Так ли уж это очевидно? Откуда у меня чувство, будто я где-то видел этого парня? И почему даже мелодия, которую он играл, показалось мне знакомой?
Вслух я, разумеется, ничего не сказал. Но мой собеседник, кажется, уловил перемену в моем лице.
– И ты готов подтвердить это документально?
– Если кто-нибудь потрудится объяснить, что происходит.
Минуту мы молча пили кофе.
В какой-то момент мне стало наплевать, что будет дальше. Если смену мне действительно оплатят, то пусть следователь молчит, сколько влезет. Хоть до самого вечера.
Я зевнул и потер глаза.
Алан допил кофе, смял стаканчик и швырнул его в урну.
– В совпадения веришь? – спросил он, вновь усевшись за кресло.
Вопрос слегка сбил меня с толку.
– Не очень.
– Вот и я тоже. И раз уж мы с тобой оба в них не верим, придется объяснить одну простую вещь.
– Какую?
– Видишь ли, специфика нашей работы такова, что мы обязаны установить и внести в протокол личности всех участников происшествия. И не только участников, но и свидетелей. Так уж все устроено. Мы обязаны расписать все по минутам. Восстановить, так сказать, цепь событий. И как раз с этим у нас возникла проблема.
Я выдержал его испытующий взгляд, не отводя глаз.
– Проблема, прямо скажем, несколько необычная, – Алан почесал мочку уха. – С момента происшествия прошло уже несколько дней… Но на этого музыканта мы не нашли ничего. У него нет ни удостоверения личности, ни водительских прав, ни медицинской страховки, ни банковской карточки. Можно было бы предположить, что он нелегал, но до того, как впасть в кому, парень говорил на прекрасном иврите.
– В кому?
– Да. Слишком большая потеря крови. Задеты жизненно важные органы.
Я глубоко вздохнул.
– И никто не пришел его проведать, не поинтересовался как он?
Следователь мотнул головой.
– Ни одна живая душа. Ни друзья, ни родственники. Никто, кто мог бы пролить свет на то, откуда этот парень взялся и кто он такой.
– Кстати, хотел спросить…
– Валяй.
– У него линзы или действительно разные глаза?
– Разные. Гетерохромия.
– Надо же…
– Довольное редкое явление. Встречается менее чем у одного процента населения Земли. Причем у мужчин еще реже, чем у женщин. Но даже наличие столь яркой приметы нам не помогло. Мы разослали его приметы организаторам фестивалей, продюсерам и музыкальным критикам, – Алан вновь посмотрел на свои ногти. – Никто его не вспомнил.
Я вздохнул. И молча ожидал продолжения.
– Знаешь, я вел много дел… – продолжил следователь. – Приходилось сталкиваться со всяким. Наркоманы, психи… Но этот парень не похож ни на тех, ни на других.
– Я тоже так думаю.
– Почему?
– Он защитил людей от террориста. Для этого нужна решительность. И какая-то внутренняя цельность.
Алан кивнул.
– Согласен. И это подводит нас очень важному и неразрешенному пока вопросу.
– Какому же?
Следователь накрыл одной ладонью другую и, не отводя взгляда от моего лица, сказал:
– Почему перед тем, как отключиться, из всех родственников и близких, этот парень назвал нам твое имя?
Глава 3
Выйдя из участка, я открыл на телефоне поисковик.
Гетерохромия: различный цвет радужной оболочки правого и левого глаза или разная окраска различных участков радужной оболочки одного глаза. Является результатом относительного избытка или недостатка меланина.
Меланина?
Я перешел по ссылке, выяснил, что это такое, и вернулся к статье.
В 90 % случаев эта патология вызвана наследственностью, однако встречаются случаи, при которых формирование гетерохромии вызвано различными заболеваниями и механическими повреждениями.
Прокрутив страницу вниз, я достал из пачки сигарету, зажал ее губами, но прикурить забыл.
Название «гетерохромия» происходит – от слияния греческих слов ?????? – «иной», «различный», ????? – цвет.
Существуют разнообразные мифы, связанные с появлением такого дефекта. В древности люди сторонились, или напротив, преклонялись перед обладателями гетерохромии, считая их посланниками высших сил.
Прекрасно, подумал я. Просто замечательно.
* * *
Дом встретил меня настороженной тишиной. В квартире было так тихо, что я слышал, как тикают стрелки часов. Обычно Полина всегда приходила первой. Но сегодня я ее опередил.