Танец на точке

– Слушай, – сказал Петрович Лехе. – Что с теми ментами, которые нас преследовали, сталось? Я сидел пригнувшись, ничего не видел…

– В столб они врубанулись, – сказал, самодовольно ухмыляясь, Леха. – И хорошо врубанулись, тот аж погнулся, троллейбусные провода провисли.

– Так, – сказал удовлетворенно Петрович. – А ты по людям стрелял или по колесам?

– Конечно, по людям! По колесам в такой тряске разве попадешь.

– Ну и отлично! Может, им там, в «Ниве», всем крышка?

– Хорошо бы, – сказал хмуро Сашка. – А если нет?

– Если нет, значит, они сейчас в больнице в коме.

– Слушайте, вы, орлы! – воскликнул Петрович. – У нас другого выхода теперь нет, как действовать согласно намеченному плану. Даже если обстоятельства вносят в этот план коррективы.

– Понятно, – хмуро сказал Сашка.

– Значит, так! – продолжал Петрович. – Ты, Сашка, не сиди, а отправляйся, отгони джип Полыхаеву, поставь перед домом, и все… Сделаем вид, что так и было.

– Без заднего стекла и с помятым буфером?

– Хрен с ним, с буфером! Пусть наш Виктор Николаевич сам объясняет ментам, почему у него буфер помят!..

– И думаешь, он будет молчать, что время от времени мы на его машине ездим?

– Да, влипли мы в историю! – сказал Леха. – Теперь надо покупать новый буфер и стекло. У нас-то таких запчастей нет! Значит, надо искать круглосуточно работающий магазин, да и стоить это будет прилично…

– Да, Петрович, глупость ты сделал, – согласился Сашка. – Надо было нормального киллера нанять, он бы все чисто сработал. Мы сами эту кашу заварили, нам же хуже и вышло…

– Ладно, хорош трепаться! – крикнул Петрович. – Дело сделано, не воротишь, – он налил себе еще полстакана водки, выпил его залпом, крякнул, еще больше побагровел. – Теперь ты, Сашка, отправляйся решать вопрос с джипом, а мы тут пока займемся бабой.

Убедившись, что Сашка послушно направился к двери, Петрович повернулся к Юльке, до сих пор сидевшей в углу тихо и неподвижно.

Юлька прежде часто слышала рассказы девчонок о том, как какая-нибудь из них связалась с криминалом, приглянулась тому или другому авторитету и живет теперь исключительно шикарно, ездит по заграничным курортам, питается только в элитных ресторанах, живет во дворце и позабыла, что значит не иметь денег. В рассказах этих чувствовалась зависть, считалось, что тем девчонкам крупно повезло и жизнь их устроилась. И вот теперь, похоже, Юльке Фроловой повезло точно так же. Двое сидящих перед ней мужичков несомненно принадлежали к криминальному миру и только что хладнокровно совершили убийство. Однако она сидела вовсе не во дворце, а в крохотной сторожке при каком-то складе на окраине города, крутая машина, на которой они ездили, похоже, принадлежала не им, и ей, Юльке, теперь угрожала нешуточная опасность практически с обеих сторон: и от самих бандитов, всерьез размышлявших, не пустить ли ее в расход, и от милиции, вполне возможно, видевшей ее в этом проклятом джипе и теперь объявившей ее в розыск.

– Ты не надувай губки-то! – сказал, весело поглядывая на нее, Петрович. – Ничего страшного с тобой не случится, ты только делай, что тебе говорят, и все будет нормально.

– А за что вы ее убили? – спросила Юлька. Петрович скроил гримасу досады.

– Так, это не твое дело! – сказал он. – Ты вообще лучше поменьше спрашивай, если хочешь выпутаться из этой истории.

– А меня вы сюда зачем притащили? – спросила Юлька почти жалобным тоном. – Убивали бы ее, сколько хотели, меня зачем в это дело тянуть?

– Так вот, слушай! – сказал Петрович, усаживаясь на стул напротив нее. – Убить человека нам ничего не стоит, угрызений совести у нас уж точно не будет. Ты это видела? Видела. Вот и отлично. От тебя же нам нужно только одно: чтобы ты подтвердила наше алиби.

– Алиби? – Юлька удивленно вытаращила глаза. – Да кто ж мне поверит?

– Поверят, почему нет, – сказал Петрович. – Ты лицо незаинтересованное, ни убитую, ни нас не знаешь… Вот смотри, – продолжал он. – Вот Леха, он числится ночным сторожем на нашем складе. Если менты начнут задавать тебе вопросы, ты скажешь, что сегодня вечером он снял тебя на Большой Казачьей, чтобы ночью ему не скучать, привез тебя на этот склад, вот в этот домик. Потом мы трое – поняла, трое?! – сидели весь вечер здесь в сторожке и пили водку. Вот так и скажешь: «Весь вечер пили водку!» Затем будто бы я и Сашка ушли, а ты с Лехой осталась до утра…

– А этот склад вам принадлежит? – спросила Юлька.

– Ну, допустим, мне, дальше что? – Петрович стал опять раздражаться.

– Мне непонятно, как же вы, хозяин склада, сначала напаиваете ночного сторожа водкой, а потом еще и девочку ему в постель подсовываете. Так он всю ночь трахаться да спать будет. А когда же склад сторожить?

– Когда сторожить? – Петрович вновь скроил недовольную гримасу, налил себе еще полстакана водки, выпил ее, смакуя, как лимонад. – Твое какое дело, когда сторожить? Я же тебе велел поменьше спрашивать…

– Мне вообще плевать, – сказала Юлька. – Но если менты начнут меня вот этими вопросами донимать, что мне делать?

Петрович задумался, снова налил себе водки в стакан, хотя его рожа давно уже была багрово-красной.

– Ты бы хоть закусывал чем-нибудь, хозяин, – сказал молчавший до сих пор Леха. – Там в холодильнике у нас копченая селедка есть.

– Хрен с ней, с селедкой, – сказал Петрович, выпивая водку. – Ментам мы скажем, что склад сейчас стоит пустой, и я разрешил ночному сторожу расслабиться.

– А он правда стоит пустой? – поинтересовалась Юлька.

– Правда, неправда – какая тебе разница? Это вообще не ты будешь говорить, это я сам должен буду объяснять. Навряд ли они станут склад обыскивать.

– Если подозрение будет серьезным, станут обыскивать, – сказала Юлька.

– Точно, – подтвердил Леха. – Ты зря пьешь, хозяин, тебе сейчас ясная голова нужна. Мы в историю влипли из-за этой твоей Маришки.

– Заткнись, Леха! – неожиданно взревел Петрович. – Ее память не трожь своими грязными лапами! – И он вдруг разрыдался, закрыв лицо руками и раскачиваясь на стуле из стороны в строну. Видно, уже в доску пьян.

Юлька Фролова рассматривала его со смесью любопытства и презрения. По ее мнению, ничего отвратительнее плачущего мужчины и быть не могло.

– Он что, с придурью? – тихо спросила она у Лехи-киллера, также смотревшего на своего хозяина с презрительно-ехидной усмешкой.

– А ну его на хрен! – отозвался он. – Не видишь, любовь свою оплакивает!

– Любовь? – Юлька пожала плечами. – Сначала убил, потом оплакивает…

– Ну, убить ее, положим, надо было, – сказал, ухмыляясь, Леха-киллер. – Она нас всех троих шантажировала, ментам обещала сдать.

– Прикидывалась, наверное, – предположила Юлька. – Просто хотела, чтобы ваш хозяин оставил ее в покое, дал спокойно жить с тем парнем.

– Очень может быть! – согласился Леха. – Только он такое оружие против себя в руки дал… Во-первых, справку из психбольницы показывал, где написано, что у него какая-то шиза в башке имеется, забыл, как эта херотень называется…

– А у него шиза есть, да? То-то я смотрю…

– У него знаешь как бывает… Он то ничего, вроде как нормальный, а то вдруг взбесится, начнет все вокруг рвать и метать, и главное, не поймешь, из-за чего. Потом расспрашиваешь, а он расскажет какую-нибудь фигню, из-за чего обычному человеку и не зачешется..

– Понятно, – сказала Юлька. – Одним словом, временами делается бешеный.

– Вот-вот! – подтвердил Леха. – А потом ей эти дебильные акции ей подарил.

– А чем плохи эти акции? – поинтересовалась Юлька.