Крепость Дар-ар-дар

Радовался не тому, что прошёл предварительную проверку. Меня еще помурыжат, но главное, что мой «эмоциональный щит» работает. Не идеально, – я ещё чувствую отголоски эмоций, но это прорыв. Теперь ещё немного доработать, и проблема будет снята.

– У нас не любят побирушек, – вмешался старший воин, но без угрозы в голосе.

– Ну, деньги у меня есть – я залез за пазуху и достал заранее приготовленную монету. Стражник подъехал поближе и мельком взглянул на неё, потом его взгляд вернулся к деньгам – Однако, интересная чеканка. Похоже, старая. Наш староста любит такие монеты, даст за неё выше стоимости. Ладно, садись сзади, поедем в Гладыш (так, по-видимому, назывался посёлок). Кстати, как тебя зовут?

– Рий – произнёс я, подхватывая рюкзак и цепляясь за сильную руку. Мужчина с лёгкостью усадил меня позади себя, и мы поехали в сторону защитной стены.

Вскоре тропа вывела на накатанную колёсами телег дорогу, петляющую между полями с работающими на них крестьянами. Шел самый разгар посевных работ, и люди использовали любую минуту, поэтому не отвлекались на нас, лишь иногда провожая короткими взглядами, и вновь возвращались к плугам, в которые в основном были впряжены волы. Оно и понятно: лорги – животные хорошие, но для посевных работ слабоваты, а лошади, которым требуются качественные корма, иначе те слабеют, – это только для богатых. Поэтому на полях их не встретишь. Да и вообще лошади становятся экзотикой, лорги их успешно заменяют. Единственное их реальное преимущество – это скорость, но уже выведены породы лоргов, которые вполне в состоянии поспорить в этом со скакунами.

Через пару минут мы проехали под аркой ворот в защитной стене и направились по кривой, посыпанной свежим песком улице вглубь деревни. Укрепление совсем не впечатляло: необожжённая глина комьями отваливалась, создавалось ощущение пористости и хлипкости этого сооружения, но, возможно, его было достаточно. От ворот вела неширокая улица между плотно стоящими домами. Их скруглённые углы вызывали во мне удивление. Но скорее всего с возведением этих конструкций у строителей проблем не было, так как в качестве материала они использовали саман или некий аналог на основе сырой глины. А это, как известно, очень пластичный материал. Сейчас, после зимы дома казались коричневыми, однако остатки побелки указывали на то, что, когда они подсохнут, хозяева подновят стены, и тогда улица засияет белизной, но пока их вид вызывал жалость. Добавлял неприятных ощущений сильный запах навоза, но это обычный весенний запах в сельской местности, и он ушел, унесённый ветром, когда мы проехали большую часть деревни, пропустив сначала стадо коров, сопровождаемое тремя пастухами.

Остановились у коновязи возле большого дома, покрытого, в отличие от соседних строений, не тростником или соломой, а черепицей. Пологая крыша сильно выступала за стену, образуя широкий навес, в тени которого стояли несколько столов с лавками. Мы спешились, и воины усадили меня за стол.

– Нарка, неси чего поесть – зычно крикнул старший из моих сопровождающих в открытый дверной проём, обращаясь к официантке или разносчице – а ты малой сбегай, позови дядьку.

Молодой воин, который по пути снял шлем и оказался юношей лет пятнадцати, надул губы, но спорить не стал и куда-то убежал. Мне уже было всё равно, так как показалась молодая полноватая женщина с подносом и поставила на стол тарелку с дымящейся паром кашей. Из посуды шёл просто умопомрачительный запах, и хоть я соврал о том, что сильно голоден, не выдержал и с жадностью набросился на еду.

Нормальная пища – это что-то. Как я ни старался приготовить в Скальме нечто подобное, не получалось, хотя кое-чем, пожалуй, мог бы удивить, но кашу готовить там было просто не из чего, и поэтому я сначала работал ложкой, как заведенный, и лишь когда немного подкрепился, принялся смаковать каждую порцию, которую отправлял в рот.

