результате рассмотрения дела события и состав административного правонарушения или нет.

Квалифицирующим признаком для определения законности примененных мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении должно выступать не итоговое решение по делу, а наличие реальной необходимости их применения в рамках дела об административном правонарушении.

Как уже было сказано, административное законодательство предоставляет гарантию судебной защиты нарушенного права путем возмещения вреда, причиненного незаконным применением мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении, в порядке, предусмотренном гражданским законодательством.

Кроме того, федеральное законодательство предусматривает и другие способы оспаривания законности применения таких мер, предоставляя лицу возможность выбора того или иного процессуального порядка в зависимости от вида субъекта административного правонарушения, особенностей производства по делу об административном правонарушении и ряда других факторов.

Следует обратить внимание, что при рассмотрении дела об административном правонарушении суд, а также вышестоящий суд, обязаны выяснить все обстоятельства по делу об административном правонарушении предусмотренные статьями глав 26 и 36 КоАП РФ, в том числе проверить законность применения мер обеспечения производства по делу, протоколы об этих мерах, которые являются одним из средств доказывания по делу.

Что касается рассматриваемой нами меры обеспечения производства по делу – административного задержания, то оно является кратковременным ограничением свободы физического лица (часть 1 статьи 27.3 КоАП РФ). Сроки административного задержания установлены статьей 27.5 КоАП РФ. По общему правилу срок административного задержания не должен превышать 3 часа (часть 1 статьи 27 КоАП РФ). Исключение составляют случаи, указанные в части 2 и 3 статьи 27.5 КоАП РФ, предусматривающие возможность задержания до 48 часов.

Административное задержание может быть применено только в исключительных случаях, и данная мера должна соизмеряться со степенью правонарушения, быть законной и обоснованной.

Поэтому должностное лицо, осуществляющее производство по делу об административном правонарушении, не вправе произвольно оценивать условия и основания для применения мер обеспечения. Дискреционные полномочия по применению данных мер ограничены целью их применения, а также необходимостью соблюдения конституционных требований соразмерности и индивидуализации мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении, обязывающих должностных лиц учитывать данные, характеризующие лицо, в отношении которого они применяются, характер совершенного правонарушения, в связи с которым они применяются, вид и размер административного наказания, который может быть применен за данный вид правонарушения, и.т.п.

Несоблюдение этих и других требований, в том числе, об исключительном характере отдельных мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении (часть 1 статьи 27.3 КоАП РФ) также может свидетельствовать о незаконности применения мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении.

Положения части 1 статьи 27.1, части 1 статьи 27.3, части 3 статьи 27.5 Кодекса об административных правонарушениях не могут рассматриваться как противоречащие Конституции Российской Федерации.

Законодательство об административных правонарушениях не предусматривает дифференциацию обстоятельств, исключающих производство по делу об административном правонарушении, на реабилитирующие и нереабилитирующие, в связи с чем не предусматривает необходимость получения согласия лица на прекращение дела об административном правонарушении.

Статья 24.5 Кодекса об административных правонарушениях предусматривает перечень обстоятельств, исключающих производство по делу об административном правонарушении, выявление и учет которых возможен как на стадии возбуждения дела об административном правонарушении, рассмотрения дела об административном правонарушении, так и на стадии пересмотра постановлений и решений по делам административных правонарушений.

Считаем, что суд, орган, должностное лицо, в производстве которых находится дело об административном правонарушении, обязаны в постановлении о прекращении производства по делу об административном правонарушении указать все выявленные ими на момент вынесения постановления обстоятельства, исключающие производство по делу об административном правонарушении.

Верховный Суд Российской Федерации в Постановлении Пленума от 24 марта 2005 года № 5 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса об административных правонарушениях», в редакции Постановления Пленума от 11 ноября 2008 года № 23, обобщил практику рассмотрения вопросов, связанных с прекращением рассмотрения дел об административных правонарушениях. В пункте 13 он указывает судам, что при рассмотрении дел об административных правонарушениях, а также по жалобам на постановление или решение по делам административных правонарушений судья должен исходить из закрепленного в статье 1.5 Кодекса об административных правонарушениях принципа административной ответственности, презумпции невиновности лица, в отношении которого осуществляется производство по делу.

Реализация этого принципа заключается в том, что лицо, привлекаемое к административной ответственности, не обязано доказывать свою невиновность. Вина в совершении административного правонарушения устанавливается судьями, органами, должностными лицами, уполномоченными рассматривать дела об административных правонарушениях. Неустранимые сомнения в виновности лица, привлекаемого к административной ответственности, должны толковаться в пользу этого лица.

Пункт 14 этого Постановления ориентирует суды на то, что судьям следует иметь в виду, что статьей 4.5 КоАП установлены сроки давности привлечения к административной ответственности, истечение которых является безусловным основанием, исключающим производство по делу об административном правонарушении. При этом не может быть удовлетворено ходатайство лица, в отношении которого составлен протокол об административном правонарушении, о рассмотрении дела по существу.

Такое направление судебной практики исходит, полагаем, из сущности судопроизводства по делам об административных правонарушениях, которая преследует цель оперативного рассмотрения и разрешения дел об административных правонарушениях и основывается на принципе процессуальной экономии, в соответствии с которым формальные основания прекращения дела об административном правонарушении имеют процессуальный приоритет по сравнению с основаниями, требующими всесторонней оценки фактических обстоятельств дела.

Вместе с тем, принцип процессуальной экономии не должен приводить к деформации конституционных принципов правосудия, обязывающих суд всесторонне, полно и объективно рассмотреть каждое дело, осуществить оценку доказательств по делу, в том числе выяснить наличие событий административного правонарушения и виновность лица в его совершении.

То есть полному и всестороннему выяснению подлежат обстоятельства, перечисленные в статье 26.1 КоАП. А именно, выяснению подлежат: наличие события административного правонарушения; лицо, совершившее противоправное действие, за которое настоящим Кодексом или законом субъекта Российской Федерации предусмотрена административная ответственность; виновность лица в совершении правонарушения; обстоятельства, смягчающие административную ответственность, и обстоятельства, отягчающие административную ответственность; характер размера ущерба, причиненного административным правонарушением; обстоятельства, исключающие производство по делу об административном правонарушении; а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела, причины и условия совершения административного правонарушения.

Следует заметить, что все юридически значимые обстоятельства, предусмотренные в приведенных законоположениях, расположены в определенной последовательности. И только, выяснив все вышеперечисленные обстоятельства и дав им оценку, суд может прекратить производство по делу за истечением срока давности привлечения к административной ответственности.

Таким образом, статьи 24.5 и 37 Кодекса об административных правонарушениях не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права граждан на судебную защиту и принцип презумпции невиновности, поскольку при конституционном истолковании не предполагают произвольного прекращения производства по делу об административном правонарушении без выяснения вопроса о наличии или отсутствии события и состава административного правонарушения.

В случае, если эти обстоятельства не выяснены, а дело прекращено за истечением срока давности привлечения к административной ответственности, то это может служить основанием для оспаривания постановления или решения по административному делу, если лицо, в отношении которого такое решение принято, не согласно с ним.

Глубокоуважаемый Суд, я хочу обратить внимание еще на одно обстоятельство.

Очень часто заявители ссылаются на необходимость применения возмещения вреда по статье 1070 и все время говорят о том, что они лишены возможности возмещения вреда. Я бы хотел обратить ваше внимание на то, какой вред подлежит возмещению. Речь идет об утрате заработка, о причинении физического вреда, об утрате имущества и так далее.

Я сомневаюсь в том, чтобы за период трехчасового задержания какая-либо сторона, какой-либо заявитель мог потерять заработок. Я не случайно задавал вопрос представителю заявителя о том, какой именно вред был причинен. Ссылка была только на возмещение морального вреда.

Моральный вред подлежит защите независимо от того, был ли он связан с административным правонарушением, или нет; он подлежит возмещению в любом случае. Именно из этого исходит гражданское законодательство. Только необходимо доказать два обстоятельства, как минимум: наличие вреда (физических или нравственных страданий) и вину лица, которое причинило данный ущерб.

На основании изложенного я полагаю, что нормы, оспоренные заявителями, соответствуют Конституции Российской Федерации, а само обсуждение, наверное, может дать толчок развитию законодательства в дальнейшем.

Заключительное выступление

Глубокоуважаемый Высокий Суд!

Хотел бы обратить внимание на несколько моментов.

Мы же прекрасно понимаем, что различия между административным и уголовным правонарушением достаточно значительны, и меры, применяемые для рассмотрения того или иного вопроса, конечно, необходимы специальные. И если уж законодатель пошел на то, что уголовное преследование поставил в особые рамки и взял на себя ответственность за любые действия должностных лиц, это не значит, что это можно распространять автоматически на все. Конечно, это проще. Нет необходимости доказывать.

Сложность доказывания не означает отсутствие защиты. Процедура, которая сегодня предусмотрена, она есть. Но ею не хотят пользоваться.

И еще хотел обратить внимание на какое-то особое отношение к статье 1070.

Уважаемый Суд, речь идет о возмещении имущественного вреда. Не больше и не меньше. Под этим вредом понимается, как уже говорилось, утрата в заработке, какое-то повреждения в имуществе и так далее. Но это не означает, что применение статьи 1070 является всепрощенческой нормой.

А в том случае, если речь идет об утрате имущества, так статья 1069 то же самое позволяет сделать. И нет необходимости специальных конструкций. Потому что есть развернутый институт гражданского права, который позволяет предъявлять требования о возмещении вреда, в том числе и причиненного актом власти.

Именно на это обстоятельство я прежде всего хотел бы обратить внимание. Есть способы защиты, и достаточно распространенные. Я не понимаю, почему нужно так обеднять гражданско-правовое регулирование, забывая о тех институтах, которые прямо предусмотрены.

Я уже не говорю о том, что статья 151, которая говорит о возмещении морального вреда, прямо предусматривает именно ее применение. А исключение из этих обстоятельств – это особая ситуация, когда нет необходимости доказывать наличие морального вреда. Как бы заранее законодатель сказал, что в этом случае, безусловно, моральный вред будет, доказывать его не надо. Но остальное-то доказывать все равно надо. И упрощение процессуальных процедур не надо приводить к тому, что происходит материально-правовое изменение.

Я полагаю, что Суд вынесет взвешенное, как всегда, мудрое решение.

Конституционный Суд Российской Федерации.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 16 июня 2009 года № 9-П

по делу о проверке конституционности ряда положений статей 24.5, 27.1, 27.3, 27.5 и 30.7 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, пункта 1 статьи 1070 и абзаца третьего статьи 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации и статьи 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан М.Ю. Карелина, В.К. Рогожкина и М.В. Филандрова

Именем Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, С.Д. Князева, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Н.В. Селезнева, А.Я. Сливы, В.Г. Стрекозова, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

с участием представителя гражданина М.В. Филандрова – адвоката О. П. Цейтлиной, постоянного представителя Государственной Думы в Конституционном Суде Российской Федерации А.Н. Харитонова, представителя Совета Федерации – доктора юридических наук Е.В. Виноградовой, полномочного представителя Президента Российской Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации М.В. Кротова,

руководствуясь статьей 125 (часть 4) Конституции Российской Федерации, пунктом 3 части первой, частями третьей и четвертой статьи 3, частью первой статьи 21, статьями 36, 74, 86, 96, 97 и 99 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»,

рассмотрел в открытом заседании дело о проверке конституционности ряда положений статей 24.5, 27.1, 27.3, 27.5 и 30.7 КоАП Российской Федерации, пункта 1 статьи 1070 и абзаца третьего статьи 1100 ГК Российской Федерации и статьи 60 ГПК Российской Федерации.

Поводом к рассмотрению дела явились жалобы граждан М.Ю. Карелина, В.К. Рогожкина и М.В. Филандрова. Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции Российской Федерации оспариваемые заявителями законоположения.