Аномалии Хроноса

Забрав нож, участковый ему, пригрозив, сказал: «Если соврал, я тебя в КПЗ найду и кончу, это точно, хотя ты и так получишь срок большой. Вдруг что, отпечатки то я с твоего ножа не стёр, сегодня же отдам на экспертизу», – показывая прозрачный пакет с ножом, убедительно добавил участковый. Составив протокол задержания и карту местности, полиция, забрала нашего охранника и его машину. Предварительно вытащив её из кювета, уехали в отделение. Убедившись, что правое крыло, помятое в Опеле, мы с участковым поехали к его другу за блоком. Парень, узнав обо всём, отдал блок со словами: «Я к нему не прикасался, у меня не было времени. Он меня попросил вскрыть его, что, мол, это его отца блок, а он, куда-то уехал и я не могу его найти». Участковый пригрозил ему статьёй за соучастие в краже. Заставив его подписать акт изъятия. Мы забрали компьютерный блок, отвезли участкового Виктора домой, поблагодарив его за оказанную помощь, поехали на свой офис наводить порядок. Переступив порог арендуемого помещения, мы увидели, что порядок уже наведен. Ксения, сидя за столом, попивая кофе, с улыбкой предложила: «Не хотите кофейку? Всё готово, вы этого заслужили», – отметила она, рассматривая блок. «Да после этих похождений не мешало бы, что-нибудь покрепче», – заявил я, потирая руки. Поговорив о завтрашнем дне, наметив фронт работы, отдыхать времени не было, мы хотели побыстрее закончить построение нашего детища. Сильно затянули с работой, с проверкой агрегатов, да и этот случай нас выбил из колеи. Надо к концу весны провести испытание всего аппарата ведь, сколько труда в него было вложено. Последнее время мы начали собираться в кабинете полигона, перебравшись туда со всеми вещами, документацией и своим компьютером. У нас там есть своя комната. Всё-таки вся территория под охраной. А наш офис мы сразу же сдали хозяину за ненадобностью.

Работа кипела, продвигаясь вперёд быстрым темпом. У нас много времени занимали переходы на офис и обратно. Сейчас же этого нет и работать нам стало комфортней. Работа у нас творческая и трудоёмкая, а главное интересная, а конечная цель захватывающая. Вплотную мы занялись построением ещё двух силовых секций. Все три секции должны быть полностью идентичными, чтобы при быстром их вращении, не было никаких сбоев в работе. Чтобы вырабатывались магнитные поля одинаковой мощности, чтобы выброс заряженной плазмы соответствовал одинаковой мерности. Каждую секцию надо было изготовить и собрать из блоков, при этом испытать эту же секцию необходимо при самой минимальной нагрузке.

Не всё шло так гладко, то отражающие зеркала не того качества, что заказывали, то соленоиды из одной группы, но почему-то получались разного сопротивления проводника, то по времени изготовления заказы немного пробуксовывали. Время как никогда быстро шло и реализация нашей совместной мечты, затягивалась. Во время этих вынужденных простоев мы ещё и ещё раз неустанно оговаривали наши разные наработки по различным узлам и их функциям в работе будущего аппарата. Вот в один из таких простоев мы собрались в кабинете, обсуждая заключительную часть сборки аппарата, сводя всё в одно единое целое.

