Честное слово вора

Рашид изо всех сил дернул за ручку, потом оттолкнулся от шкафа. Ему показалось, что коляска стронулась с места, и он со всей силой отчаяния оттолкнулся от шкафа еще раз. Коляска накренилась и упала на бок. Рашид вывалился из нее, ткнулся лицом в пол и на руках пополз к выходу из комнаты.

Может быть, он успеет доползти до двери и открыть ее, а в той комнате есть телефон, он позвонит папе, папа приедет и спасет его…

Но он не успел.

За спиной раздался взрыв. Свистящая смерть прошла по комнате, сметая все на своем пути. Ударная волна вынесла все оконные стекла, водопадом посыпавшиеся на пол, сбросила со стола и впечатала в стену компьютер, разлетевшийся вдребезги; осколки посекли стены и ковры, разнесли аквариум с золотыми рыбками, срезали с потолка люстру.

Но Рашиду повезло.

В момент взрыва между ним и окном находилась его коляска, в нее и впечатались те осколки, которые, не будь ее, поразили бы мальчика. Правда, не все. Один осколок чиркнул его по боку, а второй касательно задел по правому бедру. Взрывной волной мальчика бросило на шкаф, он сильно ударился головой об его угол, рассек бровь, разбил нос и губы. Сзади в него ударила отброшенная в том же направлении спасительная коляска, но по сравнению с прочим это уже были мелочи.

Рашид лежал в углу, придавленный коляской и засыпанный осколками стекла. Он почти ничего не слышал, мир вокруг него словно бы медленно поплыл по кругу, но сознания он так и не потерял. Постепенно вращение комнаты стало замедляться, мальчик начал приходить в себя. В первую очередь он почувствовал тошноту и резкую боль сразу в нескольких местах. Больше всего болела голова. Он потрогал рукой лицо – оно было все в мокрой и липкой крови. Еще болел затылок – по нему стукнула спинка коляски. Боли в ноге и боку мальчик пока не чувствовал, но ощущал, что под одеждой по нему ползут теплые струйки.

Он попытался пошевелиться. Не сразу, но ему это удалось. Он выбрался из-под коляски и, раня ладони об острые осколки, которыми был усыпан пол, пополз к двери.

«Нужно позвонить папе, – билось у него в голове. – Папа приедет и поможет».

Рашиду удалось открыть дверь комнаты, но по коридору он смог проползти только несколько шагов. Травмы и потеря крови наконец сыграли свою роль, и он потерял сознание. Именно там, в коридоре, лежащим без сознания в луже крови его и нашли через несколько минут ворвавшиеся в квартиру оперативники районного УВД.

Глава 12

Магаданское областное управление исполнения наказаний располагалось в мрачном пятиэтажном здании сталинской архитектуры, стоящем в центре города. Впрочем, разумееется, не только оно – кроме УИНа, здесь же располагались СКМ, ОБЭП, РУБОП и прочие отделы УВД. В отличие от многих своих сверстников, это здание было недавно отремонтировано и имело очень приличный вид. Окна нижних этажей украшали толстые кованые решетки, входная дверь была дубовой, а в Магаданской области пригодная для таких дверей древесина – вещь очень ценная и редкая.

Дубовая дверь здания распахнулась, и на пороге показался пожилой толстый человек с висящими щеками и несколькими подбородками на обрюзгшем лице. У него были невыразительные водянисто-серые глаза и очень густые кустистые брови, из-за них он немного напоминал Брежнева лет в шестьдесят. Двигался он медленно и, как ему казалось, с достоинством, но на самом деле со стороны напоминал престарелого раскормленного гуся. Впрочем, ничего удивительного в этом нет – весил он больше ста килограммов, а хоть чем-то похожим на спорт бросил заниматься больше двадцати лет назад. Он тогда решил, что несолидно подполковнику прыгать с теннисной ракеткой. Звали этого человека Игорь Георгиевич Панкратов. Двадцать лет назад он получил подполковника, а сейчас был генерал-майором и занимал ответственный пост начальника областного УИНа.

Учитывая специфику Магаданской области, в которой лагерей раза в два побольше, чем обычных населенных пунктов, фигурой Панкратов был очень и очень значительной, но, несмотря на это, особым уважением в области не пользовался. Продажных ментов никто, никогда и нигде не уважает, даже те, кому их услугами приходится пользоваться. Особенно если такой мент занимает пост, который и без взяток позволяет не думать о том, что на хлеб намазать. Хотя, вернее сказать, именно об этом думать такие посты и заставляют, благо выбор велик. Икра красная, икра черная. А может, и на простое сливочное масло потянет, как знать? Ведь все нынешние генералы были когда-то простыми советскими людьми.

