Деревенская история 2

– Ну как какая – ваша с Ириной Николаевной. Чувствую дело к этому идёт.

– Дурак, что ли. Мы же не подростки там какие.

– Ну знаете, женщине всегда праздника хочется.

– Ты давай не умничай, знаток женских душ, а то кипятком ошпарю.

С этими словами дед Витя снял с плитки чайник и налил в кружку.

– Вы вроде чай с лимоном обещали, – сказал участковый, наблюдая, как содержимое кружки окрашивается в коричневый цвет.

– Нет лимонов. Резко кончились.

– Всё-таки вы не меняетесь, Виктор Иванович, что раньше злой были, что сейчас.

– Я не злой, я справедливый. А вот ты балабол.

– И сахару не дадите? – спросил Дмитрий Юрьевич, поболтав пакетиком в кружке.

– Не дам. И вообще, ты чего ко мне припёрся?

– В гости зашёл. Вы же после того случая, когда я Ирину Николаевну разыскал, сказали, что я всегда желанный гость в вашем доме.

– Да? Не помню такого.

Балалайка улыбнулся, сделал глоток из кружки, обжёгся, а затем произнёс:

– Ладно, Виктор Иванович, не сердитесь, я действительно к вам не просто так приехал. У вас скоро новые жильцы появятся.

– Что, опять? Что-то в этом году нашествие какое-то.

– И жить они будут в доме Хитрова.

– А это как? – повысив голос, спросил Ионов.

– Купили они этот дом.

– И как же он смог его продать, если он в розыске?

– А в розыске ли, вот тут вопрос. Я-то со своей стороны бумаги как надо оформил, следователь наш тоже всё грамотно сделал. Но через какое-то время дело у нас забрали, сначала область, затем Москва.

– И что это значит?

– Развалят потихоньку дело, вот и всё. Большие деньги многое решают, к тому же у Хитрова были очень хорошие связи. Сейчас он за границей, время идёт, шумиха стихнет, дело потихоньку спустят на тормозах, а потом и закроют вовсе за недоказанностью.

– Но как же так?

– А вот так. Но это моё предположение, может, и не так будет. Но это я всё к тому, что новые жильцы никакого отношения к Хитрову не имеют. А то знаю я вас, устроите тут вендетту.

– Чего?

– Месть.

Виктор Иванович достал папиросу из пачки и закурил.

– Расстроил ты меня, Дима, – тихо произнёс он, выпуская дым изо рта.

– А что поделать, не всегда бывает так, как мы хотим.

– А что за люди-то приедут? Небось, буржуи какие?

– Вот чего не знаю, того не знаю, но явно не простые. У меня вот денег на такой дом нет. Если только в кредит взять, лет на двести, – задумчиво произнёс Балалайка, почесав лоб. – Ладно, поеду я, работы ещё много.

– Ну пойдём я тебя провожу, – Ионов затушил папиросу и встал со стула.

Они вместе вышли из дома. Тузик недовольным взглядом проводил участкового.

– Что-то у вас, Виктор Иванович, пёс грустный, – произнёс Балалайка, дойдя до калитки.

– Осень, меланхолия.

– Ну да, ну да, – вздохнул капитан, подойдя к автомобилю.

– Ого, это что, твоя? – спросил дед Витя, указав пальцем на чёрный внедорожник.

– Моя, – гордо ответил Дмитрий Юрьевич.

– Ты никак оборотнем стал?

– Каким ещё оборотнем?

– В погонах. Откуда у простого участкового деньги на такую машину?

– Я копил долго.

– Темнишь ты что-то, Дмитрий Юрьевич, – недовольно произнёс Ионов.

– Не темню я ни капли. Я сам светлый, и душа у меня светлая.

– Ну-ну. Ладно, давай вали уже, голова от тебя разболелась.

Страж порядка обиженно хмыкнул, сел в автомобиль, завёл двигатель, развернулся и уехал. Ионов, провожая взглядом удаляющуюся машину, вновь достал папиросы и закурил.

– Дизельная! – раздался голос сзади.

Дед Витя повернул голову и увидел стоящего сзади Берестова. Он был одет в спортивные штаны, резиновые сапоги и свою неизменную телогрейку. На лице его сияла улыбка, впрочем, как и всегда.

– Отгадай загадку, Степаныч. Зимой и летом одним цветом? – задал вопрос Ионов, пыхтя папиросой.