Белое солнце России

Витька еще раз выругался, подхватил винтовку и бросился вслед за остальной толпой. Двое комбедовцев уже намного опередили ее. Поднявшись на второй этаж, они влетели в коридор… который осветила вспышка и грохот, заставивший бегущую толпу замереть на лестнице. Потом все затихло.

– Ребята, что там? – крикнул Топоров.

Ответом была полная тишина, не считая напряженного дыхания затаившихся на лестнице бойцов. Ребята не отзывались.

– В чем дело? – крикнул Витьке подбежавший Слепак. Он был одним из немногих бойцов, потративших время на то, чтобы вооружиться как следует.

– Бомбами ручными, гад, швыряется, – ответил Витька.

– Не бомбами, а бомбой, какую у тебя, дурака, отобрал. Так. Комаров! Возьмешь двух ребят и посмотри, как во дворе. Топоров! Ты хотел до Назарова добраться. Сейчас доберешься. Ты и еще двое, с разбега на площадку и в коридор. Он высунется, а вы его хлопните. Вперед!

Витька Топоров отставил в угол винтовку и достал из кармана браунинг. Затем он подозвал двух бойцов. Они передернули затворы, и вот все трое одним прыжком влетели на последнюю лестничную площадку. Они оказались в дверном проеме и увидели в противоположном конце темного коридора человека, на которого падал отсвет из одной из комнат. Этот человек тотчас прыгнул на пол, и почти сразу же прозвучали четыре выстрела из маузера.

У Витьки хватило ума броситься на паркет, правда, с такой поспешностью, что он разбил себе нос. Второй боец подзадержался, но последовал Витькиному примеру и через секунду лежал возле стены, заработав пулю в левое плечо. А вот третий комбедовец на ту же секунду задержался в проеме, стараясь сообразить – куда же делся Назаров и куда теперь надо стрелять. Первую пуля вошла ему в грудь, вторая же – застряла в голове.

Витька Топоров наудачу три раза стрельнул из браунинга, но тут же сам понял – ни одна из пуль и близко не пролетела от Назарова. Что-то шарахнуло о стенку, к которой прижался ухом лежащий Витька. Одновременно с этим он увидел два огонька в другом конце коридора и услышал выстрелы. На одну ладонь левее – тогда бы конец Топору! Рядом с ним шмякнулась о паркет винтовка и послышался короткий стон. Раненый комбедовец, который и лежа пытался возобновить огонь, более в медицинской помощи не нуждался.

Не дожидаясь, пока невидимый противник сделает поправку и выстрелит удачней, Витька перекатился к противоположной стене, вскочил на ноги и рванулся обратно на лестницу. Назаров вслед ему не стрелял, берег патроны.

Федька Мезенцев приподнялся на верхней ступеньке и наискосок выпалил в коридор из винтовки. Пуля вошла в стену где-то посередине коридора, не принеся никому вреда. Немного погодя он повторил тот же опыт еще два раза, пока Слепак, заботясь об экономии боезарядов, не дал как следует ему по шее.

– Витька! – крикнул председатель. – Чего вы назад подались?

– Сам попробуй пройти, – огрызнулся тот, смахивая рукавом кровь с лица. – Иди, иди. Мы потом нового председателя выберем. Может, поумней будет.

Больше ничего обидного по адресу своего командира Виктор Топоров сказать не успел. Ему в шею ткнулся ствол маузера.

– Это я тебя сейчас переведу в могилевскую губернию, – сказал Слепак. – Вам только с бабами воевать. И то вдесятером на одну. Вот как прикажу сейчас тебе Назарова в одиночку пристрелить. Попробуй не пойди.

– Товарищ председатель, – забормотал перетрусивший Топоров, сообразивший, что оказался между двух огней. – Эта курва Назаров там плотно засела. Если на него прямо коридором лезть, то он столько наших положит, сколько у него патронов в обойме. Как-нибудь обойти надо.

– Через крышу, – раздалось сзади. – Или сбегать за керосином да подпалить.

– А нам где жить потом, дубина? – ответил другой комбедовец. – Бомбами его закидать.

– Через коридор? – сказал подошедший Филька Комар. – Как ты докинешь, дубина? – И обратился к Слепаку: – Сеня, во дворе порядок. Только еще один кусковский дурак во дворе валялся. Я его в чувства привел и послал вооружиться, сейчас сюда поднимется. А Колька Савельев в обход пошел, чтобы гад через окно не сиганул.

– Будь он один – давно бы ушел. Но он с бабой. Ей с такой верхотуры не спрыгнуть, – ответил Слепак.

– Значит, суетиться не будем, он там как хорь, кадкой накрытый. Главное, его оттуда так вытащить, чтобы руки были целы. Крышу можно разобрать и на него сверху гранатку сбросить. Или динамиту притащить, еще лучше. Но хлопотно. Сенька, – Комар хлопнул себя по бедрам, восхищенный собственной идеей, – там же из комнаты в комнату пройти можно. Лишь бы только в первую заскочить, а там – вперед, как по главной улице. Ему за коридором и комнатами зараз будет не уследить.

– Ты, умник, первый и пойдешь, – раздалось сбоку.

Сенька Слепак ухватил говорившего комбедовца за рукав:

– А тем товарищам, которые привычку завели в час кровавой революционной битвы языком молоть, будет оказана революционная честь: идти в атаку первыми, под угрозой гнева членов нашей сельской ячейки, – сказал Слепак.

– Вот именно, – поддакнул Филька Комар.

«А не послать ли в атаку самого Комара? – подумал Сенька. – А если не пойдет, смогу ли я его заставить?»

Размышления Слепака прервал Витька Топор:

– Слушайте, товарищи, он там чем-то грохочет.

Комбедовцы прислушались. От противоположного конца коридора доносились звуки сдвигаемой мебели.

– Проход заваливает, болван, – шепнул Филька. – Мы его через баррикаду застрелим.

Раздался скрежет, и что-то тяжелое упало на пол.

– Твою мать! – крикнул Филька. В мирной жизни ему доводилось соблазнять барских стряпух и поломоек, поэтому он знал некоторые архитектурные тайны Усадьбы. – Там же лестница, что через весь дом в подвал идет. А ну за ним!

Комбедовцы заколебались, не рискуя броситься в темный проем коридора. Но Сенька Слепак подтолкнул Топора в спину, тот рванулся вперед, и с ним еще несколько человек. На середине коридора Витька споткнулся и растянулся на полу. Через секунду он вскочил, оперевшись обо что-то мягкое, и матюгнулся во весь голос. Под его ногами был труп комбедовца, истерзанный взрывом гранаты и изрубленный осколками.

* * *

За несколько минут до этого Назаров, отразивший первую комбедовскую атаку, стоял у стены, вглядываясь в противоположный конец коридора. Лариса укрылась рядом в маленьком коридорчике, который заканчивался грудой мебельного хлама. Им новые обитатели Усадьбы планировали топить печи. Рядом с ней на полу стояла лампа, поставленная за сломанный стол, чтобы ее свет не выдавал Назарова.

– Федор Иванович, – сказала она, – что дальше-то будем делать? По винтовой лестнице вниз пойдем?

– Куда она ведет, кроме подвала?

– Вроде бы на первый этаж не выходит. Ее построили только ради украшения.

– Ладно, придется в подвал. Выходить будем оттуда. Попробуйте открыть дверь.

Назаров продолжал сторожить коридор, а Лариса отправилась раскидывать мебель, чтобы освободить подход к двери. Подавляя слезы от страха и непривычной тяжелой работы, она поотодвигала всю мебель, взяла ножку от стула, вставила ее в расшатанную скобу, на которой висел замок, и потянула вниз. Скоба и замок упали со стуком, насторожившим комбедовцев, и дверь открылась.

– Готово! – крикнула Лариса.

– Берите лампу, и вниз. Я следом пойду.

Назаров подождал, пока шаги девушки удалятся, и лишь тогда поспешил за ней. Ему уже однажды приходилось подниматься по винтовой лестнице в польском замке, поэтому он сразу нашел нужный ритм, при котором даже в полной темноте нога переходила со ступени на ступень.

Спуск был долог, бесконечно долог, и если бы не желтое пятно керосинового фонаря, колыхавшееся внизу, Назарову могло показаться, что лестница ведет в невидимую черную преисподнюю. Наконец ступеньки кончились, и в ту же минуту сверху послышался грохот, будто дубиной лупили по толстому металлическому листу. Кто-то пальнул сверху, и пуля несколько мгновений металась в замкнутом пространстве, отлетая от ступенек.

– Лариса, отойдите-ка в сторонку! – крикнул Назаров. Он достал из кармана динамитную шашку, поджег шнур, положил под последнюю ступеньку и подбежал к девушке.

– Гниды, черви навозные! – раздавался сверху хриплый голос приближающегося Виктора Топорова. – Сдавайтесь, все равно не уйти!

В этот момент при свете лампы Назаров разглядел арку, ведущую в соседнюю галерею. Он толкнул туда Барыньку и прыгнул сам.

– Заткните уши, Лариса! – крикнул Назаров, делая то же самое. – И рот откройте пошире.

И все равно они чуть не оглохли.

Динамитный удар в замкнутом пространстве – это вам не на концерте спать.