Лабиринт для Минотавра

Вода в бассейне обладала тем особым цветом, который характерен для водоема без дна. Но вот поверхность взбугрилась, гладкое жидкое зеркало замутилось, там и тут возникли пузыри воздуха, а затем пленка поверхностного натяжения лопнула, Ариадну обдал фонтан брызг, и перед ней возникла фигура, затянутая в мембрану глубоководного погружения. Вряд ли в венерианских небесах имелись места, где без такого приспособления не обойтись.

– Снимите маску, – потребовала Ариадна. – Вам ничто не угрожает. Вы под моей защитой.

Наверное, говорить такое существу подобной комплекции смешно. Посетитель стянул маску, усмехнулся удивлению ткача:

– Мне казалось, догадаться не сложно.

– Да… Брут. – Ариадна осмотрела того, кто некогда являлся ближайшим сподвижником Телониуса и Дедалом проекта, а теперь его усилиями готовилось то, что должно окончательно утопить проект. – Но… почему? Обычно о праве на восстание заявляют представители… иной страты?

– Имеете в виду обиженных, которые искренне считают, что им не воздали по делам их? – Брут скорчил презрительную гримасу. – Случай иной.

– Слушаю и смотрю. – Ариадна сцепила пальцы до боли в перепонках. – Убедите меня, что Телониус преступил границу, отделявшую мир смирения от нетерпимости…

– Насколько я видел, вы прибыли в сопровождении гипостазиса восстания, – заметил Брут. – Мои слова прольют истину, на поверхности море свидетельств жестокости демиурга к тем, за кого он в ответе, но чьи жизни проливал напрасно.

– Да, – Ариадна склонила голову, – гипостазис определит ноумен восстания, но последние слово и жест за мной, ибо проект терраформовки…

Брут презрительно фыркнул:

– С чего вы взяли, будто происходящее здесь имеет отношение к терраформовке?

Ариадна не успела ответить. Произошло нечто непонятное – на них словно пала тень, Ариадна невольно посмотрела вверх. Над Лапутой плыла громадная туша транспортника, предназначенного для эвакуации возвращенцев. Когда ее взгляд вернулся к Бруту, она чуть не вскрикнула. Ей показалось, будто собеседник лишился головы – до того причудливо легли на него тени.

– Что же здесь происходит? – спросила, придя в себя и освежив кожу лица водой из бассейна, Ариадна.

– Ад, – кратко сказал Брут, но видя, как Ариадна требовательно взирает на него, сморгнул крупными, выпуклыми глазами, провел языком – тонким и острым – по губам. – Никто не понимает, что творится на поверхности. Процесс терраформовки инициирован четыре четверки циклоидов назад. Тогда установили базовые фабрики, изготовляющие наноботы для запуска терраформовочных процессов в почве и атмосфере. Но возник вал непредвиденных изменений в атмосфере… подробности в моих отчетах, все документировано.

– Я посмотрю, но необходимо ваше мнение.

– Мы хотим изменить то, что уже само меняется, – сказал Брут. – Венера меняется, и не так, как мы этого хотели… более того, она меняет тех, кто здесь оказался. Вы слышали о примарах?

– Кое-что, – уклончиво ответила Ариадна, невольно посмотрев на пристанище, где укрылась Нить, судя по всему, не желавшая сводить или возобновлять знакомство с Брутом. Может, она знала, что его стараниями на Лапуту прибыла Ариадна?

– А про сталков? – спросил Брут. – Про Красные кольца? Огневиков? Про Вспышку? – Движением пальцев определил единичность и уникальность того, что назвал «Вспышка». Притом что редко пользовался очевидными жестами, отчего речь звучала сухо.

– Вспышка?

Брут пожал плечами:

– Не видел, но, говорят, в небе вспыхнуло нечто, яркость затмила светило. Что это – не разобрались.

– Это есть в отчетах? – Ариадна внезапно раздражилась на Брута. – Если у вас не хватало смелости быть откровенным в отчетах, то понимаю, как вы довели дело до того, что… что…

– Понадобилась помощь? – Брут теребил полуоторванный шеврон с изображением змеи. – Дело не в этом, а в потерях персонала. Тот, кто здесь гибнет, проходит Санаториум и вновь направляется сюда, чтобы быть брошенным Минотавром на установку фабрик, сгореть в Красном кольце или Огневике и оказаться здесь же… Вот что ад. Нырните с Минотавром на Венеру и посмотрите, как он пожирает тех, кто рядом. Случись что с фабрикой, он пожертвует дежурной сменой… и даже вами, если сочтет необходимым… Вот почему нужно восстание… Активируйте гипостазис!

5. Боец

Не будь у Ариадны лоцмана, не отыскать ей Телониуса в лабиринтах Лапуты. Нить провела ее в нижние слои атмосферного острова, откуда с грузовых платформ стартовали беспилотники, тяжелыми стрекозами переваливаясь с края в бездну, где бушевали сернокислотные атмосферные вихри. Сквозь вихри они и прорывались, доставляя на поверхность партии эмбриомеханической икры. Из нее разовьются фабрики, пристанища, аэропорты и прочая инфраструктура плацдарма окончательного покорения планетоида. Топали голенастыми ногами погрузчики, загребали широкими ластами порции икры, чтобы затем аккуратно разложить по ячейкам на широких спинах беспилотников, прыская поверх тягучую предохранительную слюну. Работники тоже встречались, но не обращали внимания на Ариадну и Нить, сосредоточенно размахивая палками-светляками, регулируя поток погрузчиков и распределяя их между готовыми к приему груза беспилотниками.

Лапута напоминала анклав, где варилась новая раса, ей предстояло наводнить преображенную Венеру, но Ариадна понимала, что это не так, особенно после увиденного по прибытии на атмосферный остров. Две части целого не сливались – те, кто трудился в лабиринте Лапуты, и те, кто жаждал смыться с планетоида. Часто попадались информационные планшеты, где вращалась Венера, на поверхности икрились зеленоватые пятна очагов терраформовки – там располагались фабрики по производству наноботов. Затем картинка сменялась общим видом Системы, где вокруг светила вращалось все огромное семейство планетоидов. Множество линий, замыкаясь на преобразуемой Венере, показывали огромный масштаб демиургии.

Двухголовое тело с четырьмя руками, четырьмя ногами, огромным туловищем извивалось, топорщилось, скрежетало в желтой полутьме служебной палубы, освобожденной от грузов. Бойцовскую площадку окружали ящики и тюки, там могли устроиться зрители, но эта битва проходила без свидетелей. Две фигуры сходились, сливались, раздавались глухие удары, тяжкое дыхание и механический скрип. Затем единое тело распадалось, раздваивалось, будто чернильная амеба. Тогда на фоне блекло светящейся облачности, вязко колыхающейся за пределами площадки, отчетливо прорисовывались тени. В одной Ариадна признала Телониуса, вторая хотя и напоминала родственное им существо, но таковым не была. Огромная даже по сравнению с Минотавром, собранная из прямых линий и простых фигур. Голову отягощали выросты, похожие на рога, отчего на Ариадну накатило ощущение, будто это существо, доведенное схваткой до бешенства, пустит их в ход и пронзит демиурга. Слышалось тяжелое и хриплое дыхание Телониуса, но от загадочной фигуры исходило лишь гудение. Казалось, что гудит включенный на всю мощь охладитель.

– Пан, – шепотом сказала Нить. Про нее Ариадна почти забыла, в изумлении наблюдая, как фигуры вновь сходятся в центре площадки.

Ариадна растерянно огляделась, ей показалось, будто в густой тени различает еще одну фигуру, столь же огромную, как и ту, с которой сражался Телониус, но убедиться в этом не успела – схватка сокрушительно закончилась.

Минотавр резко выпрямил сжатую в кулак руку, другую, нанося в корпус противника страшные удары, отчего тот отступил на шаг, но затем пригнулся, ударил в ответ. Телониус уклонился, но второй кулак противника поразил его в грудь, и он тяжело отлетел, обрушился на тюки и остался лежать.

– Вы – сумасшедший, – сказала Ариадна, слизывая кровь из рассеченной брови Телониуса. – Как вам удалось обойти законы роботехники? Неужели эта… машина не понимает, что причиняет вам вред?

Телониус отвел руку Ариадны и сел. Морщась, потер бок.

Ариадна посмотрела на робота, который башней возвышался над ними. Невообразимо древняя модель, полностью бронированная, идеально приспособленная для штурма Венеры, с ее кислотными облаками и дождями, парниковым эффектом и выжженной почвой. Теперь он служил спарринг-партнером для Минотавра.

– У вас может быть повреждена мембрана, надо сделать просвечивание.

– Я действовал с максимальной осторожностью. – Голос Пана оказался таким, будто разговаривал не робот, обладающий синтезатором голоса, а холодильник, для имитации речи модулирующий издаваемое им гудение. – Мои удары соизмерялись с крепостью мембраны и упругостью мышц.

Минотавр отстранил Ариадну и неожиданно ловко оказался на ногах. Лицо и голый торс покрывали высохшие потеки крови из многочисленных ссадин. Ариадна поразилась сходству демиурга с мифическим чудовищем. Злоба и мощь. Мощь и злоба. И еще голод. Она с изумлением обнаружила, что вид полуголого черного существа пробуждает в ней животное желание, в животе растекается тепло, и не хочется подниматься, будто коленопреклоненная поза принята ею не ради оказания первой помощи, а для выражения покорности хозяину лабиринта. Возьми и владей…

– Сумасшествие, – пробормотала Ариадна, теперь и сама не понимая, кому ставит диагноз.

Пан, как фокусник, вытащил откуда-то огромное паутинное полотенце и перебросил Телониусу. Тот принялся яростно вытираться, кряхтя и фыркая.

– У вас такая манера ведения дел, Ариадна? Тайком наблюдать за объектом интереса?

– Объект моего интереса не вы, – Ариадна встала. – а проект в целом.

– Скажите, что я для вас чересчур мелок, – усмехнулся Минотавр. – Хотите следить – следите, только под руку не попадайтесь. Рука у меня тяжелая. Да, Пан?

– Зачем вы это делаете, Телониус? Неужели не понимаете, что никогда не одолеете его?

– А зачем сражаться с тем, что можно победить? – Телониус отбросил полотенце и подошел к отверстию транспортного бассейна. – Сражаться стоит только с тем, что победить невозможно. – И он без единого всплеска ушел под воду. Когда Ариадна решила, что больше его здесь не увидит, голова Минотавра показалась на поверхности, а затем он рывком освободился из пленки поверхностного натяжения.

Пан издал протяжное низкое гудение, изображая смех. Но гудение прервалось, и робот сказал:

– Получена волна, Телониус.

– Ошибки нет?

– Беспилотники подтверждают. Плато Первопроходцев.

– Добро. Готовьте машину, сейчас буду.

– Что происходит? – спросила Ариадна.

– Придется вас оставить. – Телониус направился к выходу с площадки. – Прогуляюсь по Венере. А вы плетите… плетите восстание.