Демон

– И теперь, после того как меня в фактически новорожденном виде выкинула на помойку мать как позор семьи, вы хотите, чтобы я принес себя в жертву ради спасения этой помойки?

Богиня улыбнулась, но промолчала.

– Мне это неинтересно. Как и ваше пророчество. Меня интересует только месть, – холодно и очень спокойно произнес Бэр.

– У тебя нет выбора, – пожала плечами Богиня. – Ты попал сюда, чтобы тут и сложить свою голову. То есть либо ты умираешь, добровольно жертвуя собой для спасения этого мира, либо умираешь вместе с этим миром.

– Даже если тебя съели, у тебя всегда есть как минимум два выхода, – усмехнулся Бэр.

– Не зли меня, смертный, – холодно произнесла Богиня. – Ты ведь не хочешь нажить себе врага в моем лице?

– Не хочу. От такого врага даже после смерти никуда не деться, – сказал Бэр после минутной игры в «гляделки». – Но давайте подойдем к проблеме с другой стороны. Что вы хотите?

– Чтобы ты пожертвовал собой ради спасения этого мира, – спокойно произнесла Богиня, внимательно смотря демону в глаза.

– Неверно, – покачал демон головой, вызвав удивление Хель. – Вы хотите выжить. Я прав?

– Допустим.

– Что хочу я? Тоже выжить. Как вы видите – цель у нас одна. Только вы хотите ради своего выживания принести в жертву меня, а я вас. – Хель хмыкнула, но промолчала. – Как вы понимаете, так дело не пойдет.

– И что ты предлагаешь?

– У нас есть третья сторона – Великое пророчество.

– С ним ничего нельзя сделать. Никто никогда не мог понять, что движет пророчеством.

– Так давайте разберемся, – пожал плечами Бэр. – Ни вы, ни я умирать не хотим и будем бороться за свою жизнь до конца. Так? Так. Поэтому я предлагаю объединить усилия и устранить возникшее затруднение.

– Богам нельзя вмешиваться в пророчество напрямую. Если попытаться что-то изменить, то вполне можно развоплотиться. Даже за косвенные вмешательства придется щедро платить силой.

– Смертным можно вмешиваться?

– Можно.

– Вот и замечательно. Значит, мне не остается ничего, кроме как попытаться разобраться с тем бардаком, что вы тут без меня наворотили, и починить поломанный вами мир.

– А ты наглец! – усмехнулась Богиня.

– Вы знаете другой способ, позволяющий решить проблему к всеобщему удовлетворению сторон? Я вот тоже. Но так как я буду за вас делать вашу работу, то мне кое-что понадобится.

– Ты мне ставишь условия? – удивилась Хель.

– Что вы, прекрасная госпожа? Какие условия может ставить бродяга столь неотразимой даме? Только нижайше просить в надежде на вашу благосклонность…

– Ладно, – прервала его Хель. – Что тебе нужно?

– Чтобы разобраться с Великим пророчеством, мне нужна информация, которую не добыть без прекрасного знания всех языков этого мира, в том числе и мертвых.

– Ты понимаешь, что просишь?

– Инструмент, без которого я буду как без рук.

– Если не вдаваться в подробности, то ты просишь у меня все знания этого мира. Ведь чтобы полноценно понимать речь на том или ином языке, требуется знать все, что с ним связано. Грубо говоря владеть всеми знаниями, которыми владели носители языка. Твое сознание еще слишком юно, чтобы воспринимать подобные объемы знаний.

– Вы отказываете в помощи бедному ребенку? – Бэр постарался сделать как можно более грустное и расстроенное лицо.

– Хватит ерничать, – строго произнесла Богиня. – Ты погибнешь, если я дам тебе все желаемое. Однако я понимаю важность твоей просьбы и предоставлю знания по наиболее актуальным языкам. Все. Теперь тебе пора возвращаться, – махнула она рукой, и Бэр погрузился в темноту.

Спустя некоторое время в беседке божественно красивого сада

– Ты что, действительно считаешь, что этот новорожденный демон справится с пророчеством?

– Нет, конечно. Не держи меня за дуру.

– Тогда зачем ты его так опекала?

– А ты не понимаешь? – лукаво улыбнулась Хель, всем своим видом намекая на то, что за дурака нужно держать вполне конкретного индивида и она с ним как раз разговаривает.

– Что я должен понимать? – недоуменно спросил Донар.

– Хель предлагает дать нашему гостю возможность привязаться к этому миру. Взрастить в нем чувство долга и обязательства, которые позволят в необходимый момент принять правильное решение, – спокойно разъяснил ситуацию Край.

– Вот видишь, дорогой братец, – усмехнулась Хель, – тебе с твоей вечной тягой к разрушению совершенно некогда подумать. Отвык. Или, может быть, тебя часто били тяжелыми предметами по голове, и она нуждается в покое и лечении?

– Спокойно! – прикрикнула Даяна, видя, что Бог Разрушения начинает закипать. – Я согласна с Хель. Это действительно хорошее решение. Если этот демон найдет в нашем мире свой дом и привяжется к нему, то будет очень неплохой шанс на то, что он сможет пожертвовать собой, переступив через натуру.

– И нам всем, – поддержал Богиню Жизни Край, – нужно помочь ему в этом.

– Вы полагаете, что демон может пожертвовать собой ради какого-то случайного мира? – усмехнулся Донар. – Серьезно? А мне показалось, что в разговоре с Хель он вполне точно изложил свои интересы.

– Зай, не спеши, – улыбнулась Богиня Страсти Миранда. – Он ведь совсем юный демон. И суток от роду нет. Сильны воспоминания о старой жизни. Кроме того, со слов сестры у него обида на свою мать, которая бросила его помирать в далеком мире. У нас есть шанс его зацепить.

– Вот именно, – кивнула Хель. – Я вижу несколько линий долга…

– Оптимистка, – усмехнулся Донар. – Нам это демоническое дите придется чуть ли не за ручку вести через проблемы, чтобы он получил хотя бы одну из таких линий. Даже несмотря на то, что он совсем недавно еще был низшим смертным, его характер изменился так же, как и дух. Ты ведь сама сказала, что он хочет отомстить своей матери. Мало того, вспомни, сколько смертных в этом мире рисковали тебе перечить и торговаться? Пальцев на одной руке хватит, чтобы пересчитать?

– Мы просто отвыкли от демонов, – ласково улыбнулась Хель. – Эти взбалмошные, наглые и умные существа всегда себя так вели. Уважая нашу силу, они плевали на все остальное. Так поступает и Бэр. Он ведь на самом деле меня не испугался. Мне даже казалось, что этот ребенок пытается со мной разговаривать как с кем-то, кто равен ему.

– И что, раньше демоны так же вели себя?

– Сильные – безусловно. А он хоть и бастард, но аристократ по рождению со всеми вытекающими особенностями.

– С чего ты это взяла? Ты же сама сказала, что не знакома ни с его родом, ни с кланом.

– Я соврала, – улыбнулась Хель. – Знакома. После Великой войны мне довелось познакомиться с одним из его сородичей. Он тут, видите ли, занимался духовным самосовершенствованием. Лет десять проболтался и отбыл. Но собеседник был интересный. Так вот – этот Бэр хоть и совсем юн, но умудрился пробудить во мне старые воспоминания.

– Почему он ушел? – спросила Миранда.