Стриптиз на дорогах

– Проснулась уже?

– Да, – кивнула Саша, отходя от зеркала.

– Который час?

Саша, посмотрев на часы на своей руке, ответила.

– О-ох… – Эльвира Максимовна сладко потянулась, поднеся ко рту тонкую руку. – Куда я вчера свои сигареты положила, – внезапно забеспокоилась она, – неужто затеряла? В этой дыре скорее всего таких сигарет ни за какие бабки не достанешь…

– Да вот же они, на тумбочке!

– Времени много уже, – озабоченно проговорила Эльвира Максимовна, закурив, – скоро поедем. Позавтракаем только и поедем… А ты, Саша, сходи вниз на стоянку… Попроси, чтобы машину посмотрели нашу и… заправили чтобы. Полный бак – кто его знает, где в следующий раз автозаправку встретим, пока доберемся до места.

– Хорошо, – сказала Саша.

– Я пока душ приму и оденусь, – удобно откинувшись на подушки, сообщила Эльвира Максимовна и махнула в сторону Саши дымящейся сигареткой: – Иди.

* * *

Есть Саше совсем не хотелось, возвращаться в душный номер – тоже, поэтому она, отдав необходимые указания работникам на стоянке, отошла в сторонку и присела на низкую лавочку в тени высоченного одинокого кипариса.

Слева от Саши возвышалась нелепая громадина сложенной из дешевых шлакоблоков гостиницы, неряшливо окрашенной в мутноватый зелено-коричневый цвет, отчего впечатление от всего строения получалось довольно отталкивающее – как будто гостиницу с крыши до подвалов облили дерьмом.

Саша оглянулась – запах, от которого ее слегка мутило, исходил от деревянной будки одноместного туалета, предназначенного, очевидно, для работников стоянки и автозаправки гостиницы.

Справа и слева для Сашиных наблюдений тоже ничего ценного не было – только лужи солярки, кучи мусора сельскохозяйственно-технического происхождения, источавшие смешанный аромат навоза и сгоревших автомобильных протекторов, да несколько старых, раздолбанных машин, преимущественно – грузовиков на окруженной хлипким забором из проржавевших металлических пластин собственно стоянке.

Внезапно Саша заметила, что пареньки, которые осматривали машину Эльвиры Максимовны, то и дело бросают на нее далеко не скромные взгляды, перемигиваются и перехихикиваются между собой.

На скрипучей лавочке она повернулась к ним чуть боком, чтобы отсутствие нижнего белья, привлекшее внимание молодых людей, не дай бог, не повредило машине Эльвиры Максимовны – Саша прекрасно помнила, как на одной из автозаправок усатый дяденька, засмотревшись на Сашину грудь, полуобнаженную после очередной шалости Эльвиры Максимовны, нечаянно поцарапал заправочным пистолетом переднее крыло.

Чтобы не провоцировать работников, Саша стала смотреть на верблюжьи спины далеких горных хребтов, расстояние до которых за вторые сутки ее автомобильного путешествия, кажется, нисколько не изменилось. Саша охотно поднялась бы с лавочки и переместилась куда-нибудь подальше от горячих взоров молодых людей, но других лавочек в тени во дворе гостиницы не наблюдалось.

Саша прекрасно понимала, что нравится мужчинам, но сама не испытывала к ним никаких чувств. Когда она начинала свою карьеру уличной проститутки, она использовала свою привлекательность исключительно ради наживы и искренне не понимала тех женщин, которые откровенничали о наслаждении в постели с мужчиной. И лишь когда случайно ей привелось попробовать женских ласк, она поняла, что телесные удовольствия – это не только удовольствие от вкусной еды, дорогих напитков и уютного отдыха.

Тогда она решила, как говорится, совместить приятное с полезным и прошла собеседование в одном из агентств, специализирующемся на поставке клиентам девочек и мальчиков, обученных всем тонкостям однополой любви.

После нескольких месяцев работы в этом агентстве Саша повстречалась с Эльвирой Максимовной и так полюбилась ей, что редко проходила неделя без двух-трех, а то и больше от Эльвиры Максимовны вызовов.

Позже Эльвира Максимовна стала брать Сашу вместе с собой в отпуска или деловые поездки и примерно в то же время стала начинать странные и путаные разговоры о противоестественном замужестве, которые скоро стали своеобразной идеей фикс для Эльвиры Максимовны.

Саша не понимала – серьезно говорит ее покровительница об этом или шутит. Она знала, что такие браки незаконны, но все-таки мысль о возможной вероятности того, что они с Эльвирой Максимовной будут когда-нибудь жить – как супруги – под одной крышей, заставляла Сашу изо всех сил стараться угодить Эльвире Максимовне. Сиюминутная выручка – дело хорошее, но ей хотелось добиться глубокого и длительного расположения Эльвиры Максимовны.

А Эльвира Максимовна хоть и предпочитала молоденьких девочек представителям мужского пола, не смогла навсегда изжить из своего сознания мечту о настоящем мужчине, из-за отсутствия которого, по ее словам, она и начала испытывать тягу к женщинам.

Саша мало что понимала, когда Эльвира Максимовна говорила с ней об этом, но однажды ей пришло в голову, что после множества бесплодных попыток найти свой идеал мужчины Эльвира Максимовна начала перестраивать под этот идеал самое себя…

– Здравствуй, красавица!

Саша едва не вскрикнула от неожиданности и испуга. Перед ней стоял тот самый мужик, грузовик которого вчерашней ночью едва не протаранил спортивный автомобиль Эльвиры Максимовны.

Ну да – тот самый. Черная густая борода и пиратская повязка на лице. Одет он был, как могла теперь рассмотреть Саша, в старые, до невозможности истрепанные и промасленные джинсы и неопределенного цвета драную майку, обнажавшую толстенные, дочерна загоревшие под южным солнцем ручищи. На правом плече Саша заметила татуировку – череп над двумя скрещенными костями и странную надпись – «Если хочешь горя, полюби меня».

– Здравствуй, красавица… Оглохла, что ли?

– Н-нет… – нашла в себе силы пролепетать Саша. – Здравствуйте…

«Он же нам навстречу ехал, – промелькнуло у нее в голове, – как он мог оказаться в этой гостинице? Специально – развернул машину и погнался за нами? Дождался утра и теперь…»

– Я, после того как в вашу тачку чуть не вписался, – словно отвечая на непроизнесенные Сашины вопросы, сообщил мужик, – чуть грузовик свой не перевернул. Баллон у меня на правом колесе и так на ладан дышал, а тут еще вы… Короче, спустило у меня колесо, а запаска ничем не лучше старого баллона. Пришлось сюда возвращаться – в рейс ведь не пойдешь на таком дерьме… Выбился из расписания, позвонил… Теперь тут загораю… по вашей вине, между прочим… – одноглазый закончил свою речь смачным плевком, который едва не угодил Саше на ногу.

– Ну, извините, – проговорила Саша, – мы же не специально…

– Извините… – хмыкнул одноглазый. – На хера мне твои извинения…

Саша беспомощно оглянулась. На протяжении почти всей ее жизни всегда рядом с ней находился человек, в обязанности которого вменялось защищать ее. Когда она работала на улице, это был парень, продававший ее клиентам. Если у него не получалось справиться самому, он всегда мог позвать четверых из старой машины, постоянно стоящей в глухой подворотне, – то ли охрану, то ли крышу, то ли просто своих друзей – Саша не знала, кто такие эти четверо, каждую ночь распивающие в старой машине пиво и появляющиеся только тогда, когда требовалось урезонить не по делу возмущавшихся клиентов. А после того как Саша стала работать в агентстве, каких-либо проблем с клиентами у нее не было вообще. Уже хлебнувшие лиха девчонки – ее коллеги по цеху – шептались о том, что им страшно повезло, что они под такой серьезной крышей ходят и никто из клиентов их просто так обидеть не смеет, а Саша этой их радости не понимала. Сложилось у нее так удачно, что о случаях издевательства клиентов над проститутками она знала только из устных рассказов, которым настроена была не очень-то верить: за многими девочками водился грешок приукрашивать и превращать в настоящие происшествия довольно заурядные эпизоды.

А сейчас даже Эльвиры Максимовны не было рядом, чтобы заступиться за нее.

– Чего ты молчишь? – одноглазый все смотрел на нее. – Ты что, эта… отсталая?

– Я… усталая, – вырвалось у Саши, – устала я… просто…

Одноглазый пренебрежительно хмыкнул и окинул ее с ног до головы взглядом, в котором, впрочем, читалось отнюдь не одно пренебрежение.

– А ничего у тебя… – начал говорить он и повернулся к машине, возле которой уже не было работников, – ничего, говорю, у тебя тачка. Как называется-то?

Это Саша знала. Эльвира Максимовна любила свои машины и часто повторяла их названия.

– «Ауди Кваттро Спорт», – выговорила она, – одна из последних моделей… Только она не приспособлена, мне кажется, к нашим дорогам. Здесь лучше ваш грузовик пройдет…

– Давай поменяемся, – предложил одноглазый, – махнем не глядя, а?

Саша не нашлась что ответить. Ей показалось, что одноглазый, который разговаривал поначалу с ней более или менее спокойно, теперь понемногу выходит из себя.

«Сворачивать разговор нужно, – подумала Саша, – как-то он вообще непонятно себя ведет…»

– Я пойду, – сказала она. – А то на завтрак опоздаю.

– Ничего, – непонятно сказал одноглазый и качнул головой, – ничего…

Саша поднялась с лавочки и направилась ко входу в гостиницу. Пока шла до дверей, она два раза оглянулась – одноглазый смотрел ей вслед, приложив ладонь ко лбу на манер козырька.

ГЛАВА 2

За завтраком голосок Эльвиры Максимовны трепетал хорошо знакомым Саше птичьим чириканьем. Это Сашу успокоило, а когда они, расплатившись за стол и ночлег, вышли во двор гостиницы, никакого одноглазого там не было, и Саша совсем уже забыла об утреннем происшествии.

А вспомнила, когда Эльвира Максимовна вдруг спросила: