Выступления полномочного представителя Президента Российской Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации (2012–2015 годы). Сборник

В настоящем деле предметом рассмотрения является международный договор Российской Федерации, подлежащий принятию в форме федерального закона. Проектом федерального закона предусматривается ратификация Протокола о присоединении Российской Федерации к Марракешскому соглашению об учреждении Всемирной торговой организации от 15 апреля 1994 г.

Отношения Российской Федерации и Всемирной торговой организации касаются правового режима внешнеторговой (внешнеэкономической) деятельности.

Согласно Конституции Российской Федерации, в ведении Российской Федерации находятся внешняя политика и международные отношения Российской Федерации, международные договоры Российской Федерации; внешнеэкономические отношения Российской Федерации; установление правовых основ единого рынка, таможенное регулирование, (п. п. «к», «л», «ж» части 1 статьи 71).

Конституция Российской Федерации относит вопросы заключения, прекращения и приостановления действия международных договоров Российской Федерации к исключительной компетенции федеральной власти.

Исходя из федеративной формы государственного устройства России Федеральным законом «О международных договорах Российской Федерации» определяется порядок взаимодействия Российской Федерации и субъектов Федерации в вопросах заключения международных договоров РФ, затрагивающих полномочия субъектов. При этом устанавливается, что обязательная процедура согласования с органами государственной власти субъекта РФ международного договора Российской Федерации, предусматривается в отношении договора, затрагивающего вопросы, относящиеся к исключительному ведению субъекта РФ (статья 4).

Порядок заключения международных договоров по вопросам, относящимся к совместному ведению Российской Федерации и субъекта Федерации, не носит столь категоричного предписания в отличие от порядка заключения международных договоров по вопросам, входящим в исключительную компетенцию субъекта. «Основные положения или проект договора, затрагивающего полномочия субъекта по предметам совестного ведения (статьи 72 Конституции) направляются федеральными ведомствами органам государственной власти заинтересованного субъекта» (пункт 4 статьи 4 Закона). Указанная норма не носит императивного характера, что дает основание полагать, что в этом случае согласования носят больше факультативный, чем обязательный характер. При этом Законом устанавливается, что в процессе подготовки проекта договора рассматриваются все поступившие от заинтересованного субъекта РФ предложения.

Поэтому говорить о том, что нарушена процедура согласования данного международного договора с субъектами Российской Федерации, нельзя, поскольку он не относится к исключительному ведению субъектов Российской Федерации, а те действия, которые были предприняты Правительством и заинтересованными министерствами и ведомствами за период подготовки к подписанию соответствующего договора, вполне относятся к согласительным действиям, которые могут быть истолкованы, как даже более чем необходимая процедура, если бы это относилось к совместному ведению субъектов и Российской Федерации. Еще раз подчеркиваю, исключительная компетенция Российской Федерации не предполагает согласование соответствующего закона и договора с субъектами Российской Федерации.

Необходимость согласованного взаимодействия федеральных органов исполнительной власти с органами государственной власти субъектов РФ по вопросам заключения международных договоров РФ по вопросам совместного ведения или находящегося в ведении субъекта РФ, обусловлена федеративной формой государственного устройства Российской Федерации.

Политика координации федеральных министерств и ведомств с органами исполнительной власти субъектов РФ устанавливается следующим образом: вопросы участия представителей органов государственной власти субъекта Российской Федерации в подготовке проекта международного договора, затрагивающего вопросы, относящиеся к ведению субъекта Российской Федерации, или его полномочия по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, а также в переговорах и процедуре его подписания решаются федеральными органами исполнительной власти или уполномоченными организациями по согласованию с органами государственной власти заинтересованного субъекта Российской Федерации, на которые возложена соответствующая функция (пункт 4 статьи 4 названного Закона).

