Недоступный оазис

Глава 1

Из тёмного омута сна без сновидений окунаюсь в более тёмный омут действительности под трезвон механического будильника. День как день, ничего особенного в одинаковых неделях, часах и минутах где-то глубоко под землей. Однако, нет, сегодня особенный день, сегодня у меня эпохальный поход, черт возьми. Почему выбрали именно меня? Может, я самый сильный? Нет… Есть сильнее, вот например Гришка, с третьего уровня, но он не особо дальновиден, грубо говоря. Может быть, я самый умный, но есть умнее в нашей так называемой общине «Никитского уезда», ну об этом потом… Надо одеваться, идти завтракать и на склад, за экипировкой и «Джей-8», моим коптером, сам собрал его недавно, наконец-то пригодится.

Выбравшись из своих «пятизвёздочных апартаментов» на 4 уровне, я направился на завтрак. Изо рта несёт воблой, хотя её давно не жевал, собственно как и хорошей зубной пасты, её выдают очень мало, так как найденных запасов сохранившихся тюбиков становится всё меньше. Ничего, как расширим убежище, обязательно сделаем мини-фабрику по производству вещей личной гигиены, наверное. Останется обучить подрастающее поколение наукам разным, чтобы они собрали оборудование разное, ну учёным и инженерам виднее. А мой удел в этом механизме – находить нужное и редкое, а делать это крайне сложно и опасно, тем более в таких адских условиях, как сейчас. Я хороший собиратель и боец неплохой, за плечами СВО так-то. Эх, если бы не этот долбаный «конец света», как бы всё было…

Каша из перловки, как всегда превосходна, и компот из неё же, и пиво… Ко мне садится со своим подносом Лидия, и ухмыляется, что я так наслаждаюсь «мишлемовской» едой, закатив вверх свои выразительные, как мне и Лидии кажется, глаза. Мы с ней вместе попали в убежище в тот день, когда я с мужиками в каменоломни собирался, а она с компанией отдыхала рядом на речке. Лидия работала стюардессой, вылетала из Домодедово. В тот месяц рейсы по графику закончились, и она опять рванула на дачу к родителям в село Никитское. Вот так и занесло нас сюда во время начала конца.

Всё началось с сильного грома и ветра, потом земля началась трястись. Речка Рожайка начала превращаться в водопад и впадать в быстро углубляющийся разлом, недалеко от берега с Никитскими каменоломнями. Мы с мужиками как раз подходили ко входу в пещеры, но тут гром, ветер и крики девушки неподалеку заставили нас действовать. Она умоляла помочь вытащить её друзей из речки, которых затягивало в воронку перед новообразовавшимся водопадом. Мы кинулись на помощь, но тут начался ад: солнце скрылось в быстро надвигающихся черных тучах, ветер начал сбивать с ног, песок и пыль закручивались в торнадо прямо на глазах. Я хватаю незнакомку за руку, пытаюсь докричаться, что нужно уходить в укрытие и её друзей уже не спасти, так мы и спустились в подземелье.

Утренняя суета перед началом дневной рабочей смены всегда навевала ностальгию по былой жизни. Путь на склад особо важных и дефицитных вещей пролегал через весь жилой сектор убежища: от пищеблока, вдоль аграрного подземного комплекса, до инженерного сектора со складскими помещениями. Как оказалось, всё это было построено ещё при СССР, на случай глобальной катастрофы или очередной мировой войны. Когда мы, во время спасения, углубились вглубь пещер каменоломни, встретили группу хорошо вооруженных военных. Они опознали нас как группу заблудившихся гражданских и настойчиво попросили проследовать за ними. Сообщили нам, что лишние умы и рабочие руки им не помешают, всё объяснят на месте. Через полчаса блуждания по подземелью мы остановились в довольно крупном овальном помещении, лейтенант сообщил по рации, что группа патрулирования вернулась ко второму входу с пополнением четырёх – гражданских, ждут открытия ворот. Через минуту стены завибрировали, и часть стены начала двигаться влево, вовнутрь горной породы, обнажив круглую металлическую дверь. Военный вставил в отверстие сложный геометрический ключ, и механизмы внутри заскрипели и плавно начали открывать дверь. – Ну вот и проверили, всё работает! – сказал лейтенант. Мы зашли в хорошо освещённый, круглый тоннель, военные задраили за собой толстенную железную дверь. Так началась новая жизнь для нас.

