Михайлова: Секта

– Как ещё раз? Братство надежды?

– Да. Я связалась по телефону, указанному в объявлении, и они назначили мне встречу. На ней присутствовал человек, называвший себя Порфирием. Он сказал, что имеет опыт исцеления заблудших душ, и что в их общине позаботятся о ней.

– Что вы можете рассказать об этой общине? – развернув туловище к Ирине и забросив ногу на ногу, внимательно слушала Кира.

– Ну, есть в 100 километрах отсюда небольшая деревня Васильевка. В ней от силы 6 дворов, большинство из которых уже давно пустует. А вот два из них принадлежат этому «Братству». Туда я и отвезла Леру. Там, по её словам, живут люди, у некоторых из которых были такие же проблемы, как и у неё. Говорит, что относятся к ним хорошо, что Порфирий этот – настоящий мессия – посланник Божий, и что он исцелил уже многих. Что ей там было хорошо, и что она хотела бы там и остаться.

– Было?

– Да. Но последнее письмо меня не на шутку обеспокоило. – она указала пальцем на конверт, лежащий на столе.

***

Дорогая Ира. Пишу это послание тебе тайно, поскольку вчера мне удалось стащить у Давида один конверт с маркой и потому, это письмо никто не будет перечитывать перед отправкой. Да, каждое из тех писем, что я отправляла тебе ранее, Порфирий лично проверял, дабы никто из здешних узников не написал ничего лишнего. Я хочу сказать, что здесь творится что-то нехорошее, и я прошу тебя забрать меня отсюда поскорее. Я скучаю по дому и по тебе. Если ты меня отсюда заберёшь – я обещаю, что больше никогда не возьму в руки эту дрянь.

С любовью, твоя Лера.

19 июля 2019

***

– Если вам на самом деле было беспокойно за судьбу сестры, почему вы не пришли к нам как только получили этот конверт?

– Понимаете, дело в том, что ещё при первой встрече с Порфирием он предупредил меня о специфике поведения наркозависимых. Он пояснил, что в периоды ломки они готовы на всё, чтоб заполучить желанную дозу. Готовы обманывать, выдумывать небылицы, клясться, обещать что угодно, поскольку их мозг устроен таким образом, чтоб любой ценой преодолеть преграду, стоящую между ними и наркотиками. Ведь наркотики искажают моральный облик человека, и для него становятся приемлемыми те вещи, до которых бы он раньше не опустился. И самое страшное, что всё это я наблюдала собственными глазами. Наркомания больше всего причиняет вред не самим зависимым, а их близким. Ну, и плюс: сами понимаете, что может случиться, если я её всё-таки заберу.

В таком случае, гостью полицейских можно понять. Жизнь с больным человеком, которого ты любишь, доставляет ещё больше страданий, тем более, если он вредит себе сам. Отправив Валерию в эту религиозную общину, Ира, скорее всего, вздохнула с облегчением, переложив этот непосильный груз на чужие плечи. Ведь ей меньше всего хотелось смотреть на то, как её сестра страдает от отсутствия психотропных веществ. Во-первых: она бы наверняка попала под раздачу взбесившейся наркоманки, а во-вторых: обладая чувствительной натурой, Ире хотелось бы ей помочь и, вероятнее всего, она б поспособствовала тому, чтоб её сестра вновь приняла яд.

Прочитав строки о том, что родственница хочет домой, в голове девушки тут же всплыли образы предыдущей жизни: разбросанные по комнате шприцы, громкая музыка и неадекватная сестра. Впервые за долгое время Ирина могла пообщаться с родственницей не находящейся под воздействием опиума, пусть и в виде бумажной переписки, и терять её снова она не хотела.

– А вы не пытались сами поехать туда и поговорить с сестрой?

– В том-то и дело, что пыталась, потому, собственно, я и здесь. Вчера я ездила в Васильевку и попросила встречи с ней. Но Порфирий сказал, что с Лерой всё хорошо, и что она сейчас в каком-то оздоровительном лагере заграницей. Я спросила контакты этого лагеря, но он ответил, что это закрытая территория, чтоб у прихожан не было соблазна контактировать с внешним миром. Что она скоро приедет и снова напишет. Но дело в том, что её загранпаспорт остался дома. Как она могла без него куда-то поехать?

– Вот это уже интересно. Вы говорили ему о последнем письме? – почесав подбородок, спросил у гостьи Лисовой.

– Нет. Она ж написала его тайно. Я не хочу, чтоб у неё из-за этого потом были проблемы.

– А до этого вы с ней виделись? В их общине разрешены свидания с родственниками?

– Да, как и говорила, полгода назад. Я хотела бы навещать её чаще, но у меня работа.

– А кем вы работаете? – спросил для протокола Михаил.

– Я библиотекарь в Экологическом университете.

– И какой была ваша последняя встреча? Валерия ничего вам не сообщала подозрительного?

– Я приезжала к ней и мы общались, правда, под пристальным присмотром какого-то мужчины. Кажется, это и был тот самый Давид. Он объяснил, что процесс восстановления от зависимости очень хрупкий, и потому они вынуждены следить, чтоб во время беседы их прихожанам не передали чего-то, что может спровоцировать их на рецидив. Исключения не делают даже родственникам. К слову, Леру я узнала не сразу. Она и в самом деле изменилась – выглядела здоровой и какой-то… Очищенной, что ли. Щёки у нее заметно поправились и порумянили. Это была моя сестра, словно помолодевшая на пять лет. Она даже улыбалась. Не то, что в 2017ом, когда я привезла её туда и она психовала, что не собирается там оставаться. Как им удалось её исправить – ума не приложу, но результат на лицо.

– То есть, они действительно избавили её от наркозависимости?

– Получается, что так. Вот только где она теперь? В сказку Порфирия о заграничном лагере я верю не особо. Мне кажется, что он что-то скрывает.

– Скажите, а в этом Братстве – там только наркозависимые? Или есть люди и с другими проблемами?

– Нет, туда приходят разные люди: игроманы, алкоголики, просто те, кому в жизни не повезло. Они изучают там Библию и постепенно становятся на путь истинный.

Закончив беседу с госпожой Салий и проводив её, коллеги, вооружившись чашками с горячим чаем, стали размышлять над этим делом.

– Что мы имеем? Девушка, которой надоело терпеть нападки зависимой сестры, сбагрила её в секту. – в присущей ему манере утрировал Миша.

– Не суди, да не судим будешь, Михаил! – нравоучительно восклицала Кира.

– Ну, судить – это не в нашей компетенции. Мы занимаемся лишь досудебными делами, а вот отдать сестру в какую-то сомнительную секту – это, по меньшей мере, аморально.

– Эх, Миша. Не дай тебе Бог жить с больным человеком под одной крышей. – промолвила она, вспоминая о последних днях, проведённых с мужем.

– В принципе, согласен. – признал свою неправоту старлей. – Одно дело, когда человек хватается за жизнь, а другое – когда сам роет себе могилу.

– Как у тебя всё просто, Лисовой. Вот попробуй наркотики, и скажи потом, трудно ли с них соскочить. – немного грубо, но доходчиво провела аналогию следовательница.

– Спасибо, Кира Валентиновна, однако единственный мой наркотик – это работа в данном прекрасном РУВД. – саркастично съязвил он, надпивая со спокойным видом горячий чай.

Разумеется, болезнь, от которой умер муж Киры, и заболевание, которым страдала Валерия – в корни разные, не смотря на некоторые общие симптомы: резкое похудение, нервозность, а также зависимость от лекарств и обречённость. Но, онкология, в отличие от наркомании – это не выбор пациента, потому больному она доставляет удовольствие не более, чем его близким.

– Давай ближе к делу. Исходя из её слов, у нас в области существует секта, где удерживают людей, пусть и зависимых.

– С чего вы взяли, что их там удерживают?

– Ты видел, как она называет в своём письме прихожан? «Узники».

– Ну, знаете. В детстве я тоже чувствовал себя узником, когда родители не разрешали мне играть во дворе, пока не сделаю уроки. А представьте, когда человека лишают привычной жизни, где он ни в чём себя не ограничивал. Конечно они начинают себя жалеть и сопоставлять едва ли не со святыми великомучениками.

– Миша! Ты можешь хотя бы на минуту не подвергать мои слова сомнению?

– Хорошо. Прошу прощения. – офицер понял, что начинает перегибать палку.

– В секте содержатся лица, одно из которых, вероятно, пропало. Что с ним могла случиться?

– Может рабство? Ну, этот Порфирий сказал ведь, что девушка заграницей. Может, они продают их туда для публичных домов?

– Я тоже об этом подумала. Вот только кое-что тут не сходится. Обычно торговцы людьми наоборот стараются подсадить свой товар, особенно предназначенный для сексуальных целей, на наркотики, чтоб у тех развилась зависимость и были рычаги воздействия на них. Но, по словам Ирины, в этом Братстве её сестру наоборот привели в порядок.

– Может, это трудовое рабство. Там ведь наркоманы не нужны.

– В этой жизни всё возможно, Миша. Поэтому, тебе и предстоит разузнать там всё.

– Мне? – Лисовой едва не подавился последним глотком из чашки.