Как следует из сведений, содержащихся на официальном сайте Минэкономразвития РФ и на сайте «Россия и Всемирная торговая организация», взаимодействие с субъектами Российской Федерации по обсуждению вопросов в рамках проектов «Поддержка присоединения к ВТО», «Членство в ВТО», «Присоединение к ВТО» проводилось в различных формах (семинары, круглые столы, конференции и т. п.).

Кроме того, отношение субъектов Российской Федерации к готовящемуся к принятию Государственной Думой закону может быть также проявлено на стадии его рассмотрения Советом Федерации.

В связи с этим ссылка заявителя на то, что, согласование проекта не вступившего в силу международного договора с субъектами Российской Федерации не было соблюдено на стадии подготовки этого проекта и в процессе законотворческой деятельности не может быть принята во внимание.

При таких обстоятельствах нет оснований полагать, что процедура принятия международного договора Российской Федерации может привести к искажению реального волеизъявления представительного органа, а значит – и оснований для его признания не соответствующим Конституции Российской Федерации по порядку принятия не имеется.

3. Что касается доводов заявителя о несоответствии оспариваемого международного договора Конституции Российской Федерации по содержанию его норм, то считаю необходимым отметить следующее. Что касается доводов заявителя о несоответствии оспариваемого международного договора Конституции Российской Федерации по содержанию его норм, то считаем необходимым отметить следующее.

В соответствии с правилами ВТО (статья XX «Перечни специфических обязательств» Генерального соглашения по торговле услугами (ГАТС)) каждый член ВТО фиксирует в своем перечне специфических обязательств только меры, которые представляют из cебя ограничения доступа на рынок (по смыслу статьи XVI ГАТС «Доступ на рынок»), исключения из обязательства о предоставлении национального режима (по смыслу статьи XVII ГАТС «Национальный режим», то есть исключения из обязательства предоставлять иностранным услугам и поставщикам услуг в отношении всех мер, затрагивающих поставку услуг, режим, не менее благоприятный, чем тот, который предоставляется аналогичным отечественным услугам или поставщикам услуг), а также дополнительные обязательства по смыслу статьи XVIII ГАТС, в том числе такие, которые имеют отношение к квалификациям, стандартам и вопросам лицензирования.

В отношении сектора «Юридических услуг», указанного в запросе, дополнительных обязательств в понимании статьи XVIII ГАТС в Перечне специфических обязательств Российской Федерации по услугам не содержится. Это значит, что Российская Федерация сохраняет за собой право применять к поставщикам, оказывающим услуги на территории Российской Федерации, любые меры внутреннего регулирования, не подпадающие под действие статей XVI и XVII ГАТС (такие, как лицензирование, квалификационные требования, требования к качеству услуг и пр.). То есть право устанавливать «определенные профессиональные и иные квалификационные требования и критерии» (как это указано в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 28 января 1997 года № 2-П) не ограничивается.

Положение Перечня специфических обязательств Российской Федерации по услугам о том, что только адвокатам разрешается осуществлять представительство в уголовных судах и российских арбитражных судах, было искажено, неверно переведено и истолковано заявителем как не предусматривающее обязательного статуса адвоката для представителя стороны в конституционном судопроизводстве и как обязывающее Российскую Федерацию к ограничению представительства сторон третейского разбирательства только адвокатами. В связи с тем, что запрос заявителей получил массовое распространение, в том числе через средства массовой информации, подобное толкование, со всей ответственностью данное народными избирателями, может ввести в заблуждение общественность.

