Америка Навсегда

Мимо бара, через обеденный зал, я последовал за ворчащей женщиной на кухню. Без лишних слов она выдала мне большой острый нож и массивную пластиковую разделочную доску. Мне поручили резать помидоры, огурцы и салат, которые лежали горой на большом металлическом столе.

Через десять минут на кухню вошел парень с длинными рыжими волосами. Не здороваясь с ним, старуха посмотрела на настенные часы и поморщилась. Парню было велено показать мне все и принести ей молока и сливок из холодильной камеры. Рыжий парень махнул мне, чтобы я следовал за ним.

Через боковую дверь мы вышли из кухнии пошли по коридору. Обогнув кухню и спустившись на четыре ступеньки за углом, мы оказались у задней двери ресторана, которая по совместительству была и выходом на заднюю терассу, и служебным входом. Прямо у двери мы повернули направо и спустились еще на двенадцать ступенек вниз. Так мы оказались в подвале.

Подвал был сырым и темным, пол липким, пахло помоями. Металлические потолочные балки были коричневого цвета из-за жравчины и конденсированой влаги. Вдоль балок тянулись и местами сильно провисали, до уровня головы,провода электропроводки. Слева от входа в подвал вдоль стены располагались три мойки, в полу возле которых был сток. За мойками следовала небольшая кладовка, вход в которую был напротив входа в подвал. Справа в ряд стояло пять высоких и широких пластиковых прямоугольных мусорных контейнеров с откидной крышкой. Вглубине подвала справа напротив контейнеров находилась та самая холодильная камера, про которую говорила старуха. Она представляла из себя полностью металлический контейнер размером три на пять метров в основании и высотой три метра. Между кладовкой слева и холодильной камерой справа шелузкий темный проход ведший в неизвестность.

Рыжий парень отворил тяжелую металлическую дверь. Внутри с обеих сторон от узкого прохода стояли ржавые стелажи до потолка, сверху до низу заложенные банками, коробками и пакетами с едой. На полу под стелажами стояло множество пластиковых ведер, некоторые из них были накрыты крышками, в других была жидкость желтого цвета. Справа от входа, в нише стелажа стояла башня из четырех коробок с пивом. Мне быстро объяснили, что где находится в холодильнике, затем мне вручили пластиковые бутылки и бумажные коробки. Мы вернулись на кухню, и экскурсия продолжилась.

Металлический стол в центре кухни, где я ранее резал овощи, являлся станцией фудранера – местом, откуда брали приготовленную еду и носили в обеденный зал. Слева от станции фудранера находился еще один стол для нарезки, за которым сейчас стояла недовольная старуха. Справа был выход в обеденный зал, через который старуха привела меня на кухню утром, слева сзади находился боковой выход, через который можно было попасть в подвал и на заднюю терассу. Помещение кухни огибал прямоугольный корридор так, что из обеденного зала на заднюю терассу клиены могли попасть не заходя на кухню. В этом корридоре стояла машина по производству льда.

Слева вдоль стены от главного выхода из кухни распологалась станция салатов и закусок, это был горизонтальный холодильник с крышкой сверху во всю длинну и с узкой длинной пластиковой доской для приготовления перед крышкой. Под крышкой располагались множество мелких ячеек, в которых хранились ингредиенты. За станцией салатов стояла глубокая прямоугольная ванна наполненая по меньшей мере десятью литрами кипящего масла – фритюр ресторана. В масле находились две старые деформированные металлические сетки с дырками по углам. Слева от фритюра был духовой шкаф в мой рост в котором в данный момент запекалась курица. За ним шла газовая плита на три конфорки в два ряда. Далее следовала газовая решетка для гриля площадью полтора квадратных метра, за которой располагалась металлическая панель для жарки, которая была чуть меньше. За панелью стоял один вертикальный и один горизонтальный холодильники, упиравшиеся в маленькую мойку шеф-повара. Напротив панели, в центре кухни была станция шеф-повара, граничащая бок о бок со станцией фудраннера. Она была похожа на станцию салатов и закусок с тем только отличием, что крышка горизонтального холодильника была меньше, а разделочная доска больше.

Справа от главного выхода, в углу стояла кофеварка. Непосредственно за спиной фудраннера был холодильник со стеклянными дверьми. За холодильником скрывалась боковая дверь, за ней следовал рукомойник, примыкавший к большой мойке ресторана, которая представлявляла из себя две глубокие ванны. Напротив ванн находилась посудомоечная машина.

На мойке уже трудился плотный латиноамериканец средних лет. Старуха приказала ему скрипучим голосом:

– Карлос, возьми этого и пусть он уберет дорожки из обеденного зала. Они мокрые. Отнесите их на улицу. Пусть сохнут.

Карлос оставил мытье тарелок, противней и кастрюль. Мы отправились в обеденный зал. Мокрые прорезиненые ковровые дорожки под нашими ногами источали сладковатый алкогольный запах. Мы свернули их в рулоны, с которых обильно текла жидкость, и вынесли наружу через служебный вход, безуспешно стараясь не испачкаться. На улице мы развернули их прямо на тротуаре и оставили сохнуть под солнцем.

Карлос со знанием дела отправился мыть липкий пол в обеденный зал, а я вернулся на кухню, подумывая съесть свои пончики, но на кухне меня уже ждало новое задание от старухи: мне было поручено фасовать вареные макаронные изделия двух типов в небольшие пластиковые пакеты по сто семдесят грамм на порцию, отмеряемые на старых механических весах. Пакеты с расфасоваными макаронами я складывал в пластиковые коробки, которые по мере заполнения убирались в холодильник.

Через некоторое время на кухню через боковой вход вошел рыжий парень и доложил старухе, что привезли продукты. Мне было приказано бросить все немедленно и отправляться помогать разгружать.

У выхода из служебного входа перед терассой нас ждал микроавтобус до верху забитый коробками, банками и пакетами.Мы с рыжим парнем принялись носить содержимое машины в подвал. Коробки с овощами и молочными продукты, а также различного рода хлебобулочные изделия в пакетах,отправлялись в холодильную камеру. Канистры с пальмовым маслом, сахар, специи, мука, рис и другие коробки – в кладовку. Большой кусок сырого мяса весом по крайней мере двадцать киллограмм был отправлен в пластиковую коробку и засыпан ведром льда, принесенным мной сверху. Коробку я закрыл крышкой и также занес в камеру. Металлические банки с томатной пастой и кетчупом отправились вглубь подвала мимо входного холодильника, где оказались деревянные стелажи до потолка.

Возле стелажей в глубине подвала стояло два старый круглых стола и шесть стульев, где, как мне пояснил рыжий парень, можно было, переодется и отдохнуть, а также немного поспать спрятавшись от старухи, если в ресторане мало посетителей. Рядом с местом отдыха находилась бесформенная пыльная куча столов, стульев и всякого хлама неопределимого происхождения.

Порядком подустав от разгрузки микроавтобуса и основательно решив перекусить, я вернулся на кухню, где уже было много народу, в том числе Энджела. Увидев меня, она тут же позвола чернокожую официантку по имени Джой – ту, что я видел вчера за барной стойкой с клиентской стороны, – и приказала ей ознакомить меня с меню и показать расположение столов в ресторане. Вдвоем мы отправились в обеденный зал.

– У нас два меню: обеденное и вечернее. Куриные крылышки подаются с двумя основными соусами весь день. Важно не переапутать соусы, а то клиенты будут не довольны. Понятно?

– Да, – ответил я, думая о своих пончиках.

– В обеденном зале столы располагаются в четыре ряда. Считать от входной двери. Вот этот стол, например, номер двадцать один, а тот – номер тридцать три. Понятно?

– Да, – ответил я подумав, что двузначный способ нумерации столов, где первая цифра обозначает ряд, а вторая – номер в ряду, можно было бы объяснить куда понятнее.

– На передней терассе девять столов, на задней – четыре или пять. Считать так же. Понятно?

– Да, – безразлично ответил я, пожираемый голодом изнутри.

В обеденный зал пришла Энджела. Сомневаясь в моих способностях понять матричную систему нумерации, она принялась меня проверять, называя номера столов, некоторые по два раза, к которым я должен был подходить. Утомившись бессмысленной дрессировкой она стала меня расспрашивать, сколько типов меню в ресторане и сколько типов соуса идет к куриным крылышкам. Пройдя тест удовлетворительно, я был отправлен в подвал изготовлять лимонад под присмотром рыжего парня.

Лимонад состоял из двух пачек порошка и двух литровых кружек сахара растворенных в пластиковом ведре водой из ржавого водопроводного крана в мойке в подвале. Вместе с рыжим парнем мы приготовили восемь ведер светло-желтой жидкости и составили их во входном холодильнике под стелажами.

Сказав, что у него тут свои дела, рыжий парень приказал мне сходить на кухню и взять у Карлоса крышки, чтобы закрыть ведра, а сам отправился вглубь подвала. Я исполнил поручение, но крышек оказалось только шесть, отчего два ведра остались не закрытыми.

Возвращаясь на кухню, я был безумно голоден, но не успел я войти, как на меня тут же набросилась старуха с упрёками, что я ничего не делаю. Меня незамедлительно направили фасовать размороженные куриные полуфабрикаты в панировке по пакетам. В один пакет шло два крылышка и две голени. Четыре куриные конечности составляли одну порцию куриных крылышек, подоваемых с одним из двух типов соуса, на выбор клиена, и картошкой фри. Периодически я отрывался от фасовки и выполнял свои должностные обязаности –разносил еду, пришедшим на обед клиентам ресторана.

После часу дня в ресторане появился коротко стриженый парень, которого я вчера заприметил в баре. Он прогуливался по кухне с особой важностью и, улыбаясь, беседовал со старухой.

Еще через полчаса в ресторан привезли алкоголь. Меня снова отправили на разгрузку, но теперь за мной был приставлен присматривать коротко стриженый парень. Двадцать больших коробок с пивом отправились в холодильную камеру. Коробки были не такие уж и тяжелые, но от интенсивной хотьбы по ступенькам в подвал и обратноу меня начали гудеть ноги. Ещё четыре коробки с пивом я отнес в бар. Туда же я отнес три коробки с пластиковыми бутылками текилы.

Коробки с водкой, вином, джином и ещё пару коробок текилы отправились в подвал, где посреди склада хлама, оказалась неприметная дверь под замком, ключ от которой доверялся только коротко стриженому парню, о чем он поспешил заявить мне с нескрываемой гордостью. Помимо ключа, на протяжении всей разгрузки, он носил только коробки с вином по шесть бутылок в каждой, не притрагиваясь к другим, более тяжелым коробкам.

Вернувшись на кухню и уже забыв думать о своих пончиках, я продолжил фасовать полуфабрикаты и носить тарелки в обеденный зал до трех часов дня. К этому времени почти все полуфабрикаты были расфасованы, а клиентов почти не осталось. На кухню пришла Энджела и приказала мне отнести несколько тарелок с бургерами и картошкой фри на крайний левый стол в обеденном зале со стороны кухни, что я незамедлительно и сделал. Это был обед для меня и официанток. Коротко стриженный парень принес с кухни тарелку с пастой и сел за соседним от нас столом.

Практически не жуя, я проглотил предназначавшийся мне бургер и почувствовал звенящую боль в голове, которая, тем не менее, быстро прошла. Я немного расслабился и собрался было уже завести разговор с официантками, чтобы познакомится, но тут же был сослан Энджелой на кухню помогать Майнору –шеф-повару ресторана.

Войдя в кухню, я обнаружил, что вместо старухи там находился латиноамериканец с седеющими вьющимися волосами и тусклым взглядом, возрастом около пятидесяти, который что-то готовил на панели. По тому, как уверенно он себя вел на станции шеф-повара, я догадался, что это и был Майнор. На станции салатов возле фритюра стоял еще один невысокий плотный коротко стриженый латиноамериканец возрастом около тридцати лет. Он приветливо улыбнулся мне и представился Исмаэлем. Карлос, с которым я познакомился утром, уже ушел. Вместо него на мойке стоял другой латиноамериканец, по имени Хосэ.

Я спросил у Майнора, нужна ли ему какая-нибудь помощь. Он попросил меня принести ему из подвала булочки для бургеров, хранившиеся во холодильной камере вместе с другим хлебом. Я неспешно вышел из кухни, спустился на четыре ступеньки, повернул направо, потом спустился еще на двенадцать ступенек, вошёл в подвал, взял пакет с булками и так же неспешно проделал свой путь обратно на кухню.

Только я успел передать пакет Майнору, как на кухню вошел рыжий парень и сказал мне, чтобы я делал сиропы из замороженных ягод. Из горизонтального холодильника возле станции шеф-повара он извлек две пачки замороженных ягод и пачку замороженых персиков, нарезаных дольками. Он вкратце объяснил мне, что ягоды и персики следовало перемолоть в миксере, добавив немного воды и сахара. Сиропы, приготовленные таким образом, следовало разлить по бутылкам и поставить в холодильник со стелянной дверью. Дав мне инструкции, рыжий парень удалился в обеденный зал.

Пока я готовил сиропы, на кухню пришел коротко стриженый парень с больше чем наполовину пустой красивой бутылкой клюквенной водки. Ненадолго оставив её на кухне, он сходил в подвал, и принес бутылку обычной водки из сегодняшней доставки. После непродолжительных манипуляций с двумя бутылками, в бар он унес полную бутылку клюквенной водки, а немного обычной водки осталось на кухне на столе нарезки, возле станции фудранера.

На кухне появилась Энджела и сказала мне принести четыре ведра лимонада в бар. Лимонад оказался основой замороженной маргариты, в состав которой помимо ведра лимонада входило еще две бутылки текилы. Ингредиенты вливались в гудящую машину, охлаждавшую жидкость до консистенции мокрого снега. По выбору клиента в бокал с маргаритой добавлялся либо один изфруктовых сиропов, которые я приготовил, либо один из двух сиропов из бутылок в баре: один ультра-синего, а дургой – ультра-зеленого цветов.

Тем временем посетителей в ресторане прибавилось. Шеф-повар Майнор и его помошник Исмаэль на удивление быстро и слажено готовили блюда согласно билетам, которые приходили на печатную машинку на кухне. По тем же билетам, где, помимо заказаных блюд, был указан номер стола, я разносил готовую еду в зал. Каждый раз входя в зал, я наблюдал, как людей становилось все больше и больше.

Через несколько часов безостановочной ходьбы между кухней и обеденным залом, мне поступило очередное распоряжение от Энджелы: бегом принести в бар еще четыре ведра лимонада. Порядком уставшие ноги стали заплетаться, отчего я пролил пару литров лимонада пока нёс его прямо на просушенные днём дорожки.

Вернувшись на кухню, я увидел раздаточный стол полностью заставленый готовой едой. Я бегом принялся разносить заказы.

На кухню ворвалась Энджела в сопровождении невысокой латиноамериканки, той, что первая встретила меня вчера.

– Почему ты это сказала? Объяни мне! – напирала Энджела.

– Я ничего такого не имела ввиду… – оправдывалась официантка в ответ.

Я вышел с тарелками.

– Что ты не имела ввиду? Что это было вообще? Ты работаешь на меня. В моем рестроне ты должна заткнуться… – уже кричала красная Энджела.

Я снова унёс тарелки.

– Я же ничего не сказала такого, – продолжала оправдываться официантка.

– Чтооо? Я буду решать что тебе говорить! Заткнись и работай. Тебя никто не спрашивает. Или вылетишь отсюда.

Орала Энждела на протяжении шести столов на четыре посетителя каждый, куда я успел отнести еду. Следующие два стола, латиноамериканка плакала на кухне пока Майнор, Исмаэль и Хосэ продолжали работать при полном видимом безразличии к происходящему. К моменту, когда я закончил с очередным столом, девушка вытерла слёзы, привела себя в порядок и вернулась в обеденный зал работать.

Вслед за её уходом на кухню пришел рыжий парень:

– Энджела сказала, чтобы ты шел в бар. Я буду разносить еду.