Тайна Элизабет

– Виват, Эйзенберг!

– Кто здесь работал? – спросил глубоким басом генерал, оглянувшись на грохот обрушившегося вдали дома.

– Похоже, это местные, – ответил старший мутант, которого отличали от других красные повязки на плечах. – Снова.

– Почему?

– Ресурсы не собраны, скот по улицам ходит…

– Понятно, – прервал рапорт раздраженный голос Джавера. – Ищите другое место.

– Нет необходимости. Пройдемте за мной.

Так получилось, что после напряженного и смертельно опасного дня полководец выбрал именно родное село Томаса и Ирэн, чтобы отдохнуть до утра. Логика состояла в том, что поселение было настолько мало, что разведка Парфагона вряд ли бы искала генерала в такой дыре в случае внезапной контратаки или спецоперации по его поимке. Вся остальная варварская армия нападения, состоящая почти из тысячи мутантов, продолжала свою кровавую работу в сотне других обреченных поселений, где и оставалась на ночь разрозненными группами. В самом Арогдоре и на его территориях возле вулкана остались еще две большие группы воинов резервного и оборонительного назначения. Таким образом, общая численность боевых мутантов в руках Джавера была порядка двух с половиной тысяч, что, по меньшей мере, ровнялось тридцати или даже сорока тысячам обычных воинов. Учитывая концентрацию силы и скорость передвижения на челоконях, общая мощь армии Арогдора представляла собой невероятно страшную и разрушительную силу.

Мутанты выстроили оцепление вокруг дома кузнеца, единственного уцелевшего в поселении, а подоспевшая телега тыловой службы штаба подвезла провиант генерала и двух его подруг. Так как кровати были слишком малы даже для обычного мутанта, Джаверу постелили специальную перевозную мягкую постель прямо на полу спальни кузнеца, предварительно выбросив все ее содержимое в широкое окно. Для каждого арогдорца удобство сна и его количество были определяющим элементом успеха в жизни, поэтому данному вопросу уделялось так много внимания даже в боевых походах.

Наконец, все было готово к ужину. В центре кухни стоял прочный стол, а в дальнюю стену была встроена кирпичная печь с уходящей в потолок толстой трубой, добротные шкафы с деревянными дверцами и полки с аккуратно разложенными чугунными сковородами, глиняными горшками, деревянными кружками, половниками и прочей разнообразной кухонной утварью. На стол поставили большое количество еды в огромных мисках. В основном это были приготовленные на огне поросята и куры, а также множество хлебных лепешек и питательная перловая каша с зеленым луком. Стол был рассчитан на ужин лишь четырех мутантов, хотя четыре обычных человека могли бы этим питаться несколько дней, а может даже и неделю.

На кухню вошли утомленные Джавер, старший воин и две хихикающие подруги генерала, блондинка и брюнетка, громко стучащие туфлями по полу. Последние хоть и не имели столь агрессивного вида как боевые мутанты, но и нормальными женщинами их нельзя было назвать. Они были высокими, тонкокостными, но при этом невероятно фигуристыми. При тонких коленях и талии, их упругие невообразимо пышные формы вовсю выпирали из длинных облегающих и без того открытых цветастых платьев. Их счастливые лица были удивительно похожи и странно привлекательны, хотя заостренные подбородки, огромные губы и совсем маленькие носики смотрелись неестественно. Можно было подумать, что они выглядели именно так, как мечтают выглядеть многие женщины, дай им возможность иметь тело на свое усмотрение.

Молча усевшись за стол и жадно разглядев еду, боевые мутанты откинули свои длинные дреды за спину и, громко чавкая, начали жадно поглощать пищу, так как их тела всегда требовали много энергии и питательных веществ. Без этого им было невозможно сохранить свой устрашающий облик, ведь их внушительные размеры критически зависели от качества и количества питания. Это являлось их самым уязвимым местом, поэтому перебои с продуктовым снабжением и уж тем более голод могли стоить Арогдору поражения в многовековом противоборстве с самодостаточным Парфагоном.

Прямо под столом за происходящим наблюдали шокированные Томас, его сестра, их родители, а также пожилые ткачиха и плотник, едва живые от всепоглощающего ужаса. Они не только слышали звериное чавканье и хруст пережеванных костей, но и могли видеть часть помещения и всех присутствующих в нем в щелях пола, который едва выдерживал массивные тела мутантов, периодически поскрипывая, словно стоная от нестерпимого напряжения. Никто из выживших селян никогда в жизни не мог и предположить, что такое ужасное совпадение могло произойти. Из сотен поселений в охваченной атакой территории Парфагона кровожадный Джавер выбрал именно их родное и мало кому известное село, а прочный кирпичный дом вместо того, чтобы стать их верным спасением, в итоге до предела усугубил ситуацию, почти похоронив их надежды на благополучный исход. Мутанты были всего в трех футах над их головами, что не могло не предвещать скорой беды.

