Несвятое семейство

– Да. Армейский спецназ. Комиссован по ранению и вышел в отставку.

…Свиридов никогда и никому не говорил о своей былой принадлежности к Главному разведывательному управлению Генерального штаба и уж тем более – к спецотделу «Капелла», о существовании и целях создания которого было известно считанному числу людей. Распускать язык было чревато последствиями. Особенно если учитывать специфику нынешней деятельности Владимира.

После того как Свиридов и Фокин вернулись на родину, в Саратов, в мае девяносто шестого года, перед ними остро встала проблема: кому они нужны после того, как весь мыслимый их потенциал был задействован на службу государству, а потом демобилизовали и попросту списали из спецслужб… Не выбросили ли их на свалку, как отработанный человеческий материал? Кому они нужны сейчас?

Первое потрясение ожидало Свиридова уже сразу по возвращении. Он без труда нашел квартиру родных, но, когда он сообщил открывшему ему дверь долговязому парню лет двадцати, от которого к тому же за километр разило бормотушным перегаром, что, дескать, он, Владимир, является его родным братом, – тот решил, что кого-то из них посетил жестокий приступ белой горячки.

Выяснилось, что у Ильи – так звали родного брата Свиридова – имеется официальное уведомление, присланное непосредственно соответствующей инстанцией ГРУ Генерального штаба, что курсант такой-то военной академии Свиридов Владимир Антонович погиб в Афганистане 30 июля 1988 года при выполнении боевого задания.

То есть почти восемь лет тому назад.

Оказывается, именно таким замечательным образом кураторы «Капеллы» вычеркивали суперкиллеров из списка живых. Одно то, что Владимиру удалось это обнаружить, могло во времена Брежнева и Андропова считаться чудом. Впрочем, хватка спецслужб давно была уже не та… К тому же у них появилось много куда более важных и животрепещущих проблем, чем отслеживать и в перспективе ликвидировать своих бывших элитных работников. Или «музыкантов», как именовал офицеров «Капеллы» их шеф – полковник ГРУ Платонов.

Свиридов попросил Илью показать этот замечательный документ, а потом горько рассмеялся и порвал на маленькие клочки злокозненную бумажку.

Ко времени возвращения Владимира из семьи Свиридовых в живых остался только брат: мать и бабка умерли, а отец, Антон Сергеевич, был убит еще в восемьдесят втором все в том же Афгане.

На следующий день Илья и Владимир отправились в ресторан «Менестрель», одно из наиболее приличных заведений города. Приличное даже на фоне московских «зубров жанра», то бишь тех ночных клубов, в которых так любил проводить время Владимир – еще с того памятного девяносто третьего года.

С момента посещения «Менестреля» и пошел отсчет деятельности Владимира на вновь обретенной им «малой родине».

К сожалению, эта деятельность мало отличалась от «капелловской» кровавой зачистки человеческих душ.

…Свиридовы влипли в банальную драку, в которой, с одной стороны, были Илья и Владимир (пара сопровождавших их девушек, естественно, не в счет), а с другой – едва ли не десяток максимально озлобленных и вооруженных парней, которые, как выяснилось несколько позже, принадлежали к откровенно бандитской группировке, возглавляемой знаменитым Валерием Марковым по прозвищу Китобой.

Итог столкновения угадать было не так уж сложно. Как сказал комментатор в выпуске новостей, сообщая о драке двух автолюбителей с Майком Тайсоном, нетрудно понять, кто взял верх. Команду Китобоя в полном составе транспортировали в больницы со всеми видами травм и степеней их тяжести. Все-таки недаром полковник Платонов считал, что один офицер его отдела стоит десяти крупногабаритных бугаев.

А лучшим бойцом «Капеллы» шеф не без оснований считал Свиридова.

…Илья, которому первым же ударом разбили нос и врезали в солнечное сплетение, отполз в угол и в дальнейшем только наблюдал, как его брат учил парней Китобоя манерам, приличествующим истинному джентльмену. А когда бедняги бандиты закончились и их место заняли сначала двое парней из охраны «Менестреля», а потом и наряд милиции, прибывший на шум, как водится, с получасовым опозданием, то началось главное веселье.

Разгорячившийся и уже изрядно пьяный Свиридов не оценил того, что подбежавший страж порядка дружелюбно вытянул его резиновой дубинкой. В следующую секунду незадачливый мент полетел в один угол, его напарник – в противоположный, а третьего, самого решительного и даже успевшего вытащить табельный пистолет, чтобы прищучить разошедшегося правонарушителя, Владимир прямым ударом левой ноги отправил попросту в глубокий нокдаун.

Конечно, образ мышления капитана спецназа вполне понятен: как несколько жалких бандитов осмелились оскорбить его, элитного офицера ГРУ, который смотрел в лицо смерти уже тогда, когда эта бритоголовая помесь дворняжки и сбежавшего из зоопарка злобного гиббона только еще трусливо шарила по подворотням, выдирая авоськи у старушек и в профилактических целях пиная ногами переусердствовавших с сивухой алкашей! А тут еще и мусора тянут свои привычные к протоколам руки, чтобы добраться до него, Владимира Свиридова, которого миновали пули Афгана, который полз по пышущей жаром дороге из Кандагара и цеплялся коченеющими пальцами за уступы дымящихся кровью гор Кавказа, который смотрел на черные провалы окон горящего Белого дома, ел подметки собственных ботинок в заваленном бункере в Ливане и прыгал с мчащегося под откос с ужасающей скоростью поезда.

И эти юнцы, если что и видевшие, так только глупую муштру в школе МВД, что-то пытаются сделать с ним!