Про то, что Панкратов берет, знали практически все, но поймать его за руку было очень трудно и небезопасно, да к тому же не факт, что тот, кто придет на смену, будет лучше.

Панкратов стал медленно спускаться с высокого крыльца, вставая на каждую ступеньку обеими ногами. В начале этой зимы он поскользнулся и упал с крыльца на глазах у нескольких подчиненных. Хорошо еще, что ничего не сломал, но ущерб своему авторитету иные начальники ощущают даже болезненнее, чем физические повреждения. С тех пор Панкратов старался спускаться с крыльца как можно медленнее и осторожнее, не понимая, что это роняет его авторитет куда сильнее, чем то падение. В конце концов, поскользнуться и упасть может кто угодно.

Спустившись с крыльца, Панкратов неожиданно остановился. Шофер ждавшей его служебной машины сперва не понял, с какой это стати его шеф встал у крыльца, но спустя полминуты все разъяснилось. Откуда-то сбоку, со стороны дороги, появилась шагающая быстрым шагом фигура начальника СКМ области генерала Коробова.

«Ясно, – подумал шофер панкратовской машины, – заметил Коробова и ждет его. Интересно, что ему от Коробова нужно?»

Тем временем Коробов подошел к крыльцу.

Панкратов шагнул ему навстречу и протянул руку.

– Здравствуй, Дмитрий Сергеевич, – преувеличенно радостно сказал он.

– Здравствуй, – коротко ответил Коробов, неохотно пожимая протянутую руку.

Панкратов заслонял собой крыльцо и посторониться явно не желал. Что-то ему нужно, видимо, и пока своего не получит, не отвяжется.

– Как твои дела? Ничего? – спросил Панкратов так, словно они мирно сидели на кухне за чашкой чая, а не стояли у входа в здание областного УВД в двадцатипятиградусный мороз.

– Да ничего, идут помаленьку, – отозвался Коробов. – Правда, работы навалом…

Но Панкратов сделал вид, что не понял прозрачного намека.

– Ну да, конечно. У вас-то работы всегда хватает.

«Можно подумать, твое ведомство от безделья мается! – подумал Коробов. – Говорил бы, чего надо поскорее, лис старый, а не ходил вокруг да около!»

– Кстати, а как у вас дела с расследованием налета на Октябрьской? – словно бы невзначай поинтересовался Панкратов. – Я слышал, что это Гамзаев со своими ингушами на блатных наехал. Как, эта версия подтверждается? Нашли этих псевдомилиционеров?

– Да нет пока, – развел руками Коробов. – Ищем. А что тебя, Игорь Георгиевич, этот налет так заинтересовал? Не первый раз уже спрашиваешь.

– Ну как же! Дело-то резонантное! – с деланым удивлением ответил Панкратов. – В СМИ передавали, я сам в областных новостях видел…

– Понятно… – протянул Коробов. – В общем, пока у нас есть несколько версий, мы по всем работаем. Версия с Гамзаевым и ингушами – одна из них. Почерк и правда похож на их, но доказать это, конечно, будет трудно. Может быть, их просто подставить пытаются. А вообще-то в городе назревает большая война. Блатные этого наезда так не оставят, иначе их совсем уважать не будут. За последние два года они и так несколько лучших приисков сдали ингушам и спортсменам, я уже, признаться, давно ждал, когда они попытаются отыграться. А теперь еще и это. Обязательно будут искать налетчиков, а им-то доказательств для суда не нужно, сами разбираться станут. И ингуши, если это на самом деле не они, настоящего виновника искать будут. Да и золота украденного слишком много, чтобы его в покое оставили. На такой кусок всякий зарится. Оперативные источники сообщают, что спортсмены активизировались… Так что война наверняка будет, и немаленькая.

– Неудивительно, – кивнул Панкратов. – Столько золота. Кстати, а золото… – Он осекся, наткнувшись на острый взгляд Коробова.

– Что золото? – со значением спросил он.

– Да нет, ничего, – тут же пошел на попятную Панкратов. – Просто я хотел спросить: не нашли ли вы его?..

– Нет, – отрицательно помотал головой Коробов, пряча усмешку. – Может быть, как начнется война, так и золото где-нибудь всплывет. Ладно, Игорь Георгиевич, мне идти надо, работы много. Счастливо!

Они пожали друг другу руки и разошлись. Панкратов сел в машину и укатил, а Коробов направился к себе в кабинет, где его уже поджидало сообщение о том, что ожидаемая им война началась. Взрыв гранаты, от которого чуть не погиб сын Гамзаева, произошедший буквально за десять минут до его разговора с Панкратовым, можно было считать началом боевых действий. Собственно, так оно и было.