Ярослав. Том 2. Князь… просто князь

Ярослав, не мудрствуя лукаво, решил воспользоваться проверенным временем решением. А именно римским каструмом[14 - Каструм (лат. Castrum) – распространенный во времена Античности тип римского военного поселения, военный лагерь. Благодаря каструмам Римская империя смогла утвердиться не только в прибрежном Средиземноморье, но и покорить ряд внутренних регионов Европы. На месте бывших каструмов возникли многие современные города Южной и Западной Европы.], который и расположил на изгибе поймы левого берега Днепра, чуть южнее Гнезда.

Данный каструм представлял собой квадрат сто двадцать на сто двадцать метров. Примерно. Что давало протяженность стен в неполные пятьсот метров и чуть меньше полутора гектаров площади. Немного. Но достаточно для текущего поселения Гнезда. С запасом.

Конструкция стен была простой и очень примитивной.

По внешнему периметру был отрыт ров шириной два метра и такой же глубины. Вынутый из него грунт был сложен в вал по его внутреннему периметру. А сверху на этом валу располагался частокол высотой в два метра, перехваченный по верхней кромке тесаным замком, не дающим возможности выворачивать бревна накидыванием петли. С внутренней стороны стены – боевая площадка. Обычные мостки для воинов, позволяющие им и из лука стрелять, и пращой работать. То есть широкие и довольно просторные.

Так что стена получалась – проще не придумаешь. Однако для данного времени и места – очень внушительная и обстоятельная. Во всяком случае, штурмовать такую без метательных машин большая проблема.

Башни были. Аж четыре штуки. И стояли они, как и положено, – по углам каструма. И опять-таки ничего особенного – обычные деревянные четырехугольные срубы с боевой площадкой, прикрытой парапетами из толстых тесаных досок.

Ворота тоже были. И тоже, как и положено для самого затрапезного каструма, – четыре штуки. Они располагались в центре пролета каждой из стен. Тоже срубы, только утопленные в вал и с боевой площадкой сверху, а также подъемным мостом, что в закрытом виде укреплял распашные створки ворот.

Все просто. Все грубо. Все максимально примитивно и с минимальной конструктивной сложностью.

Разумеется, к моменту прихода старейшин крепость не была закончена в полном объеме. Но работы велись и велись энергично. А учитывая относительно небольшие размеры каструма – готовность была в целом достаточно высокой. Поэтому часть привлеченных к строительству людей занималась возведением внутренних построек.

– А это что? – спросил один из старейшин, указав на длинный одноэтажный деревянный барак.

– Казарма.

– Что?

– Мне где-то нужно будет поселять людей. Поэтому я решил сделать казарму. Во всяком случае, на первое время, пока не наберу кирпича на более серьезные постройки.

– Покажете? Ведь вы для некрутов этот длинный дом поставили?

– Рекрутов.

– Да-да, для некрутов, – снова исковеркал слово старейшина.

– Да, для них. – Покачав головой, произнес Ярослав. – Пойдемте.

Они подошли к крыльцу, которое немного возвышалось над уровнем земли. Так, чтобы дождевая вода в случае чего не затекала внутрь. Поднялись на три ступеньки и вошли внутрь.

Предбанник. Небольшое помещение с топкой печи и складом дров. Следом за ним – комната дежурного.

Дымоход от печи был проложен по полу. Прямо по центру этого длинного барака, слегка утопленного в землю таким образом, что его можно было трактовать как полуземлянку. То есть выступал своего рода тепловой хордой, проходящей через все помещение и выходящей трубой на улицу с другого торца. При этом он шел заподлицо с землей.

Рядом с трубой дымохода располагался воздухозаборник системы вентиляции. С задвижкой. Ничего особенно сложного Ярослав не делал, творчески переработав и «адаптировав на местность» конструкцию «ветряных башен» из жарких регионов бывшей Римской империи. Обычная труба, к которой снаружи крепился деревянный короб с очень интересной конструкцией наверху. Там был флюгер, который разворачивал деревянный патрубок воздуховода в потоке воздуха так, чтобы у его среза всегда создавалось разряжение. Это работало как воздушный насос, выкачивающий воздух из помещения на улицу. Труба достаточно большого диаметра и высоты позволяла обеспечивать вентиляцию даже при очень слабом ветре, а задвижки воздухозаборника не давали устраивать жуткие сквозняки при сильном ветре.

Для размещения людей была применена секционная система с откидными нарами в два яруса. Только секции были не закрытые. Из-за чего весь длинный дом казармы напоминал этакий огромный плацкартный вагон. А чтобы воздух в этих секциях не застаивался, у каждой из них было небольшое духовое окошко с задвижкой. Это в целом улучшало и без того неплохую вентиляцию помещения, делавшего его сухим и комфортным. Были и запасные места для экстраординарного размещения людей. В проходах. Там была предусмотрена система крепления гамаков. Постоянно в них спать, понятное дело, спина сломается, но какое-то время можно было потерпеть. Все лучше, чем на полу. Для личных вещей обитателей имелась целая система подвесных сетчатых полок-антресолей. С мебелью пока была сложность, поэтому так.

