Вольные стрелки

– Ну, если вы сами все знаете... – Миркович развел руками.

– Как долго продолжалось ваше с ним сотрудничество?

– В общем, мы кинули четырнадцать клиентов. Деньги делили поровну. Работая в паре с Глумовым, я получил семьдесят тысяч долларов.

– И последний вопрос. – Его Цыплаков задал на чистой интуиции. – Почему Глумов скрывал вашу с ним связь от «звезд» в организации?

– Ну, деньги, которые он имел на мне, Глумов называл «доходами, не облагающимися налогами». Как-то раз мы выпили паршивого виски – он на хорошее пойло всегда жмотился, а я по этому поводу думал: на что вообще он тогда тратит деньги, на старость копит, что ли? Так вот, Глумов разоткровенничался. Я хотел было взять его секрет на вооружение, но не видел в этом выгоды. Отомстить ему не трудно – за левый доход Глумову в его организации могли и ноги переломать.

– Кого еще он нелегально «крыл»?

– Точно мне об этом неизвестно. Могу предположить, что под его влияние попал командир стройбата. Глумов «подцепил» майора за продажу рабсилы, запчастей и еще какой-то мелочи, гвоздей, кажется.

* * *

В своем кабинете Грин, выслушав подчиненных, отдал команду:

– Живо собирайте материалы на нашего «звездного мальчика» – и на допрос его.

К тому времени Цыплаков уже знал, что из себя представляет «звездный мальчик», цитирующий сказочного героя: командир разведроты в мотострелковом полку, предположительно – возглавляет боевое ядро организованной преступной группировки.

Гриневский остановил Цыплакова, когда Ипатьева вышла и закрыла за собой дверь.

– Мне позвонил лично Аркадий Разлогов...

– А, шеф управления Государственной экспертизы, – покивал Цыплаков.

– Он самый.

– Генерал попросил вас отпустить Глумова?

– Потребовал. Был еще один звонок – от генерал-лейтенанта Кулагина. Он возглавляет управление по реализации жилищных программ.

– Он просил за Мирковича.

– Разумеется. Аркадий Разлогов потребовал освободить Глумова, – повторился Михаил Гриневский. – Когда влиятельная фигура заступается за пешку, возникают большие вопросы. Но на шахматную партию это не похоже. В шахматах что ни ход, то жертва, в итоге король остается один. А система накручивает себя, укрепляется за счет новых элементов. Прежде всего, она защищает собственные интересы. Но сравнение с шахматами уместно только в том случае, если правила игры будут изменены.

– Каким образом?

– Фигуры противника становятся на твою сторону.

– Мне поторопиться? – спросил Цыплаков после непродолжительной паузы.

– Я попросил бы тебя не замедляться. Что бы ты мне посоветовал в этом случае?

– Задержать Глумова до утра. И ему, и генералу Разлогову за это время будет о чем подумать.

Гриневский походил на биоробота, когда подъехал к розетке и, вытянув из коляски шнур, приконнектился для подзарядки аккумулятора. Шнур был длинный, на подпружиненном барабане, и позволял Грину свободно перемещаться по кабинету; однако в этот раз он не тронулся с места, как будто ждал полной зарядки.

Цыплакову казалось, в такие моменты Гриневский снова переживал ту аварию, прогонял в голове варианты, которые позволили бы ему избежать лобового столкновения с грузовиком. Ночь, мокрая дорога, незаметный кусок бетона с торчащей арматурой, притаившийся в ухабе; левое переднее колесо пробито навылет, и машину вынесло на встречку. Она совершила полный оборот, прежде чем вмазалась задком в грузовик. Сам Грин как-то сказал: «Теперь я знаю, каково волку, попавшему в капкан... обеими лапами». Больше он к этой теме не возвращался.

Глава 5

Начало игры

Здание СКВР соседствовало с военно-медицинским главком, что в Хрустальном переулке, между Варваркой и Ильинкой, в шаге от ГУМа и в полутора – от Кремля. С точки зрения оперативности – место не очень. Трудно выезжать из переполненных машинами улиц и переулков на такие же забитые и с виду просторные дороги, даже на Москворецкую набережную.

Цыплаков запарковал машину на своем месте, захлопнул дверцу и закрыл на ключ. Подергал за ручку – надежно ли держит замок. Мимо прошел моложавый подполковник-медик. Он прятал насмешку, но не скрывал связки ключей с брелоком – пультом дистанционного управления, с помощью которого поставил свою машину на сигнализацию, заблокировав замки.

Цыплаков сегодня опоздал на работу на двадцать минут, поэтому сразу спустился в подвальный этаж. Там он прошел коротким и мрачноватым коридором, который, казалось, вел в тупик. Остановился перед массивной дверью и услышал голос напарника:

– Поговорим про Мирковича?

– Про Антона?

– Про Антона. Потом поговорим про остальных Мирковичей.

– Всем привет! – поздоровался Цыплаков, когда дверь за ним закрылась.

– Ты опоздал, – констатировал Багдасаров, не меняя позы – одной ногой твердо стоя на бетонном полу, а другой поддерживая равновесие на жестком сиденье стула. Он был без пиджака, отчего плечевая кобура желтого цвета смотрелась весьма стильно. Костя на одну восьмую часть был узбеком. Но и этой восьмушки хватало, чтобы люди, не знавшие его, признавали в нем выходца из Средней Азии.

– Знаешь, – сказал Цыплаков напарнику и кивая на Глумова, – этот капитан похож на одного парня, который в своем собственном доме насиловал девчонку. На столе дорожки от кокаина, в одном углу принтер печатает фальшивые деньги, в другом – ксерокс размножает фашистскую литературу, посреди комнаты оружие, боеприпасы. В квартиру вламывается группа захвата. Парень поднимает руки и говорит: «Это не то, что вы думаете».

– Знаешь, – подал голос Сергей Глумов, прикованный наручниками к прочному кольцу в стене, – мне наплевать на ваши методы допросов. Я ничего не скажу.

– День только начинается.

– Но он закончится. А вот завтра...

– Завтра – это завтра. Тебе нужно думать о сегодняшнем дне.

Цыплаков занял место за столом и с минуту неотрывно смотрел на своего ровесника.

– Играешь в шахматы?

Простой вопрос поставил Глумова в тупик. Он выискивал в нем подвох не меньше минуты.

– Ну, играю. А дальше что? Хочешь со мной сразиться?

– Если изменим правила, – поставил Цыплаков условия. – Фигуры противника переходят не на край доски, а становятся на сторону победителя.

Глумов хотел было возразить, но Цыплаков остановил его жестом руки: дай ответить на телефонный звонок. Звонил Грин, и это был запланированный звонок.

– Да, Михаил Васильевич. – Долгая пауза. Цыплаков сдвинул брови. Ему не следовало показывать Глумову актерское мастерство, равно как и любые эмоции, дабы не вызвать у него подозрений. – Да, слушаюсь. Обязательно.

Цыплаков сложил мобильник и засунул его в карман с таким остервенением, как будто это вместилище семечек, денег, кассовых чеков и сопливых платков было до самого колена. Из другого кармана он вынул связку ключей. Выбрав самый маленький, подошел к Глумову и отомкнул наручники. Открыл дверь. Озвучил свои действия короткой командой «на выход».

Вещи задержанных хранились в оружейной комнате на специальном стеллаже. Цыплаков открыл ее своим ключом, поискал на полке картонную коробку, выложил на закрытый спереди стол деньги, сотовый телефон, темные очки, водительское удостоверение и удостоверение личности, брючный ремень.