Его Высочество Мартин

– Знаю. – Алиса вспомнила, как однажды гостила у них на даче. Тогда отец тоже не мог до неё дозвониться, а когда у него это получилось, крайней осталась девчонка, словно она виновата, что в двадцать первом веке в нашей стране так работает связь.

– Тогда бери принца и дуйте ко мне, должны же мы его познакомить с Месси, – сказала Кузя.

– А твои родители не будут против, что я приду с собакой? – поинтересовалась Алиса.

– Так их нет, они остались на даче. Я сама приехала. Не вынесла душа поэта, – усмехнулась подруга и продолжила: – Утром проснулась и объявила старикам, что я уезжаю в Москву. Мать давай причитать: «Вер, ну что ты будешь три часа трястись в электричке, потерпи ещё денёк, завтра все вместе поедем на машине». А я ей ответила: «Мама, до завтра я сойду с ума от этой мёртвой тишины».

В тот раз, когда они легли спать у них на даче, Алиса долго не могла уснуть. Она закрывала глаза и слышала, как звенит в ушах. Тишина и в самом деле была оглушающей. Алиса крутилась и так, и сяк, потом не выдержала и решила выйти на улицу подышать деревенским воздухом. И вот тогда она в полной мере осознала выражение «тёмная ночь», когда в шаге не видно ничего, хоть глаз выколи. Родители Верки получали невероятное удовольствие от всех прелестей деревенской жизни, а дочь, в отличие от них, бежала оттуда при первой же возможности. Молодому человеку, привыкшему жить в ритме большого города, сложно долго находиться в сельской местности.

Разговаривая с подругой, Алиса наблюдала за разыгравшимся щенком. Заходя на очередной вираж, он не вписался в поворот и зацепил статую фламинго, что стояла у дивана. Та закачалась, закачалась… и не успела Алиса вскочить с дивана, чтобы поймать её, как она рухнула на пол. В то же мгновение над комнатой повисла розовая мгла, то бишь звенящая тишина, один в один, как в Кузиной деревне.

– Мартин, что ты наделал? – испуганно воскликнула девчонка.

Щенок и сам, видя разлетающиеся по полу осколки, испугался не на шутку, упал на пол и закрыл морду лапами.

– Что случилось? – настороженно спросила Верка.

– Он разбил любимую статуэтку мачехи. – Алиса отчаянно покачала головой. – Того фламинго, что ей привезли из Китая. Господи, да она четвертует меня за него.

– Разбил вдребезги? – снова поинтересовалась Кузя.

– Нет, только голова отлетела и шея повредилась. – Алиса присела рядом с обезглавленной фарфоровой птицей. Рассматривая место повреждения статуэтки, она подумала: «Если бы Ирина увидела эту картину, она рухнула бы в обморок рядом с фламинго».

Щенок поднял голову, часто моргая глазами, виновато посмотрел на неё. Девчонка едва не рассмеялась, глядя на его жалкую гримасу, но сдержалась, сделав вид, будто сердится. Уловив укоризненный взгляд хозяйки, Марти снова положил морду на пол, закрыв её лапами, и жалобно заскулил. Его пантомиме позавидовал бы любой актёр.

– Да это фигня, – хмыкнула подруга и успокоила: – Мы её приклеим. Будет цапля как новенькая.

– Это не цапля, а фламинго, – напомнила Алиса.

– Да какая теперь разница, – усмехнулась Верка.

– Кузя, ты думаешь, получится? – с сомнением спросила девушка.

– Конечно, – убеждённо заявила подруга. – У меня суперклей имеется, он с металлом справляется, а с фарфоровой курицей и подавно справится. Бонифаций, не дрейфь, всё будет пучком. Твои старики когда вернутся?

– Через две недели, – ответила Алиса.

– Ф-р-р, – фыркнула подруга. – Да за две недели у птички новая голова вырастет. А пока забей на неё, забирай Мартина, и идите ко мне. Я вас жду, – сказала она и отключила связь.

Алиса подняла статую и поставила её на прежнее место у дивана.

– Пастушок, что же мы с тобой натворили? – спросила девочка. Она присела по-турецки на ковёр напротив щенка, рассматривая голову фламинго. Та откололась в самом тонком месте статуэтки, там, где была длинная шея. Мартин поднял морду, всем своим видом показывая, что он раскаивается, по-пластунски подполз к ней и ткнулся носом в ногу.

– Это я виновата, – вздохнула девчонка, погладив его по голове, – надо было следить за тобой, а не с подругой лясы точить. Я в ответе за тебя. Родители, наверное, ещё до аэропорта не успели доехать, а мы с тобой уже умудрились обезглавить птицу, – усмехнулась она. – Будем надеяться, что нам удастся её склеить. Хотя какая теперь уже разница, удастся или не удастся, Ирина всё равно заметит шрам на шее. Ладно, до их приезда ещё целых две недели, не будем портить себе настроение. Пойдём к Кузе в гости, мы хотим тебя кое с кем познакомить.

Заметив улыбку на лице хозяйки, Мартин в мгновение ока забыл о содеянном. Вскочил на лапы и, закружив вокруг неё, радостно затявкал. Одним словом – ребёнок!

Глава 5

Подруга жила в двух кварталах. Выйдя на улицу, Алиса вдохнула полной грудью свежий воздух. Как же она любила летние вечера! Ей казалось, они пахли по-особенному. Она вспомнила, как в детстве ездила с родителями в деревню к бабушке. Там вечера пахли луговыми травами, коровами, рекой, но больше всего ей нравился запах грозы и прибитой первыми каплями дождя разгорячённой солнцем земли. Она на мгновенье закрыла глаза и буквально почувствовала запах леса и грибов. К сожалению, всё это осталось лишь в воспоминаниях. Бабушка умерла через год после смерти матери, а деда Алиса знала лишь по фотографиям – он погиб задолго до её рождения. К сожалению, и по отцовской линии тоже никого из стариков не осталось, из родных – только тётя, сестра папы. Алиса слышала, что она живёт в далёком сибирском городе, но по неизвестным ей причинам с отцом они не поддерживают отношения, несмотря на то что она крёстная мать Алисы. Вдруг Алиса осознала, что кроме отца и Мартина у неё никого нет, и от этой мысли ей стало не по себе.

Путь к дому подруги лежал через парк, в котором она всегда гуляла с Мартином. Оказавшись в тени главной аллеи, Алиса почувствовала приятный запах скошенной травы – этот сочный запах не перепутаешь ни с чем. На спортивной площадке раздавались голоса парней и звонкий смех девушек, наблюдавших за ними. Мартин важно вышагивал впереди, периодически оборачиваясь взглянуть, не потерялась ли хозяйка. Если где-то раздавался собачий лай, он на мгновение останавливался, прислушиваясь к звукам и пристально вглядываясь в ту сторону, откуда они доносились. Наслаждаясь приятным вечером, Алиса не заметила, как добралась до места.

– Господи, Кузя, что с твоими волосами? – воскликнула она, когда подруга распахнула перед ними дверь квартиры. – До моего отъезда в Лондон они были зелёного цвета, теперь – розового.

Верка стояла в дверном проёме босая и в рваных джинсах-бойфрендах. На майке красовался голубоглазый блондин Курт Кобейн.

– Бонифаций, если бы у меня была такая роскошная грива, как у тебя, я бы ничего с ними не делала, но увы. – Подруга развела руками и спросила: – Я не поняла, тебе что, не нравится мой причесон? – Она широко улыбнулась, игриво накручивая яркую прядь волос на палец.

Вера посмотрела на Мартина. Тот, задрав голову, уставился на неё, как на инопланетянина, и подмигнул.

– Не знаю, – призналась Алиса, вздёрнув плечами. – Как-то неожиданно. Наверное, надо привыкнуть. Я только свыклась с тобой зелёной, а ты опять перекрасилась. Ты сейчас похожа на Барби.

Алиса вспомнила, как в детстве, когда была жива мать, родители подарили ей такую куклу. Они всячески пытались привить ей девчачьи вкусы, но она в то время мечтала о телескопе, чтобы можно было по ночам наблюдать за звёздами из окна своей спальни. Девчонка скрепя сердце приняла родительский подарок, посадила Барби на комод – так она и просидела там до тех пор, пока они с отцом не переехали в новую квартиру. Алиса до сих пор хранит куклу как память о матери.

Верка оставила замечание подруги без ответа. Она присела рядом с Мартином, взяла его за лапу и легонько потрясла её.

– Ну, здравствуйте, Ваше Высочество. – Кузя ласково погладила его по голове. Пастушок тем временем по-щенячьи пристально рассматривал нового человека, чем вызвал смех подруги: – До чего же ты клевый пацан!

– Вер, а это что? – спросила Алиса, внезапно заметив над бровью подруги металлическое кольцо.

– Как это что? Пирсинг сделала, – ответила она.

– У тебя же уже есть. – Девчонка кивнула на блестящий камушек в носу подруги.

– Пирсинга много не бывает, – хмыкнула Вера и добавила: – Ладно, заходите, а то торчим в подъезде, как три тополя на Плющихе.

Алиса завела Мартина в квартиру и отстегнула поводок. Щенок тут же принялся обследовать чужую прихожую. Он обнюхал всю обувь, особое внимание уделил той, что была со шнурками. В отличие от их квартиры, здесь её никто не прятал. Но больше всего его заинтересовал бумажный пакет, стоявший возле тумбочки на полу. Мартина так и разбирало любопытство – он хотел узнать, что в нём лежит, но он никак не мог заглянуть внутрь – уж больно пакет был высокий. Щенок ходил кругами вокруг него, и так, и сяк вытягивал шею, пытаясь разгадать тайну волшебного ларца. А когда понял, что так ничего не увидит, встал на задние лапы, передние поставил на пакет, отчего тот не удержался и завалился набок. Щенок испуганно отскочил назад, сел в сторонке и сделал вид, что понятия не имеет, почему тот упал. Из пакета вывалились сборник стихов Цветаевой, исписанные неровным почерком Верки листы, следом за ними выкатилась авторучка.

– Малыш, там для тебя нет ничего интересного, – усмехнулась подруга. Она присела на корточки и стала складывать всё обратно.

Прирождённая бунтарка Вера в душе была неисправимым романтиком. Она обожала стихи и сама их сочиняла. Алиса не понимала, как в одном человеке могут уживаться два разных человека. Но больше всего её удивляло то, что в век гаджетов подруга писала от руки. Впрочем, чему удивляться, ведь Алиса тоже решала задачи и уравнения на бумаге. Алиса как-то спросила: «Кузя, почему ты не пишешь на компьютере? Это же, наверное, жутко неудобно – строчить на листочках?», – на что та пояснила: «Понимаешь, моя мысль летит раза в два быстрей, чем я печатаю. Пока я набираю текст, она уже улетела. А мысль, как птица, если выпорхнет из головы, назад уже не воротишь».

Потому Верка на тот случай, если птицы-мысли прилетали нежданно-негаданно, всегда носила с собой клочок бумаги, ручку или карандаш, конец которого был непременно обгрызен.

Подруга отодвинула зеркальную дверцу шкафа, достала тапки для гостьи и поставила перед ней.

– Господи, Кузя, а это что? – снова воскликнула Алиса, указав на предплечье подруги.

– Новую татуху сделала, – с довольной миной похвасталась подруга.

– Верка, на тебе скоро живого места не останется, – усмехнулась она. – Тебя нельзя оставлять одну. Я тебя не видела всего лишь две недели, а ты уже вся сверкаешь, как новогодняя ёлка. – Алиса взяла её за руку и принялась рассматривать сквозь прозрачную плёнку свежевыбитые иероглифы. – Что означает эта надпись?

– «Я такая, какая есть», – ответила она.

– Красиво написано, – заметила Алиса, продолжая рассматривать жирные знаки, и спросила: – Что родители сказали?

– Да что они скажут? – вопросом на вопрос ответила Кузя и добавила: – Повозмущались малость, а потом смирились. А что им оставалось делать? – Она вопросительно посмотрела на подругу.