Школа. Первый пояс

– Даже не буду сообщать причину их схватки. Думаю, все и так её знают. Кто всё проспал или тупит спросит у соседа. Скажу просто – бейтесь!

Два преимущества, что есть у гончара – это его рост и вес. У него длиннее руки и его тяжелее сбить с ног. Даже с нашей силой. Но стоит ему подпустить охотника, пропустить два-три сильных удара, и он проиграл. Так происходило в прошлые разы. Так случилось и сейчас.

Магрит честно пытался попасть по противнику и споро махал кулаками. Вот только Крим всё равно быстрее. Нет, не так. Он – ловчее. По нему заметна привычка к движению, к схватке, к бегу, к опасности, наконец. Он легко подныривал под размашистые удары горшечника, короткими шагами избегал его сильных рук. В итоге обманул противника, сделав вид, что собирается рвануть вправо, а шагнул навстречу, пригибаясь под кулаком, который ударил в пустоту. Буря ударов по телу гончара и тот отшатывается назад, закрывая бока локтями. Ошибка. Я бы лучше стиснул зубы, преодолевая боль, и ударил врага, отгоняя его от себя. Крим вложился снизу вверх в подбородок, сильно кхекнув при этом. Готово.

Все могли видеть, как Магрит зашатался, сделал несколько неуверенных шагов на подгибающихся ногах и упал на землю.

Зимион пожал плечами:

– Ничего нового. Покричим победителю! И его противнику, который хоть и проиграл, но сегодня продержался на пять вздохов дольше! Пусть ты меня не слышишь, Магрит, но с тебя должны брать пример все остальные задохлики, что жмутся у костра и не решаются выйти сюда и решить обиды кулаками! Парни! – Зимион пошел вдоль толпы, вглядываясь в лица. – Вы же чемпионы! Это ведь лучше игры в кости! Правда. Азарт, когда впереди победа или дерьмо! А на сегодня всё. Все желающие что-то доказать недругу из соседнего посёлка, да и просто потешить удаль и почесать кулаки, мы всегда вас ждём вечером у нашего костра. Ах да, вождь? Награда победителю?

– Держи, – я протянул Криму крохотный стеклянный коричневый фиал, стараясь не морщиться от режущего слух именования.

В правильном названии пузырька меня просветил тот Воин, что отвечал за походную аптечку отряда Гарлома. Приходя в себя после очередной попытки прорваться, я занимался тем, что просто шлялся по всему утреннему лагерю. Глядел, как очередные наказанные чемпионы с мрачными рожами помогают Воинам с огромными скребками. Дерьмо не дерьмо, но возиться, с этими резко пахнущими гигантами, чистя их, приятного тоже мало.

Первых пойманных за дракой пришлось приказать загнать на эту работу тумаками. Это распоряжение Тогриму мне пришлось буквально выдавить из себя, напоминая и себе, и им, что это не тупое унижение, а наказание за нарушение правил. И, что этой работой занимаются даже Воины. Не знаю, что подействовало лучше. Главное, что своё недовольство парни держали при себе.

Кое-кто уже успел убедиться, что, несмотря на игнорирование нас в обычной жизни, неуважения к себе послушники ордена не выносят. Я, со своим полётом к фургону, ещё легко отделался. Одному из парней сломали руку. Просто за отсутствие с утра поклона тому Воину, что управлял его фургоном. Зелье поставило парня на ноги за два дня, но все стали ещё более уважительны и предпочитали поклониться лишний раз, чем испытывать терпение послушников. Особенно работая под их приглядом.

Вот такая прогулка и привела меня к фургону лекаря.

– Старший, я могу войти?

Всё же привычка страшная вещь. Мне тяжело заставить себя говорить молодому мужику, пусть и старше меня лет на десять, уважаемый. Вот Гарлому, с его сединами – легко. Я словно снова в деревне. А этому, с его жидкой бородёнкой – нет. Приходилось искать помощи в правилах обращения друг к другу идущих к Небу.

– Входи, – тот самый белобрысый мужик, с редкой, но тщательно расчёсанной бородкой, в рубахе навыпуск мазнул по мне взглядом и махнул рукой. – Что у тебя? Понос, изжога, болит голова после вчерашнего возлияния?

– А? – я перестал принюхиваться к забытым запахам трав. Уже второй раз я слышу о вине. Действительно пьют, что ли? – Много обращается с головой, старший?

– Не, немного, но есть те, кто ударился во все тяжкие. Да, есть… Так чего тебе?

– Я вырос в дыре и мало что видел в жизни, старший. Как я могу пропустить столь интересное зрелище? – думаю, немного лести не повредит.