Убежище оказалось настолько огромным, что напоминало небольшой город, только под землёй. Основная часть, теперь уже можно сказать населения его составляли военные и инженеры разных мастей, находящиеся на дежурстве в момент начала катастрофы. За неделю «ДО» на Солнце произошёл самый гигантский выброс плазмы в сторону Земли за всю историю наблюдений, что спровоцировало сильнейшие геомагнитные штормы по всей планете. Большая часть спутников отключилась сразу, по всему по всему миру активизировались крупные вулканы, земная кора зашевелилась, как никогда ранее при человечестве. А самое страшное, что в западных странах начали обвинять русских во всех земных и неземных бедах. По наставлению искусственного интеллекта премьер-министр Великобритании приказал своим вооруженным силам нанести упреждающий ядерный удар по Москве. ПВО сбило большую часть ракет, но по столице всё равно прилетело. Россия это не оставила без ответа, и все страны НАТО получили по полной, не говоря о том, что Британские острова как архипелаг вообще перестали существовать. В итоге к глобальной природной катастрофе мы получили ещё и области, где случились техногенные катастрофы. Из-за сильнейших электромагнитных импульсов мы получили остановки атомных электростанций, вследствие чего произошли перегревы реакторов и дальнейшие их взрывы с распространением радиации на огромные площади, практически по всему земному шару. Интернет и сотовая связь пропали, осталось только радио и азбука морза. Не налажена стабильная связь между убежищами и людьми в целом, експидиции к другим городам в поисках людей и редких вещей для ведения хозяйства, не вернулись.За пять лет нам удалось наладить быт и самообеспечение едойпочти для трёх тысяч человек, за счёт хорошо подготовленного бункера ещё при советской власти. Но этого мало, надо понять, что случилось в мире, установить со всеми связь и начать реабилитацию человечества вцелом. Интернет и сотовая связь пропали, осталось только радио и азбука Морзе. Не налажена стабильная связь между убежищами и людьми в целом. Экспедиции к другим городам в поисках людей и редких вещей для ведения хозяйства не вернулись. За пять лет нам удалось наладить быт и самообеспечение едой почти для трёх тысяч человек за счёт хорошо подготовленного бункера ещё при советской власти. Но этого мало: надо понять, что случилось в мире, установить со всеми связь и начать реабилитацию человечества в целом.

Один раз в месяц «Радиостанция Судного дня» УВБ-76 после катастрофы стала передавать сообщения: «Оазис есть». Наши радиосигналы не доходят ни до кого, мы еле наладили связь в окрестностях убежища. А вот с «жужжалки» УВБ-76 сигналы отлично принимаются. Мы поставили цель: добраться до радиостанции, поднять оттуда наш дрон на оптоволокне, попытаться выйти на рабочие спутники, получив информацию об произошедших изменениях на Земле. Отправить информацию на базу, понять, где есть выжившие. В наших окрестностях очень сильные геомагнитные аномалии и даже временные, если верить приборам. Очень много наших устройств вышло из строя при попытке наладить связь с миром или выйти на спутники, может, в этот раз повезет. Надо попробовать снова выдвинуться в дальний поход, более ста километров придется одолеть и вернуться назад. От нашего убежища, которое находится в районе Домодедово, до Поварово около восьмидесяти пяти километров, но это только по прямой, реальный путь будет в полтора раза длиннее. Нужно уложиться в пять дней до конечной точки, запасов еды и питья при строгой экономии на больше не хватит. С собой нужно будет нести дрон с оборудованием и оружие, и всё это на одних плечах. Как показала практика: группы никогда не возвращались, а сталкеры-одиночки сходили с ума, но находили дорогу домой.

На складе получил в своё распоряжение новый утепленный камуфляжный костюм с защитой от радиации, наручный дозиметр «Нанит», маску со сменными фильтрами. В большой тактический рюкзак сложил разобранный дрон «Джей-8», литр керосина. Да, керосина, мой беспилотник не на электротяге, сейчас это ненадежно. Недельный запас пищевых тюбиков с различной пастой и запас витаминизированного напитка. Тяжелый груз получается, а надо ещё калаш за спину накинуть и пару магазинов с патронами для уверенности. Но самое страшное на пути будут быстро меняющиеся погодные условия: от жары днём и легкого мороза ночью, ураганный ветер с дождём и снегом. Всё как на лучших курортах Краснодарского края!

Глава 2

Глава 2. В путь.

