Сын Петра. Том 4. Потоп

– Мне шепнули, что в Версале равно не хотят как завоевания вами Англии, так и победы вашей сестры. Так что, если все будет складываться плохо, Людовик окажет нам помощь. Но стоит ли доверять этим словам?

– Если все будет складываться плохо, Людовик вряд ли успеет ее оказать, – процедил Джеймс Стюарт. – Шотландия маленькая. И, разгромив нас в генеральном сражении, английская армия ее быстро займет. Исключая Хайленд. Но горцы вряд ли что-то смогут ей противопоставить. Ирландия же без Шотландии долго не продержится. Особенно если моя сестра серьезно взялась за армию.

– Может, нам тем же заняться? – спросил один из лордов, присутствующих при этом докладе. – В конце концов, отцом русских реформ был Патрик Гордон – наш соотечественник. Верный католик. И мы можем попробовать, по примеру англичан, отозвать из России понимающих в этом людей.

– А они поедут?

– А почему нет? Все не поедут. Но кто-то откликнется.

– Может, напрямую обратиться к Петру за помощью?

– Он слишком любит протестантов, – отмахнулся Джеймс Стюарт.

– А его сын и наследник – нет. Да и Патрик Гордон, будучи католиком, являлся ближайшим сподвижником Петра. Так что любовь его к протестантам не такая уж и безусловная. Вполне возможно, поблизости имелись только они.

– И что мы можем предложить Петру?

– Какую-нибудь колонию. Ходят слухи, что он ищет способ обрести колонии для своей державы. А для нас английские колонии – обременение. У нас просто нет ни флота, ни товаров для торговли с ними.

– Как будто у русских есть.

– Товары, говорят, у русских уже есть. А флот они строят. И покупают. В Голландии купили уже десять крупных флейтов и три линейных корабля. И возят из устья Невы да Нарвы товары свои в Бремен-Ферден. Без посредничества третьих стран.

– Это капля в море… – покачал головой король.

– Да. И для поддержания связи с колониями этого совершенно недостаточно. Но если Петр ищет колонии, значит, мы можем ему их предложить. Не все. Одну-две. Но если в унисон со сделкой по колониям удастся выдать вашу сестру замуж за наследника России, то, вероятно, мы получим куда бо?льшую поддержку.

– Вы хотите, чтобы моя сестра отказалась от христианства?! – в раздражении воскликнул Джеймс.

– Православные – раскольники. Они отказались признавать власть Папы. В остальном они те же христиане, что и католики. Во всяком случае, отличия несущественны. В отличие от этих еретиков протестантов, – заметил архиепископ.

– К тому же, – добавил другой лорд, – это можно подать как самопожертвование ради Шотландии и Ирландии. Народ это поймет.

– А Святой Престол? – возразил Стюарт. – Наши дыры в казне только им и затыкаются. Если бы не помощь деньгами со стороны Рима, то… даже не представляю, чтобы нас ждало. Возможно, моей сестре и не потребовалось бы так серьезно улучшать армию.

– Святой Престол поддержит это дело, – уверенно произнес архиепископ. – Переход в православие хоть и грех, но в сложившейся ситуации жертвенный, а потому и не грех вовсе. Потому что таким шагом ваша сестра спасет многих честных католиков…

Джеймс Стюарт остановился у окна.

В задумчивости.

Анну он понимал прекрасно. Англия… Их старая добрая Англия переживала очень тяжелые времена.

Откол Ирландии и запрет на продажу продовольствия из нее в Англию поставили ее на грань голода. Люди массово повалили из городов в села, где пастбища стали распахивать под поля с посевами. Лендлорды, конечно, этого не желали. Но альтернативой был голодный бунт. Большой. Страшный. Тотальный. Из-за чего выбора у них, по сути, и не было.

Этот маневр населения привел к тому, что поголовье овец резко уменьшилось. А вместе с тем и радикально сократилось производство шерсти. С одной стороны. А с другой – города опустели. Равно как и мануфактуры. Отчего многие производства встали.

Англия перестала производить массово дешевое и качественное сукно. И прочие ремесленные товары. А это, в свою очередь, ударило по «треугольной торговле».

Ведь как раньше было?

Английские корабли загружали дешевыми ремесленными товарами на островах и отправляли в Африку. Там обменивали товары на рабов и везли оных в Новый Свет, меняя уже там на ценные колониальные товары: сахар, кофе, специи и прочее. Их привозили в Европу. Продавали. На вырученные деньги покупали дешевые ремесленные товары… И по новой.

Один такой рейс приносил прибыль от 200 до 300 процентов. В среднем. Так что все, кто мог, активно участвовали в этой гонке, благодаря которой в Англию поступала полноводная река денег.

Другие страны тоже так хотели, но у них не было дешевых ремесленных товаров в достатке, отчего прибыль выходила не такой впечатляющей. Так что испанцы, французы, португальцы и голландцы занимались больше другими делами. Да, рабами они тоже торговали. Но на каждые десять английских кораблей, вовлеченных в это дело, остальные страны выставляли едва три-четыре, вместе взятые.

Теперь в Англии не стало дешевых ремесленных товаров. И «треугольная торговля» резко захирела. А вместе с ней и поступление денег в страну.

И это только один аспект.

Ситуация выглядела настолько печально, что если ничего не предпринимать, то лет через десять-двадцать у Англии почти не останется флота. Он просто сгниет. А на перестройку денег не будет. В посреднической же торговле пока доминировали голландцы, с которыми Англия в текущем своем состоянии не могла сходиться войной. Иными словами, вклиниться было некуда, из-за чего у Анны Стюарт просто не оставалось выбора. Ей требовалось любой ценой уничтожать независимость Шотландии и прежде всего Ирландии. Чтобы вновь загнать селян на мануфактуры, а пашни обратить в пастбища.

В принципе, Джеймс мог немного снизить накал ситуации, начав поставки еды из Ирландии в Англию. Но критически это ничего не меняло. Так-то англичане ирландцев, по сути, грабили, получая еду за бесценок. Если же ее продавать, то еда не окажется достаточно дешевой, чтобы крестьяне смогли выживать на смешные зарплаты мануфактур. Если же их поднимать, то ремесленные товары уже не будут дешевыми.

Да и ирландцы с шотландцами такого не одобрят. Они готовы продавать еду кому угодно, кроме англичан. И такой маневр подорвет позиции Джеймса. Сейчас за него горой народные массы, из-за чего высшая аристократия, более лабильная и подвижная, вынуждена оказывать ему поддержку. А после такой выходки трон под ним, без всякого сомнения, зашатается…

– Ситуация… – медленно произнес Джеймс.

– Вы переживаете о своей сестре? – спросил архиепископ.

– О ее душе. Отказ от католичества – это верный путь в ад, да и отдавать ее этому русскому варвару…

– Говорят, что этот варвар – один из самых образованных людей в Европе. В научных журналах опубликованы его статьи с изобретениями. А про его рецепты приготовления кофе судачит вся Европа.

– А душа?

– Если Папа напишет вам письмо, в котором гарантирует душеспасение вашей сестры, пошедшей на такую жертву ради честных католиков, вас это удовлетворит?

– Без всякого сомнения, – кивнул Джеймс. – Слово Папы для меня высший авторитет в делах духовных.

Архиепископ торжественно кивнул, принимая ответ.

– А вам, сир, – произнес один из лордов, – было бы славно попытать счастья в сватовстве к Софии Гедвиге Датской.

– Она же старше меня.

– Несильно. Но это позволит нейтрализовать союз вашей сестры с принцем Георгом Датским. У датчан сильный флот.

– Да, но почему они окажут помощь мне, а не Анне?

– Потому что вы можете предложить им выкупить Оркнейские и Шетландские острова, на которые претендует Фредерик IV как король Дании и Норвегии. А ваша сестра – нет. Кроме того, вы можете предложить им выкупить одну из колоний.

– Мне не хотелось бы терять все колонии. Да и острова…

– Главное – не потерять Шотландию и Ирландию, сир. Колонии мы удовлетворить все равно не сможем. А потому их у нас довольно скоро отнимут. Так что их продажа лишь попытка выручить деньги на продаже горящего дома. Что вы так на меня смотрите? Дешевых ремесленных товаров у нас просто нет в достатке, и взять их неоткуда. Из-за чего утрата колонии – дело решеное. Пять лет? Десять? Сколько они протянут без метрополии? Да и переселять туда некого. Ирландия опустошена англичанами и долго будет оправляться, да и в Шотландии с населением все скудно. А острова на севере… эти голые скалы? Нам сейчас не до них.

– Даже если продадим Дании эти острова и одну или две колонии, то вряд ли получим ее поддержку на долгое время.