Освещение этих казарм производилось подвесными светильниками фитильного типа, работающими на древесном спирте. Не бог весть что. Но мягкий полумрак с довольно неплохой видимостью объектов вполне получался. В комнате дежурного освещение было намного лучше – там даже читать-писать можно было нормально. Но хорошо освещать всю казарму Ярослав себе пока позволить не мог.

– Интересно, – произнес старейшина, осмотрев данную постройку.

И ему вторили остальные, впечатленные сооружением, расспрашивая обо всем подряд. Особенно их впечатлял пол. Он ведь был не земляным, а деревянным. Ярослав специально этим озаботился. Тесаные доски – та еще проблема в изготовлении. Но это делало пол сухим и теплым, если начать протапливать помещение. А эту казарму уже отапливали, несильно, просто чтобы все просохло и осело.

Долго… очень долго… практически весь день старейшины бродили по каструму, суя свой нос всюду. Их интересовало все. И укрепления. И жилые помещения. И общественный туалет. И водонапорная башня, которую пока еще только строили, используя под нее те кирпичи, что Ярослав заготавливал на замок. И единая столовая, при входе куда стояли умывальники. И так далее.

– Зачем ты им все показывал? – спросила Кассия, когда гости ушли. Она ведь сопровождала своего сына в формате этакой свиты. Как и ее греки.

– А ты думаешь, это было неправильно?

– Думаю. Они теперь знают, каковы твои укрепления изнутри.

– И это хорошо.

– Хорошо? – удивился один из греков-монахов с самым прищуренным взглядом.

– Я расскажу маленькую притчу, – усмехнувшись, произнес Ярослав. – Когда-то у одной большой страны, населенной множеством людей, был маленький беспокойный сосед. Он воевал с ней и создавал массу беспокойства. Надрывался, но никак не желал уступить и найти способ договориться. Но все когда-то заканчивается. Большая страна устала от выходок своего соседа. И завоевала его. И когда лидера этой страны везли в столицу через все бесконечные поля и леса большой страны, через ее многолюдные города… он осознал, что в его борьбе не было смысла. Он не мог выиграть. Никак не мог, – сказал Ярослав, завершив рассказывать своим слушателям историю Шамиля из времен Кавказской войны. Адаптированную, разумеется.

– И в чем смысл притчи?

– В том, что иной раз рассказать секреты бывает полезнее сохранения тайны. Это – дикие племена. Они все мерят по своим обычаям, по своему разумению. И в их головах места для подобных укреплений нет. Они не знают, что это такое и какие преимущества дает. А потому не учитывают в своем поведении.

– Это не всегда правильно, – тихо возразил мужчина в рясе.

– Вы думаете?

– Они могут поставить и себе такой же.

– Это исключено. Вы упускаете из вида то, на каком уровне развития общества они находятся. У них даже племенных союзов сейчас нет. Знать не выделилась толком. А большая часть племенной аристократии – случайные люди с очень небольшими правами и возможностями. Я – могу построить, потому что у меня есть ресурсы, воля и права. А они – не могут, даже если захотят. Даже если начнут – передерутся.

– Вы излишне оптимистичны.

– А вы, Никифор, совершаете обычную ошибку. Вы вкладываете свои мысли в голову врага и думаете, что он рассуждает так же, как и вы, и знает то же самое, что и вы. И если сталкиваетесь с чем-то незнакомым, пытаетесь не познать эту новизну, разобравшись с тем, что она на самом деле. А просто придумываете более-менее удобное объяснение. Но ведь вас отправили за мной шпионить не для этого, не так ли?

– Шпионить? – неподдельно удивился Никифор.

– А разве вы здесь не для этого?

– Я здесь, чтобы нести свет истинной веры в души этих несчастных.

– Тогда почему вы постоянно все вынюхиваете? Вас подсматривать поставили, а вы подслушиваете. Как это понимать?

– Вы ошибаетесь, – нахохлился Никифор.

– В самом деле? Ну а что? Неплохая стратегия. Вы, видимо, знаете, что во все времена наказывали только за одно преступление – за то, что ты попался. И отягчающим вину обстоятельством было то, что ты признался. Поэтому так и отрицаете свою вину с наглым видом.

– Но на мне нет никакой вины!

– Вот я и говорю. Главное – отрицать все до последнего.

– Но…

– Прекратите, – вяло махнул Ярослав рукой. – Я доверяю священникам не больше, чем голодному волку в овчарне. Поэтому за каждым вашим шагом следили. О каждом вашем разговоре. С кем. Когда. В каких обстоятельствах. И так далее. И то, чем вы занимались, называется разведывательная деятельность, или шпионаж.