Шаги и строки. Книга стихов

Чтобы друг другу жизнь вернуть,
Молчали мы, нам слов не надо,
Чтобы друг друга не спугнуть.

«Биография поэта …»

Биография поэта —
Не важней стихов ли это?
Кто приближен, кто унижен,
А кому и ходу нет…
Но пройдёт совсем недолго,
Книжная расскажет полка,
Кто своею меркой мерил,
Всем, кто верил и не верил,
Кто поэт, кто не поэт.

Ну, а что кому досталось,
Если от тебя осталась
Хоть единая строка,
Что там жизнь – бушевала
Или тихо истлевала?..
Времени и дела мало —
Время ценит на века.

И неважно всё другое.
Нас на свете только трое:
Ты, перо и стрелок ход.
Написал – и будь спокоен,
Доживи – и будь достоин
Приговора, что грядёт.

«Не оборвалась линия любви …»

Не оборвалась линия любви —
На смену ночи новый день приходит,
И лето осень за собой приводит,
Я ждал тебя: ты только позови!
И ты пришла, продлив движенье дней,
Решительно и просто дверь открыла,
Оттаивало, что давно застыло
В душе, наполненной бедой моей.

Есть в мире нити, что не оборвать.
Какие бы стихии ни мешали,
Дорогой шли мы той и теми стали,
Кем было предначертано нам стать!

«Надевай торжественное платье…»

Надевай торжественное платье,
Подкрадутся старые года,
Время не всегда достойно платит,
А сказать по правде – иногда.

Помнишь это синее в горошек
И с глубоким вырезом крутым?!
До чего же жизнь была хорошей
Беззаботным, глупым, молодым.

Платья эти – как событий лица,
Горько вспоминать их иногда,
А теперь на плечиках хранится
Лет невозвратимых череда.

Сколько лет храню недаром чудо,
Чужаку его не разглядеть:
Возникаешь вдруг ты ниоткуда,
Чтобы платье для меня надеть.

«Сорок пять минут мне пыткой были …»

Сорок пять минут мне пыткой были —
Тесный класс, а за окном земля,
Так за что же вы меня любили,
Старые мои учителя…

Я влюблялся сам во все предметы
И похожим быть хотел на вас,
Не учил уроки, но ответы
Сами находились каждый раз…

Лишь один предмет я ненавидел
И, переходя из класса в класс,
Сорок пять минут за партой сидя,
Сочинял, что делал бы сейчас.

Не было ни пленумов, ни съездов
В жизни той, которую я знал,
А меня манили неба бездна
И Большой, любимый мною зал.

В детском неосознанном упрямстве
Я не мог себя переломить.
Повезло мне выжить в том пространстве,
К вам любовь и душу сохранить.

Вы меня, конечно раскусили,
Мой талант тогда чуть-чуть сквозил,
Вы меня любили, сохранили,
Я не знал, за что, но вас любил.