Сквозь проституток, геев, лесбиянок.
Сквозь полицейских, нелегалов и врачей.
Промеж берлинцев, римлян, москвичей.
Средь скрежета сирен, сквозь птичий крик.
Бредут по улице моей старуха и старик.
В пакете Молоко. Творог. Морковь.
В руке рука. В глазах любовь.
Нет рядом места спешке или злости.
Домой идут. А может к внукам в гости.
И расступается, и замолкает город.
Он отдаёт им честь. Без оговорок.
Нет объяснений этой тишине.
Неведома она пока тебе и мне.
Два старика. Два сердца. Жизнь одна.
Пусть ими будет выпита до дна.
распродажа… распродажа…
ты возьми мою печаль.
ты согрей ее в ладонях.
покатай ее на пони.
пригласи ее на чай.
ты возьми мою обиду.
пусть молчит, она такая.
не старуха, а седая.
и противная для виду.
ты возьми на время дрожь.
она странная немного.
отдам всю и без залога.
только знаю – не возьмешь.
ты возьми души кусочек.
тебе мало? понимаю.
всю бери. я разрешаю.
я уверен – она хочет.
от меня остались взгляд,
сердца стук и вдохов ряд.
DURA LEX. SED LEX!
Жизнь прерывается на сон.
Сон прерывается на жизнь.
– Один?
– Один.
– Влюблен?
– Влюблен.
– Всегда?
– Всегда.
– Кто так решил?
– Я так решил.
– ОН разрешил?
– ОН разрешил.
– Тогда живи.
Сон прерывается на жизнь.
Жизнь прерывается на сон.