Битва за Кремль

14 октября, около 2 часов ночи, в деревне Глинки Гатчинского района по неустановленным причинам произошло возгорание индивидуального частного строения. По имеющимся данным, здание принадлежало генеральному директору предприятия «Ленстройзавод» Михаилу Столбову. Площадь пожара составила около 230 кв. м, деревянный дом выгорел полностью. На момент пожара владелец дома вместе с женой и несовершеннолетней дочерью находился внутри здания. До приезда пожарных жильцы успели самостоятельно эвакуироваться и госпитализированы в Ожоговом центре Ленинградской области.

* * *

– Что мне ему сказать, Николай Георгиевич?

Заведующий ожоговым центром обернулся к старшей медсестре. Та была старше его на двенадцать лет, всю сознательную жизнь проработала в медицине и обычно сама знала, что делать. Зачастую – лучше любого врача. Но на этот раз спросила совета.

– Скажите ему… – Врач снял очки, прикрыв глаза, потер пальцами переносицу. – Ну, допустим, что они находятся во втором реанимационном отделении.

– Говорила, – вздохнула медсестра. – В первый раз так и сказала. А он мне: «Зачем врать? Я, как спонсор, был на открытии. У вас только одно отделение реанимации». Тогда, думаю, скажу ему, что их перевели в палату интенсивной терапии. Только рот открыла, а он уже говорит: «Я выяснил у младшей сестрички, со дня пожара в интенсивную палату никто не поступал»…

Николай Георгиевич молчал, поэтому старшая медсестра добавила:

– Это когда он в сознании. А когда бредит, то кричит, чтобы отползали, пока не рухнула крыша, кричит, что держит Надьку. И все просит еще хоть метр проползти. Его прямо заклинило на этом метре, который надо проползти. Ну а потом ругается и плачет…

– Понятно. – Заведующий ожоговым центром, сдвинув рукав синего халата, взглянул на часы. – Хорошо, Клавдия, сам ему скажу. Сегодня уже поздно, зайду к нему завтра и скажу.

На короткое время в коридоре воцарилась тишина, лишь слышно было, как где-то под потолком потрескивает лампа дневного света. Молчание прервал врач:

– У него же и нога была сломана, прыгали-то со второго этажа. А ведь смог оттащить. И все напрасно. Мда, жаль мужика. Ну ладно, Клавдия, я пошел…

* * *

Из интервью деловому еженедельнику «Питерский бизнесмен» члена совета директоров СП «Нева-Петкула» Марии Черемисовой:

– Идти на расширение – всегда идти на риск. Но мы умеем оценивать риски и принимать смелые решения. Поэтому мы выкупили производственные площади предприятия «Ленстройзавод», доведенного прежним владельцем до полного разорения и банкротства. Мы не жалеем об этой сделке. В отличие от большинства областных предприятий, «Ленстройзавод» имеет относительно современное оборудование.

Вопрос корреспондента:

– Приобретение «Ленстройзавода» – покупка с обременением?

– Мы не имели никаких обязательств перед прежним трудовым коллективом. В принципе все претензии должны предъявляться владельцу, который последние четыре месяца предпочел отлеживаться в больнице. Конечно, численность персонала будет оптимизирована. Но тот, кто действительно хочет работать, будет работать и у нас.

– Планируете ли вы поддерживать благотворительные программы прежнего владельца?

– Мы пока их не рассматривали. В любом случае по этому поводу тоже желательно обращаться к господину Столбову.

* * *

Вахтерша удивленно посмотрела на визитера. Дурак?

Психологического образования у нее не было. Но, взглянув внутрь пакета (должностная обязанность), углядела коробку шоколадных конфет «Осенний пожар». Даже и без такого названия сам дизайн – яркие, чуть ли не пылающие багряные и оранжевые листья – не лучший подарок пациенту ожогового центра.

Визитер подъехал на автомобиле неизвестной ей страны и неизвестной стоимости. Такая машинка наверняка стоит дороже, чем больничный реанимобиль. Между прочим, больной Столбов, которому и предназначалась передача, тоже из бизнесменов, хотя и симпатичный. Кто его знает, может, это обычная шутка у новых русских…

На всякий случай вахтерша предложила:

– Да вы можете сами зайти и сами передать. Михаил Викторович уже почти поправился, даже гуляет.

– Извините, времени нет. Передайте, пожалуйста.

Машина взревела и умчалась. Вахтерша еще раз посмотрела на коробку. Лежачему пациенту она такую передачу точно бы не отнесла. Ну, посоветовалась бы с медсестрой.