Перечень специфических обязательств Российской Федерации по услугам в подразделе Секторальных обязательств, посвященном юридическим услугам, содержит закрепление форм адвокатской деятельности, а именно: адвокатский кабинет, адвокатское бюро, коллегия адвокатов и юридическая консультация. Указанная норма дословно воспроизводит положение действующего российского законодательства, а именно пункта 1 статьи 20 Федерального закона от 31 мая 2002 года № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации». Имеющееся в перечне разъяснение о том, что под адвокатом понимается физическое лицо, получившее статус адвоката в соответствии с российским законодательством и что только адвокатам разрешается осуществлять представительство в уголовных судах и российских арбитражных судах, по всем правилам юридической логики не может быть истолковано таким образом, как это полагают заявители, а именно, что не упоминая конституционное судопроизводство, рассматриваемый перечень нарушает конституционное право граждан на квалифицированную юридическую помощь, и «автоматически означает, что не вступивший в силу международный договор России предусматривает национальный режим в отношении допуска иностранных лиц к представительству в Конституционном Суде РФ» и влечет необходимость изменения статьи 53 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации». Данное специальное положение направлено на определение особого статуса адвоката как единственно возможного представителя интересов сторон именно в уголовном и арбитражном судопроизводстве, и никоим образом не умаляет возможность или обязательность участия именно адвоката в других видах процесса, в том числе и в конституционном.

Если российское законодательство требует получения статуса адвоката для оказания юридических услуг, такой статус должен быть получен и иностранцем на основании требований и в соответствии с процедурой, установленной законодательством Российской Федерации. Это дополнительно подтверждается в Перечне специфических обязательств Российской Федерации по услугам в сноске 7 (под адвокатом понимается физическое лицо, получившее статус адвоката в соответствии с российским законодательством).

Здесь же необходимо отметить, что словосочетание «Russian arbitration tribunals» при переводе на русский язык Перечня специфических обязательств Российской Федерации, представленного на официальном сайте Министерства экономического развития и приложенного к проекту федерального закона о ратификации Протокола о присоединении к ВТО, единственно возможным образом с учетом логического и систематического толкования было переведено как «российские арбитражные суды» и именно в таком переводе оно воспроизводится самими заявителями на странице 11 запроса. Таким образом, как ранее было указано, речь идет о том, что только адвокатам должно быть разрешено осуществлять представительство в российских арбитражных судах, что в свою очередь давно уже было озвучено председателем Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, отмечавшим, что необходимо уже в ближайшие годы перейти к ведению дел в арбитражных судах только через адвокатов или как минимум, рассмотреть вопрос о введении аккредитации представителей, поскольку эффективность современного судопроизводства во многом снижается из-за присутствия непрофессионалов

.

В связи с этим некорректным и необоснованным является перевод заявителями уже на 16 странице запроса вырванного из всего контекста словосочетания «arbitration tribunals» как «третейские суды», и утверждение заявителей о том, что указанное положение подразумевает обязательство Российской Федерации по ограничению представительства в третейских судах адвокатами, а также не могут быть приняты все дальнейшее обоснование заявителей о якобы имеющемся вмешательстве государства в частные дела, нарушении баланса частных и публичных интересов, а также искаженная логика международного договора, который не содержит указания на третейские суды и не рассматривает их в качестве части российской судебной системы.

Еще одним доводом заявителей в пользу проверки конституционности Протокола о присоединении России к ВТО является утверждение о том, что обжалуемые положения международного договора подрывают безопасность Российской Федерации в сфере интеллектуальной собственности.

В этой связи следует отметить, что Соглашение по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (ТРИПС), которое входит в пакет документов ВТО, основано на действии международных конвенций об охране прав интеллектуальной собственности (Парижская конвенция по охране промышленной собственности, Бернская конвенции по охране литературных и художественных произведений, Римская конвенция по защите прав исполнителей, производителей фонограмм и организаций телерадиовещания, Договор по интеллектуальной собственности в отношении интегральных схем). Участие России в указанных конвенциях обеспечивает надлежащую охрану прав интеллектуальной собственности безотносительно к проблеме доступа на национальный рынок патентных поверенных. Участие России в ВТО может в дальнейшем привлечь новые технологии в российскую промышленность, поскольку объекты исключительных прав все чаще становятся инвестициями в производство. Организация производства на базе импортированных лицензий и патентов гарантирует, как правило, повышение конкурентоспособности производства и выход на мировые рынки.

