Приказ обсуждению не подлежит

– Составляй отчет. 15 декабря в одном из труднодоступных районов группа спецназа, прибывшая для поисков отрядов Шамиля Басаева и вышедшая в рейд 13 декабря, не вышла на связь, поиск ведется силами…

– Товарищ генерал…

– Я здесь для того, чтобы напомнить тебе правила игры: не болтать и ничему не удивляться.

– Но товарищ генерал…

– Тебе жизнь дорога? Если нет, пиши следующее – при мне. Я, военный комендант Чичиков, принял и поставил на довольствие группу мертвых душ. Где люди, которых, согласно документам, ты принял и поставил на довольствие?

Комендант отвел взгляд.

– Отвечать! – рявкнул Борович.

Нечто подобное комендант пережил 26–27 февраля, когда близ населенного пункта Тазен-Кале Веденского района был разгромлен крупный отряд боевиков. Погибли шестеро морских пехотинцев, десять получили ранения. Потери боевиков составили 40 человек убитыми [11 - По материалам еженедельника «Независимое военное обозрение».].

Теперь вот в два раза больше – не мертвых и не живых. Просто мертвые души.

Спецназовцы, взятые в плен, до сей поры находились в неприступной тюрьме-крепости.

По сути, это был провал. В Минобороны, планируя операцию «Циркуль», изначально решили не открывать карты ни при каких условиях (видеосъемка была предназначена «для служебного пользования»). Хотя бы потому, что после показа прессе ролика по проведению спецоперации в ответ могли услышать: «Это не будет способствовать успеху борьбы с терроризмом, отдалит мирный процесс и обострит обстановку. Это сделает Россию более уязвимой в мире».

Не дождетесь.

Зубр откинулся на спинку кресла и спросил у Боровича:

– У тебя все готово?

– Почти, товарищ генерал. Извините. Да, все идет по плану. Боевое ядро «Ариадны» через два-три дня будет на месте, боевики сразу же приступят к тренировкам.

– Пристрой к зданию сделали?

– Так точно. Правое крыло готово. В основном камуфляж, лестничные марши, но большего и не требуется. Реально возвели дощатый забор и проволочное ограждение.

– Оружие?

– Боевики затребовали швейцарские штурмовые винтовки Sturmgevehr-90.

Зубр одобрительно кивнул: хорошее оружие.

– Дальше? – Немецкие пистолеты «хеклер-эмка-23», пару американских снайперских винтовок дальнего боя. «М90», – пояснил Борович, – фирмы «Баррет». Ножи, ручные гранаты, амуницию.

– Все приготовил?

– Да. Наши агенты уже закупили оружие в Бейруте.

– Последнее. Боевики уже начали работать над картами, планом тюрьмы?

– Да, товарищ генерал.

– Найди способ еще раз подстегнуть нашу немку. Не давай ей остынуть, пусть все время варится на медленном огне. Свободен.

«Про Артемова ни слова, – заметил Борович, выходя из кабинета начальника. – Артемов – это моя головная боль. Впрочем, как и все остальное».

Была бы у Боровича возможность, он бы не допустил полковника Артемова к «Ариадне» так скоро, потянул бы время. Но равнение следовало на визит главы бундесвера и его помощников. Фридриха Бергера – в частности.

«Подстегнуть нашу немку». Такая возможность у Боровича была. И он приступил к ее реализации немедленно.

16

– …По местным законам им неминуемо грозит смертная казнь, – заканчивала Марта, вышагивая рядом с Артемовым по Воздвиженке в сторону «Ленинки». Пять градусов тепла, однако немка застегнула меховую куртку до самого подбородка и не снимала тонких вязаных перчаток. – Насколько я знаю, адвокаты пленников заявили, что если их не освободят, то они развяжут язык, точно сообщат имя человека, отдавшего приказ на устранение Мохаммеда-Эфенди и имя человека, который стоял за спецоперацией. Пока что русские диверсанты не назвали ни своих имен, ни страны, в которой проживают. Конечно, это деза, – резонно заметила Марта, – однако за ней стоит неприкрытая угроза.