Рубиновый воздыхатель

В их доме стало намного уютнее. Новая бытовая техника заполнила квартиру и существенно облегчала жизнь. Дарья теперь под шумок смогла реально потратить то, что было у нее в загашнике от предыдущих приключений. Пусть у матери создастся впечатление, что у дочки очень уж щедрый кавалер. Антон действительно не был жадным и за месяц потратил на нее пару тысяч долларов. Из своих Дарья потратила еще пять, и теперь у них был и огромный холодильник, и стиральная машина, и новенькая плита... В общем, все-все-все, о чем мечтает любая хозяйка.

Нельзя сказать, что Нина Ивановна горела желанием узреть Антона, но отзывы дочери о нем настраивали на созидательный лад. Ведь ее душке перевалило за двадцать, и она рассчитывала, как, впрочем, и все матери, у которых взрослые дочки, рано или поздно получить диплом тещи.

Дарья однажды набралась смелости и вечером приехала домой на новенькой «девятке».

– Мама, он подарил мне машину! – Не могла же она признаться, что это на деньги, которые она заработала, разыскивая наркотики.

Мать восприняла это сообщение несколько настороженно.

– Но это очень дорого...

– Он меня любит! И устраивает мою жизнь. – Она, словно коза, прыгнула на диван и поджала под себя ноги. – Посмотри на улицу, цвет тебе должен понравиться.

Нина Ивановна оторвалась от телевизора и выглянула в окно. В мае темнеет поздно, и в восемь вечера света еще достаточно.

– Вишневая, – тихо прошептала мать. – Тебе в самый раз. – Нина Ивановна и не заметила, как утратила свою напыщенность и суровость.

Дарья подбежала и чмокнула ее в щеку.

– Вот видишь. Я же знала, что тебе понравится.

* * *

Они сидели в ресторане гостиницы «Волга» и негромко беседовали о видах на лето.

– Я планировал съездить с тобой куда-нибудь за границу – на Кипр или в Грецию, – но, похоже, ничего не выйдет. Придется довольствоваться Сочи.

– Но это же здорово! – громко воскликнула Дарья, не сдержав эмоций. Ей с ним всегда и везде было хорошо.

Антон уже привык к несколько эмоциональной оценке всего происходящего и столь бурное выражение радости воспринял вполне спокойно: стал с еще большим усердием поглощать пельмени, на Дарьин вкус, слишком уж наперченные.

– А когда мы поедем?

– Надо подождать, пока вода прогреется, – разумно заметил ей бойфренд, продолжая с аппетитом набивать желудок.

– А почему не едем за границу?

– Дарья, у меня же работа есть, – вдруг неожиданно и резко осадил он ее.

– Что-то случилось, да?

Он покачал головой и в полной тишине добрался до финиша. Когда весь заказ был уничтожен, они поехали к нему домой.

По дороге чуть не врезались в автобус, что ничего, кроме неприятностей, не принесло бы. Антон рискованно подрезал, и Дарье пришлось попросить его вести потише.

Она видела, что он нервничает, и надеялась, что дома он выскажется.

Четырехкомнатная квартира на двенадцатом этаже вобрала их в себя, окружила комфортом и спокойствием.

В спальне у него стоял огромный аквариум. Ей нравилось смотреть на рыбок после занятий любовью – в этом было что-то дикое, доисторическое. Будто живешь на острове, посреди дикой природы. К тому же в доме было много горшков с разной зеленью. Кактусы, по признанию Антона Игоревича Барова, не вызывали у него восторга, а вот большие цветы, особенно вьющиеся, по мнению хозяина квартиры, создавали спокойную обстановку. Она соглашалась с ним, не замечая, что соглашается во всем.

Ей хотелось любви, и, не дожидаясь, когда он освободится от костюма, Дарья прилипла к нему губами.

Спотыкаясь и смеясь, они добрались до двуспальной кровати и уподобились кроликам. Он был нежен. Но страстью и азартом нынче и не пахло. Дарья почувствовала где-то на середине, что сегодня он просто отбывает номер. Ей пришлось взять инициативу на себя и довести дело до конца.

Отдышавшись, она с удивлением смотрела на него.

– Да что с тобой, милый?

В голосе были обида и раздражение.

Он снял ее с себя и уложил рядом.

– Знаешь, Даша, бизнес – это такая вещь, ну... как тебе объяснить?.. Сегодня ты на подъеме, завтра катишься вниз, потом опять лезешь вверх.

– Значит, для тебя наступило завтра?

– Я бы даже сказал послезавтра.

– Расскажи. Ведь мне больно смотреть на тебя, когда ты в таком состоянии. – Она обняла его и смачно чмокнула в щеку, как бы подбадривая.

Он внимательно посмотрел на нее:

– Вряд ли ты налоговый инспектор или работник таможни. Думаю, что никакого отношения к отделу по борьбе с экономическими преступлениями ты тоже не имеешь.

– Нет, я просто девочка, просто девочка.

– Ничего страшного, во всяком случае для тебя, не случилось. – Он не менее звонко чмокнул ее в ответ и сел, уставившись на двух огромных скалярий, плывущих по делам из одного конца аквариума в другой.

– Не томи, – стала она трясти его за плечо, – давай выкладывай. Я же тебя знаю. – А вот это была ложь. – Ты ведь все равно не сможешь долго отмалчиваться.

– Да зачем это тебе надо? – он уже не возражал, а так, легонько отбрыкивался.

– Во-первых, я женщина. – Она встала на кровати во весь рост. – Ты видишь? Я молодая красивая женщина.

Он не мог долго смотреть на нее, ничего не предпринимая, и чмокнул ее в пупок.

– Щекотно! – Она едва не лягнула его, уворачиваясь. – Потом, я твоя любовница, а это тоже чего-то стоит. И кроме того, может, я смогу помочь. Так что перестань кривляться и выкладывай все как есть.

Сейчас ей предстояло наконец узнать, чем же занимается Антон. То, что у него в Саратове ювелирный магазин, она знала и даже была в нем. Но так как он заглядывал туда от силы раз в неделю, Дарья сделала очень даже правильный вывод, что существует нечто, из чего, собственно, и делаются деньги.

Упав вновь рядом с ним, она запустила свою маленькую ладошку в его волосы на груди и, положив голову на плечо, замерла, приготовившись слушать.

– Ты развяжешь язык кому угодно, – признался он, начиная легонько пощипывать ей спину.

– Да, да, да. Давай, дорогой, не стесняйся. Здесь все свои, включая рыбок.

– Времени у нас много, поэтому начнем с самого начала. Мой отец, пусть будет земля ему пухом, дослужился в свое время до второго секретаря горкома партии. Занимая столь солидное положение, он мог позволить себе выезжать за рубеж. Не знаю, как уж получилось, но больше всего, раз, наверное, семь или восемь, он мотался в Индию.