Отойдя от первоначального шока, дрожащий Томас опустил испуганные глаза с потолка и сквозь почти полную темноту стал разглядывать присутствующих в погребе, освещенных лишь тусклыми полосами проходящего сквозь доски потолка отблесков свеч. Отец был взволнован и предельно сконцентрированно смотрел то в одну, то в другую полосу света. В его лице совершенно не было страха, в отличие от бедного плотника, который едва держал наготове топор своими трясущимися пальцами рук, и тоже смотрел вверх, практически не моргая. Ткачиха, сжавшись в комок, закрыв глаза и рот руками, спряталась в углу. Мама и Ирэн лежали на одеяле почти по центру, спрятав свои головы под большой мягкой подушкой, чтобы случайные возгласы беспокойной девочки не выдали их уязвимого укрытия.

– Да что же это за вонь?! – вдруг прорычал своим глубочайшим басом Джавер, перестав есть и громко обнюхивая стол и воздух вокруг себя, отчего все замолчали и перестали есть.

– Я тоже больше не могу это терпеть, дорогой, – раздраженно подтвердила блондинка, вызвав пристальный взгляд брюнетки.

– Извините, генерал, – оправдывался воин. – У нас не было выбора. Видимо, это из погреба под столом.

– Гнилые овощи. Какая мерзость, – не успокаивалась блондинка.

– Там еще что-то… – внимательно внюхивался Джавер, повергая в панику несчастных селян под полом: испуганные женщины еще больше сжались и затряслись, а мужчины в растерянности начали переглядываться, будто пытаясь найти поддержку в отчаявшихся глазах друг друга. Плотник еще выше поднял топор, будто собираясь прямо сейчас вступить в неравный бой, а отец Томаса, надеясь, что его стрелы смогут пробить хоть одну кость массивных монстров, медленно направил свой арбалет на дверцу. Тем временем старший воин и Джавер решительно поднялись со стульев и обступили ее сверху. Дожёвывая куски мяса и сглатывая тягучие жилы, они смотрели на дверцу из-под самого потолка кухни, не рассчитанной на таких высоких гостей. Нижние руки Джавера спокойно уперлись в талию, а правая верхняя рука сжала рукоять меча за спиной, со скрежетом немного его вытащив. Верхними руками воин достал из ножен на кожаном поясе острые кинжалы и наклонился к дверце погреба:

– Посмотрим, что там у нас, – произнес он, потянув ручку дверцы нижними руками.

Селяне приготовились к самому худшему. Томас прижался к трясущейся матери и уткнулся лицом в ее бок, а его отец начал прицеливаться в проем из арбалета. Плотник же, наоборот, тихо положил топор на земляной пол, и обреченные слезы покатились по его обрюзгшим щекам. В эти бесконечные мучительные мгновения все были уверены в своем скором конце.

Наконец, послышался скрип и тяжелая дверца начала подниматься, заливая погреб светом:

– Стойте! – внезапно произнесла брюнетка.

– Что? – оглянулся на нее удивленный генерал.

– Вы выпустите оттуда этот ужасный запах.

– И?

– Может, сначала доедим?

– Она права, – блондинке с горечью пришлось признать правоту соперницы. – Дорогой, давай поужинаем сначала?

– Женщины! То вам одно, то другое. Как вы вообще живете? – только и произнес раздосадованный генерал, вставляя меч в ножны за спиной и возвращаясь за стол. Это повторил и старший воин, опустив злосчастную ручку дверцы, так и не открыв ее до конца, отчего измученные страхом селяне облегченно обмякли и медленно выдохнули, обнаружив, что не дышали всю последнюю минуту.

Немногословная и всегда голодная компания снова приступила к остервенелому поглощению всего съедобного за столом, запивая еду ведрами жирного молока или воды. Вдруг, сквозь возобновившееся громкое чавканье и грохот посуды, раздалось очень тихое трехкратное постукивание пола со стороны стола, где сидела брюнетка. Отец Томаса переглянулся с плотником. Сначала мальчик не понял, что все это значит, но потом его осенило: эта странная женщина осознанно спасла их от своих сородичей. И действительно, в это время на широком лице брюнетки можно было заметить легкие признаки улыбки, а в глазах явное облегчение. Сами же прожорливые мутанты были слишком заняты своими ликующими желудками, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

Наевшись до предела, сытые и довольные мутанты то ли забыли про погреб, то ли умышленно не хотели об этом вспоминать. После тяжелейшего дня все хотели лишь добраться до какой-нибудь постели и быстрее уснуть. Джавер понимал, что у него не так много времени. Разведка доложила, что озверевшие рыцари Парфагона уже активно атакуют по всем возможным направлениям, но имеют большие проблемы с успешностью своей контратаки, так как мутанты привычно рассеялись небольшими группами по множеству мелких селений. Хотя собственные потери генерала совершенно его не заботили, у него было не больше одного невероятно плотного до событий дня, чтобы завершить в любом случае уже удачный рейд и гарантированно живым отправиться обратно домой в Арогдор.

Страдальцы в погребе с облегчением обрадовались, услышав как мутанты, напоследок погремев опустошенной посудой, наконец, успокоились и, еле передвигая ноги, стали медленно расходиться по спальням, придерживая руками свои раздувшиеся огромные животы, покрытые наростами брони и коротким мехом. Немного пошептавшись, из кухни последними вышли обе женщины, громко стуча по полу каблуками.