Направляюсь ко второму выходу на поверхность, правда, придётся ещё поплутать по пещерам. Нереальный вес багажа с собой сильно замедляет скорость продвижения до цели, до которой более ста километров пути. Ближе к поверхности пробивается желто-серый цвет наступающего дня. Сейчас утро, около нуля градусов, но к обеду раскочегарит до плюс тридцати пяти – сорока тепла. Вот такое интересное лето у нас здесь после катастрофы. Вылез наружу наконец-то, ещё раз проверил герметичность противогаза и работу рации. В треск помех на моей частоте ворвался Гришкин весёлый голос. Он сегодня дежурит на нашей гидроэлектростанции, которую мы, жители убежища, соорудили вскоре после превращения небольшой речки в буйный поток с водопадом. Мы сразу уяснили, что дизельных генераторов надолго не хватит, да и на то количество людей под землёй нужен более надёжный и бесперебойный источник энергии. Я махнул Гришке рукой и начал подниматься на холм, чтобы поход был максимально удобный, маршрут проложили через основные дороги. Для начала нужно было пройти через город Домодедово до трассы Дон М-4, а там по прямой до МКАД. Если не будет никаких препятствий, то к вечеру можно добраться до Москвы и где-нибудь под мостом заночевать.

Дома в деревне все заброшены, во многих окнах нет остекления, на белых фасадах уже проступила плесень, сайдинг выцвел и потрескался, кирпич в тёмных подтёках, складывается такое ощущение, что прошло как минимум лет сто, не меньше. Сады на участках заросли плотным кустарником, стволы и ветви яблонь и слив покрыты лишайниками без листвы, хотя на дворе начало лета. Спустя час пути наконец я вышел к Каширскому шоссе, теперь открыт удобный путь в сторону Москвы. Осталась позади заправка, которую мы полностью опустошили в первые месяцы после паокалипсиса. Всё шоссе было заставлено брошенными машинами, в некоторых остались останки высохших тел. Не все успели покинуть автомобили, стоя в пробке в разгар катастрофы. Асфальт покрыт весь трещинами и местами в тени большими колониями мха, а где-то проступает трава с одуванчиками. Сделав пару глотков воды двинулся дальше, нужно выйти на Дон-М4, так короче будет дорога.

Поднявшись по развязке на трассу, я увидел настоящий автомобильный апокалипсис: груды машин вздымались друг на друга в два три-ряда, картина эта просматривалась практически до горизонта. Ветра нет от слова совсем, ни один лист не шелохнется, показалось, что даже тучи на небе остановились, через которые стало проглядывать коричнево-жёлтое солнце. Проходя через кладбище машин, попутно оценивая состояние металла и лакокрасочного покрытия, складывается впечатление, что машины здесь находятся десятилетиями. Состояние их значительно хуже и старее, чем пятью километрами ранее в городе, к тому же через многие машины проросли берёзы и сосны, довольно внушительных размеров. Асфальта практически не было видно, он был густо покрыт травой и мхом, как будто здесь какая-то временная аномалия. Мой наручный дозиметр «Нанит» показывает повышенный уровень радиации, чего не было ранее. Мы, конечно, так далеко не заходили от убежища, потому что погода не располагала, да и группы разведчиков-собирателей бесследно исчезали, не выходя на связь. Может быть, у меня будет шанс узнать, что с ними случилось, не отходя от основного плана по установлению связи с убежищами, конечно. Для начала нужно всё-таки добраться до «жужжалки» УВБ-76 и понять, есть ли там кто живой вообще, может станция посылает сигнал вхолостую.

Раньше мы по «Дону» ездили на юга, теперь это бесконечное кладбище машин, даже останки тел нигде не наблюдаются. Решено, что через каждый километр я буду отслеживать уровень радиационного фона. Меньше чем через восемьсот метров будет мост через Пахру, там можно будет сделать перевал и полчасика отдохнуть. Почему-то, чем ближе я подходил к заветной точке, тем больше нарастало напряжение, тишина вокруг становилась ещё более жуткой, а небо до сих пор удерживало тучи на одном месте. Через сто метров я увидел в густой траве рацию «Элeктpоникa 1ППБ-60-1», практически новую, как из магазина, что удивительно. Однако в глаза бросилась деталь: сзади на корпусе была выскребена надпись «Лёха»?! Алексей вместе с Геннадием Геннадьевичем ушли в разведку год назад и не вернулись, вот так сюрприз! Я включил рацию, сразу пошёл громкий звук помех: она рабочая и не разрядилась – очень странно. Что же может ждать меня впереди?