Таймер для обреченных

– Смотри, Эли, что получается. Головка самонаведения ракеты, находящейся в режиме наведения по дальней цели – а это пассажирский лайнер, – самостоятельно включает поиск по скорости. Вначале она ищет цель в узком диапазоне, «обнюхивая» окружающее воздушное пространство, затем после ряда сканирований переходит на широкий диапазон.

– Я это знаю, – хмурился Сайкс, не понимая, к чему клонит старший офицер разведгруппы. – Выходит, подсвет цели радиолокатором возобновился, и ракета нашла и перезахватила цель? Ты это хочешь сказать?

– Украинские спецы замкнулись на полигоне и выискивали стрелочника среди десятков ракетных подразделений. Это похоже на собаку в лесу, которая не может поднять лапу на все деревья сразу. Отсюда и растерянность. Они нашли виновного в стреляющем дивизионе. Тогда как настоящий паразит окопался в другом месте.

Мэлоди рассмеялась. Как мертвая, сравнил Сайкс. С холодным блеском в глазах. Как сумасшедшая, пришло в голову новое сравнение.

Он вынужденно включился в работу.

– Но если подсвета не было и украинский расчет после обстрела и поражения мишени в ближней зоне выключил «мощность», то поражения гражданского лайнера на дальности в триста километров не могло быть ни при каких обстоятельствах.

– По этой причине не сработала и система самоликвидации ракеты, – подхватила Мэлоди. – Система заключается в том, что ракета подрывается при отсутствии отраженного сигнала от цели в приемном тракте головки самонаведения. Если головка не нашла цель и не перезахватила ее, то тогда на рули ракеты выдается команда «предельно вверх», – Мэл в очередной раз показала руками. – Ракета свечой уходит в верхние слои атмосферы, и только там осуществляется подрыв боевой части. Бух!

Вслед за этим Мэлоди снова выдала короткий смешок и продолжила:

– Но если цель подсвечена, то ни о какой самоликвидации ракеты не может быть речи. В этом и заключается особенность ЗРК «Вега».

– Мэл, чего ты хочешь от меня? – взмолился Сайкс, ерзая по стулу в одних трусах. – Назавтра мы решили свернуть работу и вернуться домой. У меня неприятности – развод на носу. Жена на шестом месяце, но уже хочет уйти от меня. Ей кажется, я изменяю ей на каждом шагу. В прошлом месяце сломал палец. Она говорит: «Соседку трахал?» Я не сдержался: «Пальцем?!» – Сайкс выставил на обозрение перст. – Знаешь, Мэл, лучше изменять жене, чем прослыть в ее глазах занудой. А я с твоей подачи запросто могу превратиться в смолу.

– Хрен оторвешь?

– Хрен оторвешь, – подтвердил Сайкс и сделал предложение: – Тебе бы фамилию сменить. Мэл Трахер – звучит рекордно сексуально. – Он прикурил сигарету и пустил дым в сторону Унгер. – Если не обиделась, рассказывай, чего ты там нарыла.

Мэлоди было не до обид.

– Все дело в литере настройки клистрона зенитно-ракетных комплексов. Литеры «Веги» на мысе Опук и «Веги» в Евпатории идентичны, сказал Саня Абрамов. А ты добавил: «Комплексы-близнецы». Зенитно-ракетный полк в Евпатории не принимал участия в стрельбах. Теперь, Эли, представь себя на месте командира этого полка, на месте командира расчета. Ну, напряги свои извилины. Ты не бери в голову стартовую батарею, пункт управления и целеуказания, заряжающую машину и сами ракеты: ты же не собираешься стрелять. Вот на этом заостри свое внимание. Что осталось?

– Радиолокатор подсвета цели.

– И ты знаешь, что по мишеням также стреляют очередями, чтобы гарантированно поразить цель.

– Я что, больной, чтобы забыть это? Об одиночных выстрелах речь не идет в принципе, поскольку вероятность поражения одной ракетой меньше девяноста процентов.

– Но ты можешь поразить свою цель, не нажимая на «Пуск».

– Мэл, порою ты порешь такую чушь!..

– Это только начало, слушай дальше. Есть такой зенитный нюанс: независимо от того, какой дивизион выполняет боевую стрельбу, одновременно с ним тренировки по обнаружению, захвату и сопровождению этих же мишеней осуществляют другие дивизионы, не включенные в план учений. Ни один здравомыслящий командир не упустит возможности потренировать свои расчеты, – акцентировала она.

– Думаешь, зенитный полк в Евпатории сопровождал в порядке тренировки российский лайнер?

– Точно. Стреляющий дивизион на полигоне выключил «мощность», а дивизион в Евпатории подсвечивал цель ракете, находящейся в полете. То есть подсвет и самонаведение были, пассажирский лайнер был обречен. Вот тебе пример. Мы смотрим телевизор. У нас одинаковые пульты дистанционного управления – читай: однолитерные. Я незаметно ставлю видеомагнитофон на паузу и удерживаю кнопку пульта. Ты не в состоянии снять картинку с паузы до тех пор, пока я не отожму кнопку. Ты, не видя мои действия, не понимаешь, в чем дело, и не в состоянии ничего изменить. Вот и наш неизвестный друг из Евпатории держал в руках пульт дистанционного управления и удерживал по лучу нужную ему картинку. Причем его от полигона отделяли десятки километров. Вот так сбивают самолеты, не нажимая на «Пуск». Вот тебе и комплексы-близнецы!..

– Что сказано в отчетах об однолитерных радиолокаторах подсвета? – оживился Сайкс.

– Группировка зенитных ракетных войск Крыма насчитывает несколько групп зенитных дивизионов. Украинцы и русские утверждают, что однолитерных РПЦ на всем Крымском полуострове нет. Мы должны проверить данные Абрамова.

– Будешь докладывать наверх?

– Разумеется, как же иначе.

– У меня просьба. Растолкай Маркоса. Почему он должен спать и видеть красивые сны, а я слушать твой бред?..

Вечером следующего дня Мэлоди Унгер вылетела на самолете в Тель-Авив. Вначале она доложила свои соображения командующему ВВС Леви Эжбу, затем в его присутствии – директору военной разведки «Аман».

После доклада она больше часа просидела в приемной в ожидании «вердикта» для осуществления дальнейшей работы. За толстыми стенами кабинета шел разговор о подтверждении ее полномочий как руководителя разведгруппы в Крыму. Директор «Амана» Шимон Эйтан, бросив: «Она изобрела идеальную диверсию», предложил «не впутывать в это дело посторонних».

– Унгер должна продолжить работу в Крыму. Необходимую для работы информацию давать ей незамедлительно. Во-первых, установить личность командира зенитного полка в Евпатории, офицеров расчетов. Начиная с низшего звена, Унгер непременно выйдет на руководящий состав. Руководители как таковые нас мало интересуют, нам главное – выйти на конкретного офицера, который осуществлял подсвет целей, и выяснить причины его неординарного поведения: небрежность, злой умысел и так далее. В любом случае нам будет полезен свой человек в отдельно взятом подразделении ПВО Украины. Вербовочную работу также предлагаю поручить Унгер. Состав разведгруппы оставить без изменений: Мэлоди Унгер, Эли Сайкс, Маркос Бегин. Кстати, какое у нее звание?

– Старший лейтенант, – ответил Леви Эжбу.

– Думаю, ты ошибся. – Генерал коснулся своего плеча. – Лично я разглядел капитанские погоны.

Мэлоди могла только догадываться о содержании разговора за дверью кабинета. На ее плечи не опустилась печаль, связанная с убийством министра туризма Израиля – Рехавама Зеэви убили сегодня, 17 октября. Она счастливо улыбалась, не думая о повышении и о том, что ее заметили на самом верху военной разведки. Она была чуточку горда, решив трудную задачу, капельку взвинчена. Она видела море трудной работы и уже начинала жить в предвкушении еще одной удачи. Ничего нереального в ее жизни уже не существовало. Ей было всего двадцать семь лет. И в ее понимании этот эпизод жизни был сравним с закладкой фундамента Тель-Авива, первого чисто еврейского города в Палестине. 1908 год. Города еще нет – но на берегу в северной Яффе посреди песчаных дюн собрались несколько десятков человек, среди них будущий мэр Города Весны провел розыгрыш первых шестидесяти земельных участков. Что было сравнимо с освоением Дикого Запада: те же снимки колонистов на фоне пустырей и стройматериалов и невидимые для объектива индейцы, убегающие прочь от цивилизации. Но с одним отличием: евреи хлынули из Европы в Палестину не за сказочным богатством, но охваченные идеями сионизма, вдохновленные идеалами создания социально справедливого общества – и мощной армии, от которой бежали в Газу сдавшиеся на милость победителю арабы, населяющие Яффу. Все закономерно.

Мэлоди на руки получила список из десятка офицеров евпаторийского полка. И в первую очередь обратила внимание на командира РПЦ лейтенанта Андрея Карпатова. Именно он обслуживал радиолокационную станцию непрерывного излучения, литера которой совпадала с литерой РПЦ «Веги» на мысе Опук. Это он следил за сопровождением цели, подсвечивал ее в процессе самонаведения.

Военная разведка за три дня сумела добыть адреса десятка украинских военнослужащих.

3

Евпатория

Двухэтажный дом с просторной террасой был в сотне метров от моря. «Черное море – это не Красное», – Мэлоди перевернула замечание Александра Абрамова. Прозрачность не та, а по сути – сероводородная зона. Также она отметила контраст: наверху голая степь, а под водой нагромождение скал, множество рифов, о которые терлись ласковые волны.

Унгер подошла к крашеной калитке и обнаружила сбоку почтового ящика кнопку звонка. Первым на мелодичный звон откликнулся пес неизвестной породы. Он подбежал к калитке, громко лая и виляя хвостом.

«Андрей?» – задалась вопросом Мэл, глядя на парня лет двадцати четырех. Высокий, мускулистый, машинально отмечала она, несимпатичный: слишком большой нос и узкие губы.

– Здравствуйте! – поприветствовала его Мэл. – В объявлении на железнодорожном вокзале я прочитала, что вы сдаете комнату.

– Да, – обрадованно кивнул парень, одетый в спортивные штаны и безрукавку. – Проходите, – пригласил он, открывая калитку. – Собака не тронет. Вы на машине?

– Нет, – ответила Мэлоди, – добралась на автобусе.

– Вам подфартило. Власти у нас изобретательные. Химобработка машины – двенадцать гривен. Экологический сертификат – под тридцать. Правила нарушите – за вызов в суд замучаетесь платить. К чему эта обдираловка – не пойму. Все равно туристы все деньги в Крыму оставляют. – Андрей отказался от идеи рассказать об уникальном водоснабжении Евпатории: здесь вода обрабатывается ультрафиолетовыми лучами по новейшей технологии, и в этом плане Евпатория – второй в Украине город. – Есть комната в доме, террасу можете облюбовать, – продолжал он на ходу. – Понравится – я приберу там.

– Здесь не очень шумно?

– Тихо. Отец бы сказал: «как при Брежневе». Родители иногда поругиваются, собака их разнимает, – пошутил он. – Вы откуда, если не секрет?

– Тель-Авив, Израиль. Меня зовут Мэл.

– Андрей, – представился хозяин. – Вы одна приехали?

Унгер ответила афоризмом:

– Кто ездит один, тот приезжает первым.