Как мало надо человеку для счастья! Всего-то одна добавка, и я отвалился от стола, вполне довольный жизнью. Смог, наконец, рассмотреть окружающих, которых вдруг стало пятеро. И когда появились? К уже знакомой паре и разносчице, которая крутилась поблизости, протирая соседний стол в пятый раз, добавился широкоплечий мужчина с огромными грубыми кулаками. Его высокий статус выдавала железная кольчуга, а тяжёлый взгляд тёмных глаз под густыми сросшимися бровями сообщал, что с ним не следует шутить. Он и ещё один незнакомец в добротной одежде присели напротив и ожидали, когда я закончу.

– Ну, и горазд ты покушать – обратился ко мне обладатель пудовых кулаков, на что я только неопределённо пожал плечами и обозначил кивок головой, типа вам виднее. – Меня зовут Кален, а это мой друг Самалон, и нас очень интересует, кто ты такой, парень?

– Я это …Рий, актёр. Моя труппа погибла, и я шел к людям, вот вышел к вам и … – опять завёл я свою шарманку, но мужчина меня прервал.

– Ты мне лишнего не говори, какой ты там актёр мы ещё узнаем, объясни, как попал к нам со стороны болот?

– Как на болото наткнулся, стал его обходить и тут тропу увидел. Вот по ней и пришёл.

– Что так сильно тропа заметна? – опять задал вопрос Кален, и я понял, что по незнанию куда-то влез, но отступать было поздно, поэтому попытался выкрутиться.

– Не очень, но мне в детстве отец кое-что показывал, на случай если заблужусь. При нашей жизни приходится много ездить, ну и надо знать, как поступать, если что. – Мужчина был не удовлетворён таким ответом, но решил не продолжать тему, и попросил рассказать свою историю.

Я начал рассказывать первую заготовленную липу. Про то, что ехал с труппой на выступления, на нас напали неизвестные и всех убили. Я, спасаясь, убежал, заблудился и вот вышел к ним. Прошу защиты и т. д. Но в определённый момент был остановлен замечанием.

– И ты думаешь, я в это поверю? Малыш, твоя сказка о разбойниках для дурных баб, а я Староста и, кроме того, возглавляю местное ополчение. Абы кого на эту должность не посадят. В общем, забирай его к себе – сказал здоровяк, обращаясь к хорошо одетому человеку.

Первая заготовка не прошла. Был шанс, что поверят, и мне можно будет потом надавить на жалость, но не получилось. Теперь главное – правильно всё отыграть дальше, и я срочно изобразил растерянность и страх. Весь затрясся и как можно жалобнее начал причитать.

– Не надо. Не надо. Всё расскажу. Я из дольена сбежал, от наставников. Это такая школа актёрская. Мне как сообщили, что папа умер, а мамы у меня уже давно нет, так сразу схватил пожитки и рванул.

– И чего это вдруг? Вроде в таких школах мастерству учат – вмешался в разговор Самалон.

– Ага, это только если есть родители, которые платят и помогут потом устроиться. Одиночку наставники подержат полгода, может год, и отправят вместе с первой проезжающей труппой, да ещё и попробуют обязать платить, хотя за всё обучение всегда заранее деньги вносятся. Видел я, как это делается. А хозяин труппы, думаете, даст новому человеку подняться и свой номер сделать, чтобы в гильдии представить и звание мастера получить? Да никогда в жизни! Он сгноит любого, лишь бы у его детей шансов было больше. И что мне было делать? Да ещё вдобавок пару ценных вещей пропало из тех, что отец мне оставлял. Только то, что в тайнике припрятал, осталось. Вот и сбежал. Вышел поближе к местам, где гон идёт, чтобы никто меня не видел и не мог указать, куда я пошёл на случай, если искать будут. Хотя долгов за мной нет, но … В общем, ушёл подальше от дольена. Продукты закончились, пришлось поворачивать. Вот и попал к вам.

– И что ты собираешься делать? – поинтересовался Самалон.

– Я …это. А давайте покажу, что могу – на это предложение поучил удовлетворительный кивок и начал.

Вышел в стойку на руках тут же на столешнице, через мост стал на ноги и сделал сальто на соседний стол. Рамдат вывел на улицу. Короткий разбег, и связка из флягов с сальто прогнувшись. Колесом прошёлся по кругу, несколько силовых упражнений в стойке на руках. Было понятно, что из-за того, что я постоянно использовал «прыжок» мои сальто выглядят весьма впечатляюще, надеюсь, это удивит зрителей и их недоверчивое настроение изменится. Я закончил частично импровизированное выступление и присоединился к компании. Понять, насколько их убедил, было сложно. Молодой воин и разносчица были заметно удивлены, но их более пожилые спутники смогли скрыть эмоции. Однако мне показалось, что мои шансы легализоваться выросли.

– Ну вот, а если бы ещё турник или брусья? – чуть отдышавшись, продолжил я – В общем, я хочу сделать хороший номер и выступить с ним в гильдии. Тогда получу жетон и смогу устроиться в труппу, но уже как полноправный член, со своим выступлением. В этом случае меня уже нельзя будет ставить только наподхват, а потом уже примелькаюсь зрителю и так далее…

– Рий, неужели ты думаешь, что в гильдии на тебя станет кто-нибудь смотреть? – задал вопрос Самалон.

– У меня дальние родственники есть, они помогут.

– А чего сразу к ним не пошёл? – вмешался Кален.

– Моё выступление ещё не готово. Нужно его доработать, а на это требуется спокойное место и несколько месяцев. Если появлюсь у родни сейчас, ничего не добьюсь, мне никто не даст возможности подготовиться, и останусь я на вторых ролях. Совсем другое дело, если я приду с хорошо подготовленным номером. Да и не будут родственники помогать просто так, но есть идеи, как с ними рассчитаться, однако это только в том случае, если смогу отработать выступление на высоком уровне.

– В общем, понятно – протянул Самалон – а чего стал врать сначала?

– Ну, …это… – начал я мнимо смущаться. – Актёру положено быть в роли – Эти слова вызвали улыбку. Как же? Вы – умные и опытные, распознали игру, вывели мальца на чистую воду и заставили говорить правду. Потом сами додумали то, о чём я «умолчал» и сгладили несоответствия в дальнейшем рассказе, создав «правдивый» образ, попутно заинтересовавшись. Вроде всё получилось, как и было запланировано, теперь надо постараться на время здесь устроиться.

– Может быть, я у вас здесь поживу? Выступлений несколько сделаю? – забросил удочку и получил в ответ задумчивый взгляд Калена. Он пару секунд помолчал, посмотрел на своего спутника, который в ответ на взгляд лишь неопределённо повёл плечами, и как бы решив отмести последние сомнения, бросил.

– Лицо мне твоё не нравится, всё в шрамах. Ещё напугаешь местных баб, они жаловаться прибегут. Или, может быть, ты подраться любишь или вообще разбойник? Мне проблемы не нужны.

– Вы же видели, как я выступаю. Этот навык приходит через тренировки тела, а тут без неудачных падений и травм не обходится. Ну, вот и было у меня несколько особенно неудачных травм, отсюда и шрамы.

– Ладно, вроде как убедил, но мы не любим нищих и бездельников – продолжил гнуть своё староста.

– Так у меня деньги есть, и выступать я буду – продолжил наступление, показывая уже засвеченную монету. Кален немедленно ухватился за серебрушку и принялся вертеть ее в пальцах, рассматривая со всех сторон. Потом протянул.

– Остаться тебе, возможно разрешу. Даже позволю выступить, хоть ты и не из гильдии, но вот чем ты сможешь отблагодарить? – и я выразительно указал на монету. Кален задумчиво сморщил губы – откуда у тебя эта вещь?

– Отец оставил.

– А ещё такие монеты есть? – Мужчина заинтересованно уставился в мою сторону. Я нехотя кивнул – не бойся, не заберу. Давай ещё пару, поменяю их на свои деньги, причём дам две серебрушки и десяток медяков. Этого тебе для начала хватит, заодно выпишу разрешение на временное поселение до начала гона. – Я достал заранее приготовленный мешочек и выразительно вытряхнул его содержимое. Как раз ещё две монеты. Кален быстро их обменял. – Выступать можешь здесь, это наша единственная таверна, здесь же и поселишься.

Но мне такой вариант не нравился.

– А можно к кому-нибудь на постой. Денег немного, а ещё перекладину для турника заказывать и одежду купить, это же костюм для сцены, его беречь надо, а другая одежда за время похода истрепалась. Не хочу, чтобы и эта испортилась. – Указал я на своё платье. – Да и здесь я на виду. Как готовить номер? Ведь если все будут видеть репетицию, кто на выступление пойдёт? – Кален вновь внимательно ко мне присмотрелся.

– Соображаешь – это хорошо. Можно с мужиками поговорить насчёт тебя, пристроить, хотя…есть вариант лучше. Тут у нас живёт пару сирот, но в своём доме. И как раз не на виду, вне основного посёлка, за стеной. В общем, пойдёшь жить к ним, а в качестве оплаты поможешь по хозяйству и продуктов подкинешь. Согласен?

И я усиленно закивал головой, показывая, что всё устраивает. А что оставалось? Понятно, что староста и по совместительству местный воевода (вот где воочию: царь, бог и воинский начальник) сбрасывает на меня какие-то свои проблемы, но возмущаться и спорить смысла нет. Тем более, что он, по стечению обстоятельств, подобрал для меня идеальный вариант. Поэтому я, окрылённый удачей, бодро зашагал за воином, выделенным старостой в качестве проводника.

Молодой человек, тот, с которым мы встретились ещё в самом начале, оказался племянником Калена по имени Сорнот. Он вывел меня за пределы стен, далее потянул по накатанной колёсами телег дороге к границам посёлка и сходу засыпал множеством вопросов. Вскользь ответив на пару из них, удалось перевести стрелки на местные дела. В итоге я получил исчерпывающее повествование по поводу того, у кого какой расцветки корова и как ругалась бабка Матея со своей невесткой. Весьма-а-а-а ценная информация. Жизненно необходимая, хотя в потоке слов был шанс откопать кое-что полезное, и поэтому я внимательно слушал, раззадоривая проводника вниманием к рассказу и редкими репликами.

Мы дошли до неухоженного домика с неказистыми хозяйственными постройками рядом. Сорнот подозвал грязную худую девочку лет пяти и сообщил ей, чтобы она сообщила брату, когда тот вернётся с поля, что у них появился постоялец. Та не сильно поняла, что происходит, и поэтому только кивала и улыбалась. Пришлось вмешаться.

– Послушай, друг – обратился я к проводнику – давай сюда позже зайдём, а ты пока мне покажешь, где кузнец, а потом, где можно купить еду и одежду.

Тот согласился и повёл меня обратно к посёлку, по пути поясняя, что по поводу продуктов лучше всего обратиться к соседям, а он продаст мне пару своих вещей, из тех, которые уже ему малы. На что я согласился. Вскоре мы почти дошли до кузницы, которая, кстати, также располагалась за стенами деревни, правда намного ближе к ним, чем тот дом, в котором я поселюсь. Сорнот меня оставил, не доходя до самой кузницы метров тридцать. При этом он странно покосился на кузнеца, силуэт которого виднелся через открытые двери, и поспешил за одеждой.

Я подошёл к работающему мужчине средних лет с лицом и руками в точечных отметинах от ожогов. Он сразу показался мне немного странным, но лишь минутой позже стало ясно, что зацепило в его внешности. У него не было волос на голове, точнее лишь короткий ёжик щетины. Все ранее встреченные деревенские люди, казалось, вообще не обращаются к парикмахерам, только подравнивают бороду и усы, а кузнец внимательно следит за своей внешностью, и это было любопытно. Но я пришёл сюда не любоваться, поэтому, как только наметился перерыв в работе, обратился к мастеру. Тот внимательно выслушал мою просьбу по поводу перекладины, но сразу огорчил: