Зов памяти

– МЭУ, – сказал Котуков и на всякий случай расшифровал аббревиатуру: – Московский экономический университет.

– Хм! – пожал плечами Леха. – Я что-то о таком даже не слышал. Хорошо. Выберемся отсюда, я подъеду, гляну, что почем. – Он взглянул на часы, приложил их к уху и принялся махать рукой, поясняя Дмитрию: – Долго спал, даже часы успели остановиться.

Второй мужчина, лет сорока, маленького роста, не сказать, что толстый, но с отвисшим животом, держал в руках большой кожаный портфель и все время вытирал платком обильно потеющую лысину. Глаза у портфеленосца были на выкате и бегали из стороны в сторону, губы влажные. На правой щеке, рядом с носом, – крупная родинка, больше похожая на бородавку.

– Извините, товарищ, – произнес он, – но я не москвич, я проживаю в Красноярске, в Москву приехал на съезд партии. И вот… несчастье такое… как бы уснул… не могу понять…

– На какой еще съезд? – выпятил губу Леха. – На двадцать шестой.

– А что за партия?

– Вы что? – Мужчина с портфелем даже подпрыгнул на месте. – Съезд КПСС. Я делегат съезда. У нас одна партия…

– У кого это – у вас? – нахмурился Леха.

– Как это? – Мужчина вжал голову в плечи. – Ну как же? У нас в СССР… Понимаете?

– Не понимаю! – замотал головой Леха. – У тебя что, мужик, с головой проблемы, или о дерево стукнулся? Что-то с памятью случилось?

– Что вы себе позволяете? – нервно вскрикнул мужчина с портфелем. – Вы… Я…

– Но Алексей прав, – неожиданно вмешалась в разговор блондинка. – КПСС давно нет, как и СССР.

Мужчина с портфелем побледнел и, опершись о дерево, схватился за сердце.

– Это провокация, – громко глотая слюну, прохрипел он, – прошу при мне такие разговоры не вести. Я не из Москвы, я приехал из Сибири на съезд партии, я…

Стоявший тут же мужчина лет пятидесяти, странно одетый и подпоясанный каким-то шарфом, вдруг подошел к сибиряку и сказал:

– Барин, я ведь тоже не из Москвы!

Делегат после этих слов едва не свалился в обморок.

– Вы что, товарищ? – дрожащим голосом сказал он. – Какой я вам барин? Вы сговорились все тут, что ли?

Старик рассмеялся, поклонился перепуганному делегату и сказал:

– Как смешно ты меня назвал, барин, но я не торговец, я никакой не товарищ. Я Матвейка из Романовки. Крестьянин, землепашец…

– Погодите, друзья, – неожиданно раздался голос худощавого мужчины, до этого молча стоявшего в стороне. – Что-то тут не так. Давайте пока прекратим спорить и не будем торопиться с умозаключениями. Предлагаю тщательно обследовать, с позволения сказать, – кивнул он в сторону пещеры, – данное помещение. Возможно, тут есть кто-то еще из наших соотечественников.

После соберемся, проведем собрание, обсудим…

– Я ни в каких обследованиях и собраниях принимать участие не буду, – заявил красноярец. – Нужно вызывать компетентные органы и…

– Послушай, Федя, – перебил его Леха Москворецкий и подошел вплотную к делегату. – Ты уже достал всех своими компетентными органами. Ты что, не видишь, где мы находимся? Нас завезли на какой-то остров. Какие органы?

Ты чего несешь?

– Я не Федя, – испуганно произнес мужчина, захлопав глазами, – меня зовут Трухин Николай Борисович.

– Неважно! – махнул рукой Леха. – Федя, Коля, Вася…

– Ну как же неважно, это мое имя, я делегат двадцать шестого съезда…

– Уважаемый, пока оставим все эти разговоры, – предложил подошедший мужчина, – тут произошло какое-то недоразумение. Давайте знакомиться! – Он протянул руку Николаю Борисовичу. – Меня зовут Кирилл Андреевич Голиков. Я преподаю в МГУ современное естествознание.

Трухин осторожно пожал руку и, тяжело вздохнув, потупил взгляд.

– Господа! – раздался голос блондинки. Делегат вздрогнул и округлил глаза. – Меня зовут Маша, то есть Крючкова Мария Николаевна. Скажите, а вы тоже купили путевки на «Экстрим-Тур»?

– Что за тур? – раскрыл рот Леха Москворецкий. – Ну-ка, ну-ка поподробнее, плиз!

– Я заплатила пять тысяч долларов за эту поездку, – сказала Мария. – Мне пообещали улетный тур, полный неожиданностей и экстрима…

– Мне экстрима и на работе хватает, – ухмыльнулся Леха. – А тебя, наверное, просто развели на бабки.

– Почему сразу развели? – обиделась Маша. – Я сама выбрала программу и все такое…

– Извините, барышня, – обратился к ней профессор, – а что у вас в программе прописано, можно взглянуть?

Мария пошарила в сумочке и протянула профессору документы. Тот пробежался по ним взглядом, перевернул страницу, поцокал языком и вернул бумаги девушке.

– Нет, по-моему, это не то, что вы думаете, – виновато сказал он.

– Как не то? – возмутилась девушка. – Вы хотите сказать, что меня обманули?

– Пока я ничего не хочу говорить, – сказал профессор. – У меня есть кое-какие предположения, но сначала давайте осмотрим пещеру. Вдруг здесь есть еще люди. Давайте соберем всех и будем размышлять, что произошло и что нам делать дальше.

– Я думала, вы сотрудник фирмы и будете сопровождать меня до места отдыха, – сказала Маша.

– Нет-нет, Мария Николаевна, – усмехнулся Голиков, – я никакого отношения к вашей фирме не имею.

– Жаль, – вздохнула Мария. – Но я все-таки считаю, что пещера… и все это, – развела она руками, – часть моей программы.

– Часть ее программы, – передразнил Марию Леха. – А мы тут при каких корзиночках? Я в твоей программе не участвую, кто меня сюда приволок? А их, – кивнул он в сторону Матвея и Трухина, – как сюда угораздило? Видишь, у мужика даже крыша поехала.

– Вы хотите меня обвинить в том, что произошло? – Девушка едва сдерживала слезы. – Я вас всех впервые вижу…

– Да ладно тебе, – уже мягче произнес Леха, – не вздумай плакать, все хорошо, разберемся. Никто тебя ни в чем не обвиняет. Успокойся. Это я так. – Москворецкий подошел к Марии и погладил ее по руке.

На поляне возникла неловкая пауза. Все поглядывали друг на друга и молчали. Первым нарушил тишину профессор МГУ.

– Молодой человек, – обратился к Дмитрию Кирилл Андреевич, – как вас зовут?

– Дмитрий! Но можно просто Дима.

– Отлично, Дмитрий! Позвольте обратиться к вам с просьбой?