Вахтерша удивилась бы еще больше, загляни она в коробку. Там между крышкой и гофрированным белым листом лежала старая фотография: Михаил Столбов стоял возле Дворца бракосочетаний на набережной Невы, держа на вытянутых руках и невесту, и букет.

А на другой стороне фотографии была надпись: «Заходить сюда два раза – плохая примета».

Прошло десять лет.

Часть I

Глава 1

– Через два часа они будут в городе!

– Вообще-то, если они Подосиновец проехали и помех на дороге нет, то через час сорок.

Иван Архипович Воскобойников, начальник департамента экономического развития области, вполголоса обругал Леонтия Юрьевича Подпрыгу, начальника департамента финансов, «расчетливым занудой» и опять уставился на карту области. Казалось, его взгляд чертил вдоль федеральной трассы № 8 пульсирующую красную линию. С каждой секундой невидимая линия удлинялась в сторону города, и кончик ее украшала грозная стрелка. Дойдет – и удар.

Долго на карту любоваться не удалось. В кабинет вошел губернатор.

– И что придумали, орлы? – спросил он с порога, едва не сорвавшись на крик.

– Обратиться к МЧС, напрямую в Москву, – сказал Воскобойников.

– Выставить ОМОН, – сказал Подпрыга.

– МЧС уже не поможет, – зло сказал губернатор, – третий раз повторяю. ОМОН ставить придется. Если ничего умнее не придумаете, чем с ОМОНом на всю Россию прогреметь.

Вице-губернаторы возражать не стали. Они уже привыкли: когда начальник волнуется, то зовет их в кабинет по селекторной связи, причем не поодиночке, а всех сразу. Когда у губернатора реальный стресс, он, в порядке самоуспокоения, обходит кабинеты подчиненных, спрашивая совета.

Применительно к данной ситуации мандраж губернатора, как и прочих обитателей здания обладминистрации, был объясним. На город надвигалась катастрофа – и до того, как все станет совсем плохо, оставалось часа полтора.

Катастрофа стала совпадением нескольких более-менее обыденных событий. Зима, как всегда, подкралась незаметно и проявилась ливневым снегопадом на севере области. Холодный фронт столкнулся с теплым арьергардом и завалил шестидесятикилометровую полосу пористым, почти влажным снегом. В эту полосу попал изрядный участок трассы № 8, и она за один вечер стала непроезжей. Если, конечно, не расчистить.

Расчистить не удалось. Обычно договаривались с соседней Вологодской областью и снегоуборочную технику перебрасывали оттуда. Но за такое доброе дело полагалось платить. Область же не рассчиталась с соседями еще за прошлогоднюю расчистку. Вологжане заартачились, потребовали погасить долг. Губернатор тоже заупрямился… Себе на беду.

В снежной ловушке оказался весь транспорт, идущий на север. Дорожники расчистили путь к отступлению, им воспользовались легковушки и автобусы. Сложнее было с дальнобойщиками: обходной маневр им решительно не нравился.

Может, в самом начале они бы на него и согласились. Если бы не авансы, полученные от областного МЧС, которое само не понимало всей глубины катастрофы. «Не парьтесь, мужики, перекантуйтесь денек, мы дорогу расчистим. Термосы, горячее питание – подбросим».

Так и не подбросили, а ждать пришлось сутки, потом вторые сутки. К исходу третьих, когда никакой перспективы выхода не обозначилось, в головах шоферов тридцати большегрузных машин появилась общая мысль: кинули! Нервы и бензин были на пределе. Поэтому, когда кто-то крикнул у костерка: «Айда в город, разберемся с этими уродами», клич подхватили все. Развернулись и помчались. Еще не зная, что сделают с областным руководством, прибыв на место.

Следовало ожидать самого плохого – один из чиновников уже стал заложником бунтарей. Начальник транспортного департамента Крупицын два дня кормил шоферюг бесконечными «подождите, подождите». Теперь его автомобиль был затерт в середину колонны: не выехать, не отстать. Шоферы подгоняли чиновника гудками и собирались конвоировать до областной администрации, на очную ставку с губернатором. Пусть скажет: своей ли волей врал или по приказу начальства.

Что скажет бедный Крупицын?

Губернатор этого тоже знать не знал и узнавать не собирался. Потому-то обладминистрация и ввинчивалась в нарастающий ужас с той самой минуты, когда стало известно о грядущем нашествии на город колонны дальнобойщиков.