При этом Ирэн, не выпуская куклу из рук, так и уснула под подушкой в объятиях матери еще во время громкого ужина арогдорцев. Несмотря на страх и крайне рискованное положение дел, эмоционально выхолощенный Томас, как и сестра, теперь тоже быстро и глубоко уснул вместе с остальными взрослыми. Лишь его мужественный отец окончательно измучился, всю ночь без устали внимательно следя за тем, чтобы никто не храпел и нечаянно не создавал слишком много звуков во сне, которые могли стоить им жизни.

* * *

На следующий день всем жильцам дома кузнеца пришлось проснуться прямо с рассветом. Хотя в обычной жизни мало о чем заботящиеся мутанты спали непомерно долго, во время рейдов они не могли себе этого позволить, опасаясь быть пойманными врасплох умелыми рыцарями. Поэтому спасшиеся в погребе несчастные селяне уже ранним утром услышали тяжелые шаги, когда на кухню зашел снова изголодавшийся Джавер, за которым поспевали другие, менее массивные мутанты:

– Где завтрак?

– Обоз попал в засаду, а вчерашний провиант закончился.

– Что за бред?! – послышался раздраженный голос генерала и скрежет вытащенного из ножен кинжала.

– Простите! Мы не ожидали, что село будет разграблено, – сдавленно произнес старший воин, горло которого уже прижимало холодное лезвие. – А здесь ничего в загонах не осталось.

– В вонючем погребе наверняка еще остались продукты. У тебя полчаса, чтобы стол был накрыт, пока мне докладывают обстановку. Понятно?

– Конечно!

– Может, не надо, Айвор? – услышали обомлевшие люди в погребе знакомый, и теперь такой дорогой, спасительный голос брюнетки. – Мы можем потерпеть.

– Я не буду терпеть, женщина.

– Куда такая спешка? В другом месте можем поесть.

– Не слушать ее. Выполнять приказ!

Сонные и промерзшие Томас с сестрой вновь прижались к побледневшей матери, которая осторожно отвела их в дальний угол к ткачихе. Мужчины обреченно взяли свое оружие в руки и приготовились к тому, чтобы отчаянно попытаться дать отпор превосходящему врагу. На глазах женщин быстро появились большие слезы и растерянное отчаяние. Они испуганно стали смотреть то на охотника, то на плотника, всей душой пытаясь искренне поверить, что они смогут хотя бы что-то изменить в этой обреченной ситуации.

Сначала селяне услышали, как из кухни все вышли, и воцарилась спасительная тишина, давшая надежду, маленький шанс на выживание. Но уже через минуту эти тщетные ожидания растворились в небытии, словно лопнувший мыльный пузырь. Послышались не предвещающие ничего хорошего быстрые и тяжелые шаги двух мутантов, которые все ближе и ближе неумолимо приближались к их головам. Они остановились возле дверцы, после чего последовали несколько адских мгновений тишины, тихой паники и смертельной неопределенности.

Вдруг с громким рванулась дверца, и опущенный вниз светильник в нижней руке мутанта осветил погреб, предательски выдавая всех его жильцов с искривленными от ужаса лицами. Меткая стрела из отцовского арбалета вонзилась точно в центр массивного лба мутанта, а брошенный наточенный топор плотника глубоко вонзился в его бронированный нарост на левой груди. Издав дикий звериный вопль, но, не сделав даже шагу назад, он вместо этого вытащил топор из груди свободной нижней рукой и смело спустился по ступенькам в погреб, держа в верхних руках сверкающие смертью кинжалы. За ним следом кинулся точно также вооруженный сообщник, наполняя помещение исходящей от них вонью. Потерявшие рассудок отец Томаса и плотник с ножами в руках с отчаянными криками бросились на огромных воинов, но длинные и натренированные руки мутантов, облаченные в толстый слой мышц и наросты брони, молниеносно расправились с мужчинами на глазах истошно кричащих детей и женщин, прижимающихся к углу.

С торчащей из головы сломанной стрелой, согнувшись почти по пояс из-за низкого потолка, обозленный арогдорец снова и снова наносил чудовищные мощные удары кинжалами в бездыханное тело отца Томаса до тех пор, пока оно не превратилось в обезглавленную и расчлененную кровавую массу. Весь погреб и все находившиеся в нем были с ног до головы обрызганы теплой кровью и склизкими ошметками человеческой ткани. Женщины продолжали орать во все горло и прижимать к себе рыдающих детей. Хотя они и пытались закрыть им глаза своим телом, сраженный Томас видел все произошедшее от страшного начала и до тошнотворного конца, не веря в происходящее. Ему казалось, что все это не по-настоящему, что ему это кажется или снится. Его не по возрасту серьезные глаза, пристально следившие за любимым отцом, заливались слезами, а внутри все обломилось и обмякло от невозможности что-то изменить и вернуть назад.

На шум и громкие крики быстро сбежались другие мутанты, включая генерала и его женщин. Обступив вход в смердящий погреб, они внимательно смотрели на представшую перед их равнодушным взором кровавую картину побоища.