…Вне всяких сомнений, он был пьян и не прав. И когда его все-таки задержали общими усилиями охраны ресторана и милиции, а потом посадили в камеру предварительного задержания, он горько задумался над тем, как порой прихотливо и попросту смехотворно складывается судьба: пройти в буквальном смысле через ад, взять на себя перед богом грех за сотни убийств – и сесть в тюрьму за нанесение средней тяжести телесных повреждений и оказание сопротивления представителям правоохранительных органов при исполнении.

Но его жизненному пути не суждено было – хотя бы временно – заглохнуть на такой нелепой фарсовой ноте. Вскоре его освободили.

Но цена, которую он за это заплатил, была непомерно высокой.

Кто бы мог подумать, что его освободят по ходатайству того самого Валерия Маркова, с чьими ребятами он так ловко разобрался в кафе. Но вовсе не для того, чтобы устроить самосуд и благополучно спровадить его на тот свет.

Марков, воевавший когда-то в Афганистане, будучи бойцом армейского спецназа, при личной встрече с Владимиром выразил даже восхищение его умелыми действиями.

– Школа, брат Володя. – Марков, рослый, статный мужик лет тридцати пяти, тяжело хлопнул его по плечу сильной ручищей и ухмыльнулся во все широкое, массивное приветливое лицо. Бандита Валерий Леонидович напоминал чрезвычайно мало и по внешности, и по манерам, и по выговору. – Школа сразу видна. Спецназ?

– Спецназ, – сквозь зубы ответил Свиридов.

– В Чечне был?

– И в Чечне тоже. Я много где был.

– Что, и в Афгане был? – поинтересовался Марков. И, увидев утвердительный кивок Владимира, удовлетворенно воскликнул: – Ну, тогда ты прям совсем родной. За что ж ты так моих дуболомов-то отрихтовал? Да и мусоров пощелкал не слабо. У них там есть такой милый лейтенант Петров, он накануне отбил почки одному шестаку так, что тот двинул кони на следующий день… Так вот, после тебя его отправили в больницу примерно с тем же диагнозом. Разрыв почки.

– За плохие манеры тоже иногда надо отвечать, – угрюмо ответил Свиридов. – А если хочешь узнать подробности, спроси у самих, как ты выразился, дуболомов.

– Да мне с ними неинтересно разговаривать, я наперед знаю, что они там лепетать будут. А вот с тобой поговорить интересно. – Китобой посмотрел на Владимира тяжелым испытывающим взглядом и, помассировав пальцами виски, медленно, чеканя каждое слово, проговорил: – Ты серьезно влип, Владимир. Скажем, я смогу тебя отмазать, но в наше время ничего не делается даром. Услуга за услугу.

– Мне в самом деле нет никакого интереса протирать нары, – незамедлительно отозвался Свиридов. – Не мое это. Что же ты хочешь от меня?

Марков хотел совсем немного…

А именно – убрать одного замечательного государственного деятеля, совмещающего работу в городской мэрии и активный, но и весьма сомнительный, а порой попросту противозаконный, криминальный бизнес. До недавних пор он, покровительствуя Маркову, прикрывал его группировку в верхах, а теперь на волне предвыборной кампании решил реализовать кое-какие свои амбиции. В этом плане союз с откровенным криминалитетом был ему невыгоден, и этот господин – с милой и дружелюбной фамилией Веселов – решил избавиться от недавних партнеров.

Потеряв ряд позиций и двоих ближайших своих помощников, не говоря уж о мелочи, Китобой догадался, кто стоит за всем этим, и решил начать ответные военные действия, но два последовавших одно за другим покушения на ренегата провалились.

Именно в этот момент под руку подвернулся явно не дилетант в науке убивать – Владимир Свиридов.

Вот какова была теперь плата за его свободу…

Свиридов честно расплатился по представленным ему счетам. Очевидно, наука убивать оказалась для Владимира не профессией, а призванием, потому что он вынужден был использовать свое мастерство даже тогда, когда вовсе не желал этого.

Впрочем, когда это интересовались его мнением?..

После этого случая Свиридова вновь развернуло к старой профессии.

Он остался киллером. Просто от работы на государство он перешел на работу к новым хозяевам этой жизни.

Глава 2

Кот Базилио и лиса Алиса

– Этот следак сказал, что Орлов приехал в наш город для того, чтобы повидать меня. По всему выходит, что я ему зачем-то дико понадобился, несмотря на то что он меня лично не знает. Вероятно, существует кто-то, кому совсем бы не хотелось, чтобы его разговор со мной состоялся.

Фокин, все еще бледно-зеленый с перепоя, только кивал головой в ответ на умозаключения Свиридова.

По словам Афанасия, кто-то заключил с ним пари на то, что он не сумеет взять со стройки пачку кирпичей (пачка – это шестьсот шестьдесят шесть штук). Кирпичи находились на четвертом этаже, и снять оттуда пачку кирпичей без необходимой техники представлялось делом чрезвычайно трудоемким и хлопотным.

Вот Афанасий и доказал, что это все вовсе не так и что существуют обходные пути в деле загрузки и отгрузки кирпича.

Все это звучало настолько нелепо, бессмысленно и сопровождалось таким апокалиптическим утробным иканием, что Свиридов плюнул с досады и отправился на кухню – принести стакан воды. Чтобы незадачливый отец Велимир, значится, перестал икать.

Владимир вернулся через минуту. В одной его руке был искомый стакан с водой, а во второй он держал радиотелефон.

– Ну да ладно, – проговорил Владимир довольно спокойно, – думаю, я разберусь в этом эксцессе и без твоего участия, Афоня.