Сын Петра. Том 3. Шведский стол

И вот – результат.

Пусть и не сразу.

Станок работал.

Комиссия смотрела завороженно и молча наблюдала вот уже четверть часа, как механизм сам ткал ткань. Причем довольно приличной ширины.

В это сложно было поверить.

Царевич же рассказывал о проекте создания в устье Пахры крупной ткацкой мануфактуры. С целым каскадом корпусов и приводом подобных станков от множества больших водяных колес. Нижнебойных, что не требовало создания плотин. Особо отмечая, что причал и корпуса для этого предприятия уже начали строить на деньги банка.

Производительность мануфактуры, по предварительным подсчетам, казалась невероятной. Да, все потребности России не перекроет. Но это неважно. Потому что одним из основных направлений ее будущей деятельности станут паруса. Много дешевых, хороших и качественных парусов, которые пойдут вместо сырья на экспорт. Вкупе с тремя небольшими канатными мануфактурами в Твери, Казани и Рязани это позволило бы полностью отказаться от экспорта конопляного волокна, заменив его изделиями из него.

Петр ходил с каким-то неверящим взглядом.

Крутился вал привода.

И станок, словно живой организм, шевелился. Летал челнок. Подтягивалась и прибивалась нить. Наматывалась готовая ткань на бобину…

– Сколько ты, говоришь, хочешь таких поставить в мануфактуре?

– Не меньше тысячи. Для чего сделать еще одну мануфактуру по производству станков. На ней же и машинки монетные изготавливать. И иное по необходимости. Станочная мануфактура нам позарез нужна, чтобы строить другие. Чтобы их оснащать.

– Тысяча станков… – покачал головой Петр.

– Банк, – кивнул царевич в сторону Джона Ло, – готов выделить на это деньги. Уже выделяет. Опытное производство мы будем ставить тут, поблизости от Воробьевского дворца. При нем школу откроем. А потом, как подготовим рабочих, переведем станочную мануфактуру в село Подол, что на Пахре. Там уже начались работы – делают крепкие фундаменты. Кроме станков, и инструменты для них станем производить там же. Резцы и прочее. Никита Демидов самым активном образом участвует в этом деле. Он готов рабочими поделиться. Самых опытных пошлет за долю. Очень ему нужно все это.

– Я никогда не слышал, чтобы кто-то ставил мануфактуры по изготовлению станков, – потерев лоб, произнес Лейбниц. – Обычно все сами как-то обходятся. Нанимают инженеров, и те им все нужное изготавливают на месте.

– Так мы столетиями будем возиться. А нам нужно быстро наращивать промышленность. Без такого решения не обойтись.

– А будут ли покупать?

– А почему нет? Как я уже сказал – интерес много у кого возник.

– С этим понятно, – покивал царь, жестом прерывая дискуссию, которая явно уходила не туда. – А где таким количеством шерсти, конопли да льна напастись? Ты представляешь, СКОЛЬКО его нужно?

– У меня все посчитано, – улыбнулся Алексей. – Более того, после запуска этой мануфактуры я планирую сделать еще несколько таких же.

– Не перебор? Куда столько?

– Почему нет? Продавать ткань выгоднее, чем шерсть или коноплю.

– И откуда сырье?

– Мы уже сговорились с калмыками и татарами, что под твоей рукой ходят. Шерсть у них плохая, но ее много. Вывозить не получится. А вот дешевую ткань массово выпускать – самое то. Потом по Волге доберемся до прикаспийских кочевников, Ирана и Кавказа. Там шерсти СТОЛЬКО, что и не пересказать.

– А конопля? А лен?

– И крапива. Ты зря ее опускаешь – хорошая ткань. Тут тоже все просто. Сговариваемся потихоньку с сельскими старостами. Чтобы на круг выращивали и собирали да готовили. Ту же крапиву или коноплю можно в оврагах сажать и на прочих неудобных землях. Как ты понимаешь, этих общин тоже великое множество по державе твоей.

– А нить?

– С теми же самыми общинами сговорились, что они будут крутить нить сами, а также брать другое сырье на выделку в нить. Зимой у крестьян много свободного времени. И такой приработок многим пришелся по душе. Мы ведь предлагаем твердые, разумные цены. Почему нет? По моим подсчетам, некоторые крестьянские семьи с большим количеством женщин и девочек смогут таким промыслом зарабатывать больше, чем с земли.

– Вот как? – удивился царь.

– Причем для мануфактуры эта нить все равно будет обходиться очень дешево. И как следствие, получаемая ткань сохранит очень низкую себестоимость. Да, ее качество вряд ли будет хорошим. Но цена откроет для нее двери много где…

После завершения презентации Алексей повел комиссию дальше.

– Все, что вы сейчас увидите, – секрет. О том ни с кем болтать не стоит.

– Ты мне это говоришь? – удивился Петр.

– Нет, конечно. Ты мой отец и государь. И только ты решаешь, как поступать правильно. Но, я думаю, ты и сам согласишься с моим желанием хранить тишину вокруг этого вопроса.

Члены комиссии переглянулись.

Пожали плечами.

Но комментировать не стали, последовав молча за царевичем.

Зашли в одну из комнат дворца с охраной на входе.

Внутри – мастерская. У окна – большой, крепкий стол с какой-то странной медной конструкцией.

Алексей прошел ближе.

Зажег от свечи маленькую лучинку. И уже с помощью нее – широкий двухрядный фитиль внутри медной топки. Прикрыл дверцу.

– Теперь немного подождем.

– Что сие?

– Механизм, который открывает перед нами новые горизонты. Движение по воде в штиль и против течения. Механические повозки, которые могут перевозить тысячи пудов грузов. Привод механизмов на предприятиях без зависимости от водяного колеса или ветра. Не чудо, конечно, но…

– Ты это выдумал? – спросил Петр, подавшись вперед.

– Отчасти. Изучая историю, я наткнулся на описание одного механизма Герона Александрийского. Заинтересовался. И в какой-то момент понял, что он работает на тех же принципах, что и походная печь. Похожих, во всяком случае.

– Герон Александрийский – это же античный автор, – заметил Лейбниц.

– Именно так. А это, – махнул рукой царевич, – можно считать кусочком античного наследия.

– Но… хм… – Готлиб спорить не стал.

Он приблизился и стал осматривать конструкцию.