– Какое ещё зрелище? – Воин оглядел меня, себя, скамью, на которой сидел, затем стены своего фургона, ничем не отличающиеся от стен моего, словно и не сделана его повозка на землях Первого пояса, и вопросительно поднял брови.

– Фургон алхимика! – я даже рискнул опустить обращение.

– Ну, эт ты загнул, парень, – засмеялся мужик. – До алхимика мне ещё много лет бегать в подмастерьях.

– Почему так, старший? Я знаю, что в Арройо, из которого мы приехали, клеймо мастера можно получить лет в шестнадцать, если есть талант.

– Талант, парень, талант! – скривился мужик. – Знаешь, в чём главное отличие профессий Нулевого и Первого?

– Нет, старший.

– В работе с силой. Возьмём меня. Всё это, – он пихнул ногой здоровый ящик, стоявший у его ног, тот тихо звякнул, – что действует на этапе Закалки Меридианов, может варить чанами любой, у кого есть рецепт и набитая рука. Хлам, годный лишь заработать себе на кусок хлеба. А вот зелья, что действуют на Воинов, уже так просто не создать. Собирай хоть самые редкие травы, но если ты не знаешь, как и сколько добавить своей силы, а главное, не имеешь её, то звания алхимика тебе не видать.

– А талант?

– Да, парень, да. – Мужик огладил чахлую бородку, поднял палец. – Талант! Мало иметь талант в самой алхимии, нужно иметь и недюжинный талант в Возвышении. Иначе просто не удержишь баланс компонентов.

Я снова добавил лести:

– Так все эти зелья созданы вами, уважаемый?

– Да! – скривился мужик. – Как-никак я всё же подмастерье. Эту бурду могу варить даже с похмелья. Так что у тебя болит?

– Я здоров, старший. Хотел действительно просто поглядеть на алхимика.

– Хорош так говорить, – мужик нахмурился, – можно и выхватить. Говори подмастерье. У меня от такой грубой лести начинается изжога. А глотать своё же зелье? Упаси Небо от такого перевода материала. Лучше ты купи зелья про запас и обеспечь мне отличное настроение. А?

– А так можно?

– Конечно можно. Это случись что с вами, я должен вас лечить, а вот если меня рядом не будет? Хотя, – он задумался и махнул рукой, – зачем тебе? До города вы под нашей ответственностью.

И все же я спросил:

– А какова цена, старший?

– Ох, за любой пузырёк десятка золотых. Уже и пожалел, что предложил купить. Возись ещё с обменом, – подмастерье сморщился, говоря эти слова.

– Старший, а в ваших, первых монетах, какая цена? – у меня и золотых то нет.

– Зелёнка.

– Одна зелёная монета за любое зелье? – недоверчиво уточнил я. У меня монет этого цвета сто пятнадцать штук. Выходит, настоящее богатство?

– Ты глухой? – на меня даже прикрикнули. – Да, зелёнка за половину из этих фиалов. Остальные подороже.

– А сколько будет стоить зелье Возвышения Воина, старший?

– Тебе? – меня подозрительно оглядели.

– Матери, – поспешил я оправдаться. – Она восьмёрка, старший, но я не теряю надежды.

– Ясно, – мужик сразу расслабился, снова огладил бородку. – Это зелье я могу делать, но вот с собой его нет. Да и сразу скажу, что покупать лучше свежее. Да. – он хохотнул. – Бесплатный совет. У него не такой большой срок хранения. Жди, как мать прорвётся. А ещё лучше год выжди, чтоб с гарантией подействовало.

– Оно ещё может не подействовать? – таких подробностей о настоящем зелье от захлёбывающегося в словах Вирата я не слышал.

– А то. Вот это зелье, что я варю, в первый месяц всего один из четырёх шансов на возвышение. Пойми. Просто силы в человеке и зелье не хватит. Да. – снова этот жест по бородке. – Там нужно покупать ещё зелья, а проще и дешевле подождать год. И вот тогда придёшь ко мне.

– Ясно, спасибо за тонкости. Так сколько оно будет стоить в городе, старший? – не сдавался я. Нужно же понять, сколько я могу потратить зелёных, и стоит ли вообще их тратить на ненужные вещи?

– Кровавую, может, полторы. Зависит от сезона и курса. Ха! Держи ещё совет. Дешевле всегда по осени.

– Это такая красная монета? – уточнил я. Те, что у меня – совсем непохожи на кровь по цвету.

– Да, парень. Нулёвка, зелень, кровь, дух. Белые, зелёные, красные, голубые монеты. Ну, дух, думаю, даже Гарлом в руках не держал. Белые даже тебе ни к чему.