Кроме того, следует учитывать, что в части четвертой Гражданского кодекса во многом учтено и непосредственно воспроизведено значительное число норм международных унификационных договоров о правовой охране интеллектуальной собственности.

Что касается доступа иностранных патентных поверенных к государственной тайне при осуществлении ими своей профессиональной деятельности, полагаем, что в соответствии со статьями III-бис, XIV и XIV-бис ГАТС, статьями 20 и 21 Генерального соглашения по тарифам и торговле, и статьей 73 Соглашения по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности в соглашениях ВТО ничто не ограничивает право члена ВТО применять любые меры, которые он сочтет нужным для защиты интересов своей безопасности. При этом соответствующие статьи соглашений сформулированы таким образом, чтобы необходимость таких мер не могла быть поставлена под сомнение другими членами организации.

Кроме того, статьей III ГАТС предусмотрены дополнительные положения относительно раскрытия конфиденциальной информации. Ничто в ГАТС не может быть истолковано как требующее от члена предоставлять доступ к конфиденциальной информации, раскрытие которой противоречит общественным интересам.

В соответствии с положениями части 2 статьи 21 Закона Российской Федерации от 21 июля 1993 года № 5485-1 «О государственной тайне» возможность допуска лиц из числа иностранных граждан к государственной тайне уже предусмотрена и осуществляется в порядке, определяемом Правительством Российской Федерации. Данный порядок утвержден постановлением Правительства Российской Федерации от 22 августа 1998 года № 1003 «Об утверждении положения о порядке допуска лиц, имеющих двойное гражданство, лиц без гражданства, а также лиц из числа иностранных граждан, эмигрантов и реэмигрантов к государственной тайне».

При этом, статья 15 Конституции РФ предусматривает, что, если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотрено законом, то применяются правила международного договора. Тем самым конституционно зафиксирована принципиальная возможность отступления от действующего российского законодательства посредством норм международного договора (с соблюдением определенных требований, например с обязательной ратификацией таких международных договоров).

Из этого следует, что определенные несоответствия между Протоколом и действующим российским законодательством возможны, однако такие несоответствия будут: а) либо устраняться в последующей законодательной деятельности; б) либо сохраняться в силу приоритета национального права, закрепленного международным договором.

В связи с этим, все требования к патентным поверенным (кроме требования российского гражданства и/или постоянного проживания на территории Российской Федерации), а также процедуры аттестации и меры взыскания, предусмотренные Федеральным законом от 30 декабря 2008 г. № 316-ФЗ «О патентных поверенных» и другими актами законодательства Российской Федерации, будут применяться и после присоединения России к ВТО.

Таким образом, ничто в соглашениях ВТО не препятствует Российской Федерации принимать меры, направленные на защиту государственной тайны, в том числе в отношении доступа к государственной тайне патентных поверенных при осуществлении ими своей профессиональной деятельности, а следовательно, не создает угрозу безопасности государства и не нарушает положения части 3 статьи 55 и части 3 статьи 62 Конституции Российской Федерации.

В отношении требования депутатов провести проверку конституционности не вступившего в силу и переданного на ратификацию Протокола и приложений к нему в неразрывной связи с Марракешским соглашением об учреждении Всемирной торговой организации со всеми приложениями к нему, в полном объеме, не ограничиваясь основаниями, изложенными в запросе, следует обратить внимание заявителей на нормы ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации».

Выполняя общие требования к обращению в Конституционный Суд Российской Федерации заявители обязаны подробно и убедительно изложить свою позицию по поставленному вопросу и привести ее правовое обоснование со ссылкой на соответствующие нормы Конституции Российской Федерации, показав, в чем выражается несоответствие не вступившего в силу международного договора Конституции Российской Федерации, не позволяющие вводить его в действие (ратифицировать) и применять на территории Российской Федерации.

При этом также следует иметь в виду, что Конституционный Суд Российской Федерации принимает решение и дает заключение только по предмету, указанному в обращении, и лишь в той части акта, конституционность которого подвергается сомнению в обращении.

Депутаты в своем запросе привели лишь некоторые положения Протокола, по их мнению, не соответствующие Конституции Российской Федерации, оценка которых мною приведена выше, а требуют проверить Марракешское соглашение в полном объеме со всеми приложениями.

В заключение еще раз хочу акцентировать внимание на том, что международные договоры Российской Федерации, образуя правовую основу межгосударственных отношений, являются одним из важнейших средств развития международного сотрудничества. Наряду с другими инструментами внешней политики России они способствуют обеспечению и поддержанию стабильности международного правопорядка, разработке и реализации государственной политики в области обеспечения прав и свобод граждан Российской Федерации, обороны и безопасности государства, расширению торгово-экономических и финансовых связей, научно-технического, культурного и иного обмена России с иностранными государствами и международными организациями.

Российская Федерация является частью мирового сообщества, она заинтересована в стабильной системе международных отношений, основанной на принципах равноправия, взаимного уважения и взаимовыгодного сотрудничества. Эта система призвана обеспечить надежную безопасность каждого члена мирового сообщества в политической, военной, экономической, гуманитарной и иных областях.

Таким обоазом, на основании ранее изложенного прошу признать не вступивший в силу Протокол «О присоединении Российской Федерации к Марракешскому соглашению об учреждении Всемирной торговой организации от 15 апреля 1994 года» соответствующим Конституции Российской Федерации.

Конституционный Суд Российской Федерации.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 9 июля 2012 г. № 17-П

По делу о проверке конституционности не вступившего в силу международного договора Российской Федерации – Протокола о присоединении Российской Федерации к Марракешскому соглашению об учреждении Всемирной торговой организации

Именем Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В. Д. Зорькина, судей К. В. Арановского, А. И. Бойцова, Н. С. Бондаря, Г. А. Гаджиева, Ю. М. Данилова, Л. М. Жарковой, Г. А. Жилина, С. М. Казанцева, М. И. Клеандрова, С. Д. Князева, А. Н. Кокотова, Л. О. Красавчиковой, С. П. Маврина, Н. В. Мельникова, Ю. Д. Рудкина, Н. В. Селезнева, О. С. Хохряковой, В. Г. Ярославцева,

с участием представителей обратившейся в Конституционный Суд Российской Федерации группы депутатов Государственной Думы – депутата Государственной Думы Н. В. Коломейцева, адвоката А. И. Муранова и кандидата юридических наук А. В. Чуева, полномочного представителя Правительства Российской Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации М. Ю. Барщевского, полномочного представителя Государственной Думы в Конституционном Суде Российской Федерации Д. Ф. Вяткина, полномочного представителя Совета Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации А. И. Александрова, полномочного представителя Президента Российской Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации М. В. Кротова,

руководствуясь статьей 125 (пункт «г» части 2) Конституции Российской Федерации, подпунктом «г» пункта 1 части первой, частями третьей и четвертой статьи 3, частью первой статьи 21, статьями 36, 74, 86, 88, 89 и 90 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»,

рассмотрел в открытом заседании дело о проверке конституционности не вступившего в силу международного договора Российской Федерации – Протокола о присоединении Российской Федерации к Марракешскому соглашению об учреждении Всемирной торговой организации.

Поводом к рассмотрению дела явился запрос группы депутатов Государственной Думы. Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствует ли Конституции Российской Федерации оспариваемый в запросе не вступивший в силу международный договор Российской Федерации.

Заслушав сообщение судьи-докладчика С. П. Маврина, объяснения представителей сторон, выступления приглашенных в заседание представителей: от Министерства экономического развития Российской Федерации – М. Ю. Медведкова, от Министерства иностранных дел Российской Федерации – Г. В. Кузьмина, от Генерального прокурора Российской Федерации – Т. А. Васильевой, исследовав представленные документы и иные материалы, Конституционный Суд Российской Федерации установил: