Введение в аскетику

«Кто делает грех, тот от диавола, потому что сначала диавол согрешил. Для сего-то и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола» (1 Ин. 3:8).

Святые отцы о грехе и его последствиях:

«Коснение в грехе производит в душах неисправимый навык. Застаревшая душевная страсть или утвержденное временем помышление о грехе с трудом излечиваются или делаются совершенно неисцелимыми, когда навыки, как чаще всего случается, переходят в природу. Поэтому нужно желать, чтобы нам даже и не прикасаться к злу» (Василий Великий, сет. Беседы на псалмы. Беседа на первую часть I псалма. Гл. 6).

«Грех не есть существенное свойство нашей природы, но уклонение от нее. Подобно тому, как и болезнь и уродство не присущи нашей природе, но противоестественны, так и деятельность, направленную к злу, нужно признать искажением врожденного нам добра» (Григорий Нисский, сет. Письмо 3. Поистине почтеннейшим и благоговейнейшим сестрам Евстафии и Амвросии и почтеннейшей и честнейшей дочери Василисе).

«Здравием же для души служит исполнение Божественной воли, равно как и наоборот: отпадение от благой воли есть болезнь души, оканчивающаяся смертью. Поэтому, так как сделались мы немощными, когда в раю, оставив добрый образ жизни, без меры вкусили яд преслушания, и потому природой нашей возобладала жестокая и смертельная болезнь, то пришел истинный Врач, по закону врачебного искусства исцеляющий зло противоположным ему, и одержимых недугом потому, что отступили от Божией воли, освобождает опять от болезни единением с Божией волей». (Григорий Нисский, сет. О молитве. Слово 4. «Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь» (Мф. 6:10-11)).

«Адам, преступив Божию заповедь и послушав лукавого змия, продал и уступил себя в собственность диаволу и в душу, эту прекрасную тварь, которую уготовал Бог по образу Своему, – облёкся лукавый» (Макарий Великий, прп. Духовные беседы. Беседа 1, 7).

«Как скоро Адам преступил заповедь, змий, вошедши, стал властелином дома, и он при душе как другая душа… вошедши в душу, он стал её членом, он прилепился даже к телесному человеку, и в сердце струится множество нечистых помыслов» (Макарий Великий, прп. Духовные беседы. Беседа 15).

«Здесь были и гордость, потому что человек восхотел находиться во власти более своей, нежели Божией, и поругание святыни, потому что не поверил Богу, и человекоубийство, потому что подвергнул себя смерти, и любодеяние духовное, потому что непорочность человеческой души нарушена обольщением змия, и татьба, потому что воспользовался запрещенным древом, и любостяжание, что возжелал большего, чем скольким должен был довольствоваться» (Августин Иппонский, сет. Грехопадение первых людей).

«Кто воли своей не покоряет Богу, тот покорится противнику Его» (Исаак Сирин, прп. Слова подвижнические. Слово 71).

«Пренебрегши движением естественных сил к Цели, первый человек захворал неведением собственной Причины, признав по совету змия богом то, что слово божественной заповеди повелело считать запретным. И став, таким образом, преступником и не ведая Бога, он накрепко связал всю [свою] мыслящую силу со всем чувством и ввел сложное и пагубное, возбуждающее к страсти, ведение чувственных [вещей] и приложися скотом несмысленным и уподобися им (Пс. 48:13), всячески действуя, изыскивая и желая то же самое, что они, и даже превосходя их в неразумии, ибо он обменял соответствующий естеству разум на то, что вопреки естеству» (Максим Исповедник, прп. Вопросоответы к Фалассию. Предисловие прп. Максима).

«Закон же греха, то есть нападение через закон, который в членах, то есть через телесную похоть и склонность, и движение, и неразумную часть души, противоборствует закону ума моего, то есть совести, хотя я и желаю закона Божия и люблю его, делает меня пленником (Рим. 7:23) и, не желающего греха, из-за [своей] сорастворенности через приятность удовольствия, и через телесную похоть, и неразумную часть души, как я говорил, оно обольщает и убеждает сделаться рабом греху» (Иоанн Дамаскин, прп. Точное изложение православной веры. 4:22).

«Первородный грех означает отвержение человеком определённой Богом цели жизни – уподобление Богу на основе богообразной человеческой души… Своим грехом прародители ввевли диавола в свою жизнь и дали ему место в богозданном и богообразном естестве» (Иустин Попович, прп. О первородном грехе. Сущность и значение прародительского греха).

Задание 1. Найдите в предлагаемом для чтения тексте ответы на следующие вопросы:

1. Какие последствия повлек за собой грех первого человека?

2. В чем заключается пагубность греха?

3. Почему поступку прародителей даётся такая нравственно «строгая оценка»?

4. Утратил ли человек после грехопадения способность выбирать добро?

5. В полной ли мере человек сохранил после грехопадения свою свободу?

6. Способен ли падший человек самостоятельно исправить последствия своего падения?

7. Какое отношение к каждому человеку имеет первородный грех?

8. Желали ли Адам и Ева восстановить свои отношения с Богом после изгнания из рая? Почему это не могло произойти так же быстро, как совершилось само грехопадение?

9. Стоит ли «выбор Адама» перед каждым из нас?

10. Почему грехопадение стало трагедией вселенского масштаба?

11. В чём состоит «ослабление» человека грехом?

12. Почему путь греха представляется «лёгким»?

13. Чему подобны страсти, действующие в человеке? Приведите конкретные образы.

14. Способен ли человек вступать в содействие (синергию) с энергиями падших ангелов?

15. Происходит ли такое содействие при совершении человеком всякого греха или только особо тяжких грехов?

Задание 2. Напиши те небольшое эссе на тему: «Грех как ошибка в жизни человека».

Приложение: Архимандрит Эмилиан (Вафидис) Толкование на подвижнические слова аввы Исайи[7 - Печатается по изданию: Эмилиан (Вафидис), архим. Толкование на подвижнические слова аввы Исайи. М. – Екатеринбург, 2015. С. 58–64, 84, 298-300, 305-307.] (фрагменты)

Что сказал Бог первозданному человеку, когда его сотворил? «Я создал тебя для того, чтобы ты любил Меня, чтобы ты жил со Мной в единении, чтобы стал богом. Я создал тебя, чтобы ты пребывал в непрестанном общении со Мной, а для этого повелеваю тебе каждый день вкушать плод от древа жизни, чтобы ты таким образом мог поддерживать это общение, возрастая в познании Меня и любви ко Мне. Если ты перестанешь вкушать от него, то умрешь, не станешь богом».

Обожение было единственной целью человека. Сама по себе любовь Бога, обнимающего все мироздание, была столь сильной, что Он не мог представить Себя любящим и любимым только среди Лиц Святой Троицы, но восхотел создать любящие и любимые личности, причастные Его Божественному наслаждению и сладости. Божественная сладость, Божественное наслаждение и причастие – это обожение человека. Бог не захотел быть единственным Богом, но пожелал сотворить и других богов. Эта величайшая предвечная любовь Божия облеклась, скажем так, в плоть и кости на кресте, когда Господь принял смерть за наши грехи.

Но в рай приходит сатана и спрашивает Еву: – Бог сказал вам, что вы станете богами?

– Да, – отвечает Ева.

– А зачем тогда вам мучиться всю жизнь, вкушая от плода, который Бог вам показал? До каких пор, в конце концов, вы будете ждать, что станете богами? Хотите стать богами? Съешьте плод с этого дерева – и сразу станете ими. Бог сказал вам не есть плодов от него, чтобы вы сразу же не стали богами, как Он[8 - См.: Быт. 3:1-5.].

Кто знает, сколько лет предстоит Еве жить в раю, и, может быть, она устанет ждать, – так представил в тот момент сатана в ее воображении. Итак, сатана находит в Еве семя – желание обожения, и это желание становится ее могилой. ‹…›

(Теперь) мы должны жить как недостойные, как неспособные, просто храня свое чтение, работу и молитву, которые мы совершаем. Мы достойны только одного – умереть и отойти в землю. Поэтому он и говорит: Каждый день имейте перед очами смерть и размышляйте о том, как вы выйдете из тела. ‹…›

Апостол Павел говорит, что когда-то давно в своей жизни, четырнадцать лет назад, он видел Бога[9 - См.: 2 Кор. 12:2.], почему и может называться апостолом. Кто знает, сколько раз еще он Его видел, но по смирению, а также потому, что важную роль в его жизни сыграло именно то явление Бога, он упоминает только о нем одном. Но когда он сталкивается с повседневностью, то задается вопросом: «Что мне делать? Жить или умереть? Мне полезней умереть, но пусть Бог делает то, что хочет, что полезно для Церкви»[10 - См.: Флп. 1:21-24.]. Он смотрит на смерть как на древо жизни, неизменно дарующее нам рождение во Христе, рождение, за которым уже не последует смерть.

Смерть приводит в действие ту силу, которая находится внутри человека и направлена к Богу, смерть обнаруживает напряженность стремления и любви человека к Нему. Те, кто об этом забывают, как правило, люди унылые, разочаровавшиеся, несчастные. Они негодуют на Бога, потому что у них якобы нет того, что Бог им обещал, потому что они не наслаждаются Богом. Они стремятся получить то, чего просят, но забывают о том, что не это цель нашей жизни. Наша цель – это вечность в истинной жизни, во Христе. А то, когда Бог посетит нас, – дело благодати и домостроительства Божия.

Нередко среди монахов встречаются люди, которые больше подвизаются единственно для того, чтобы насладиться созерцанием Бога: или больше молятся по четкам, или постятся. Они терпят крушение, потому что Бог не может сделать для них ничего. Они становятся «богоотводами», отстраняют от себя Бога, как молниеотвод отстраняет молнию от дома. И наоборот, они притягивают молнию к себе, становятся притягивающей силой для греха, отчаяния и сатаны. В особенности же они впадают в нерадение и развращенность, так что с высоты своей «святости», на которой, по их расчетам, им должен встретиться и открыться Бог, ниспадают в глубочайшие пропасти греха. И хотя они осуждали других по малейшему поводу а сами желали увидеть Бога, возлюбить Его, насытиться Им, войти в рай, они совершают самые низкие, чудовищные поступки и ужасные грехи.

Бог нас призвал, чтобы сделать богами. А мы должны делать свою работу: с простотой и свободой жить в своем доме; и в подходящий момент Он придет и «обитель у нас сотворит»[11 - См.: Ин. 14:23.]. Предоставим Богу делать с нами то, что Он хочет. Предадим себя в Его руки. Все остальное: спешка, претензии – произрастает из нашей души, больной из-за греха, несчастья, неведения, эгоизма. ‹…›

Подвиг для христианина, как говорят святые отцы, – это средство ускорить переход в другую жизнь[12 - См.: Иоанн Лествичник, прп. О попечительном и действенном покаянии и также о житии святых осужденников и о Темнице // Лествица, возводящая на небо. М.: Правило веры, 2001. С. 142–144.]. Многие умирают от воздержания, от поста, от продолжительной тяжелой работы. Хотя, как показала история человечества, тот, кто ведет суровый образ жизни, живет, чаще всего, дольше людей, которые проводят жизнь расслабленную.

Однако бывает и по-другому. Поскольку подвиг разрушает тело человека, то он приближает его к смерти, пусть даже в конце концов человек проживет и сто пять лет, как Антоний Великий[13 - Афанасий Великий, сет. Житие преподобного отца нашего Антония, описанное святым Афанасием в послании к инокам, пребывающим в чужих странах // Творения: в 4 т.; репр. воспр. изд. 1903 г. М.: Спасо-Преображенский Валаамский монастырь, 1994. Т. 3. С. 246.], или даже больше. Поэтому слова как выйдете из тела означают «трудитесь радостно, бодро, духовно, истинно пред Богом, делайте всё, что можете, чтобы выйти из тела. Живите ожиданием того, как вы выйдете».

Если мы ждем какого-то важного человека, то мы продумываем, как его примем, какие купим ему подарки, подготавливаем к его приходу церковь; точно также и слова как вы выйдете из тела означают «как мы встретим Бога», то есть как предстанем пред Ним нагие. Видите, это выражение аввы дышит реализмом, это делание, несущее жизнь, предстояние пред Богом прежде всякого предстояния. ‹…›

Ожидание благодатных переживаний и даров от Бога приводит нас к тому, что мы теряем дары и настоящие и будущие. Тогда Бог нас совершенно отвергает, потому что Он не может говорить с нашим духом. Эти переживания становятся самоцелью для нас и нашим богом оказывается то, чего мы добиваемся, а не Сам Бог, Который нам это дает. Так что молчание – вот пространство, в котором мы должны жить, а мерило нашей жизни – это ближний и, в особенности, старец.

Если вы всего этого не делаете, говорит авва Исайя, то, простите меня, идите своей дорогой, чтобы я не прогнал вас сам. А если делаете, то успокоение и простор будет той бескрайней нивой, которую вам дарует Бог как воздаяние за ваше делание, которое вы приносите от сердца. ‹…›

Когда Каин сделал зло, а Авель добро, еще не было закона. Кто научил Авеля добру? Бог. А каким образом Каин почувствовал, что его поступок был грехом, так что он задрожал и опечалился, как говорит Священное Писание в переводе Семидесяти? Почему он потерял мир и счастье, как говорит еврейский текст? Очень просто: потому что Бог научил его добру, а он поступил по своей воле. Значит, если Бог не научит человека, он трудится всуе. Что бы ты ни сделал для того, чтобы помочь ближнему, если он сам того не захочет, у тебя ничего не выйдет, раз уж и Бог не может его научить. Луша должна захотеть освободиться от греха, который порабощает ее волю. Нужно настроиться на то, чтобы подлинно изменить себя, избавиться от той свободы, которую, по нашему мнению, мы имеем.

Все начинается с человека, поэтому вопрос в конечном счете ставится так: люблю я свой грех или нет? Никто не может сказать, что грешит по той причине, что не может поступить по-другому. Силы, бесспорно, всех разные: один может сделать меньше, другой больше. Одного отличает большая решимость, другой более способен к деятельному подвигу. Несомненно, что тот, кто хочет сделать, в конце концов и делает. Неважно, два у тебя таланта или пять: если ты их приумножишь, Бог примет их и пошлет тебе Свою милость[14 - См.: Мф. 25:20-23.]. Если и не достигает до Бога твоя добродетельность, то Его милость достигает до тебя и освобождает от греха, ты только должен подвизаться против греха до крови.

Мы же по большей части хотим сидеть сложа руки, а грехи должны сами от нас убегать. Мы боимся смерти, боимся мученичества, боимся истинного покаяния и так, страдая, живем. «„Бедный я человек! Кто избавит меня?»[15 - Рим. 7:24.] Кто меня освободит?» – спрашиваем мы себя, в то время как есть Бог и милость Его нисходит к нам. ‹…›

Ангелы Божий, Сам Бог сражаются, чтобы освободить Свое творение, пусть и в последний момент, и возвести его на небо, хотя бы и за одно молитвенное обращение «Господи Иисусе». Но до последней минуты и демоны наготове, чтобы похитить душу через отчаяние или одно лишь «нет», которое она скажет, а она может его сказать, потому что всегда остается свободной.