Александр, сосредоточившись, взяв карандаш, показывая ним на чертеже, начал нам подробно растолковывать: «Заключительное действие в нашем проекте – это три энергосекции которые вращаются под углом от основания или края нижнего зеркала. А вершина оси вращения смотрит в центр верхнего вогнутого зеркала, как бы создавая ловушку для мощных магнитных полей, переносимых плазмой при выбросе из трёх секций. При вращении этих трёх секций и выбросе горячей плазмы образуются три плоскости вращения. Синхронизация этих полей приводит к увеличению мощности излучения и направления их потоков. Скажем проще, покоящийся шар или масса не имеет ось координат и времени. Вращение этой массы, вокруг какого-либо центра порождает координатную ось, а отсюда быстро вращаясь, временную плоскость. Вращение трёх таких масс вызовет изменение объёмного времени, или его сдвиг». Внимательно выслушав Александра, обговорив эту тему до конца, мы с Ксенией начали разбор нашей совместной разработки. «Чтобы преодолеть пространство времени, – начала Ксения, – во-первых, надо на средних оборотах блоков секций оторваться от поверхности Земли. Взлетев в воздух на большую высоту, пока не знаю на какую, надо просчитать, необходимо набрать поступательное движение с определённой скоростью. Во-вторых, на этой высоте, запустить вращение самих секций вокруг оси аппарата. Набрать большие обороты и за счёт сдвига секций, постепенно выпуская горячую заряженную плазму, появится возможность изменить само время». Сделав небольшую паузу, она тут же продолжила: «Возле поверхности Земли или на ней, изменить его будет довольно сложно, хотя, затратив очень большое количество энергии всё-таки возможно. Мешает большая гравитация нашей Земли. После преодоления временного пространства, аппарат сам выключит большие обороты секций вокруг своей оси. После всего этого, сбавляя остальные обороты всех блоков и секций, постепенно приземлимся. Возможно, в этом же месте, но я полностью уверена, что уже совершенно в другом времени».

Наконец-то нам после обеда, привезли зеркала отражения, и опять во всю работа закипела. Конструкция «проходимца» во времени постепенно вырисовывалась, после тщательной сборки всех блоков, мы приступили комплектовать оставшиеся две секции. В течение двух недель секции были собраны и проверены, показатели их работы нас удовлетворили полностью. К этому времени нам на полигон доставили большие вогнутые зеркала «ловушки», малое нижнее и большее верхнее всего аппарата. Все остальные комплектующие мы привезли с другой фирмы, где их заказывали. Вот на счёт нашей капсулы пилотов и приводов управления к ней, было намного сложнее. Пришлось в поисках комплектующих несколько раз выезжать в другие города, обращаться в другие фирмы, чтобы найти нужное количество редких материалов. Затратив много времени и целую кучу энергии, мы наконец-то получили всё необходимое. Это три секции и кабину для поэтапной сборки всего аппарата. С каждым днём, продвигающейся вперёд работы, нас периодически охватывало вполне реальное волнение. Иногда это волнение проявлялось в некоторых противоречиях, спорах и колебаниях. Но мы прекрасно понимали, что всё это предвещает завершение всех работ над построением нашего детища, запуском его, и испытанием. Ведь сколько ради него было высушено мозгов, сколько было потрачено энергии на разработку, на его построение. Да и денег на всё это ушло немеренно. Но наши старички не роптали, а смиренно ждали испытания. Иногда приезжая к нам, посмотреть, как продвигаются дела, долго ли ждать завершения. Вот и сегодня они нас посетили. К их каждому приезду мы относились доброжелательно, ведь без их финансовой поддержки, а она была огромная, мы бы ничего не построили. Да и старички наши на удивление были добродушные, это редкость среди богатых, а ещё ко всему они оказались познавательными. Подходили к нам во время работы и спрашивали: «А что это? А как оно работает?» Даже один раз помогли в работе, увидев мелкую неисправность. В общем, мы считаем, что нам с ними конкретно повезло и если всё у нас получится, как было запланировано, то мы обязательно выполним перед ними наши обещания.

Сегодня, ранним утром весеннего дня, переодеваясь в рабочую форму, в течение пяти минут мы обсудили план нашей роботы на этот день. Осмотрев оставшиеся комплектующие, и основание самой конструкции с тремя выставленными секциями, мы приступили к установке кабины пилотов или капсулы. Внутренний интерьер с блоком управления был уже готов. Водрузив кабину пилотов на самый верх, за большим верхним отражающим зеркалом и его соленоидом, мы принялись за её оснастку, она имела вид неправильной эллипсной формы. Тем самым мы защищали, оберегая пилотов, от воздействия больших магнитных полей и горячей плазмы. Это будет активная защита. Весь привод управления от кабины пилотов к рабочим секциям мы поместили в трубчатый канал, проходящий вертикально, через весь наш аппарат от верхнего большого зеркала к малому нижнему отражателю. Этот канал являлся позвонком всего нашего механизма, который обязан выдерживать при работе все огромные нагрузки.

– Бока аппарата кожухом закрывать не будем, – пояснил нам Александр, – то есть он будет иметь свободный выход для остывающей плазмы. Будет всего только три ребра жёсткости для подвижности, фиксации и крепления секций. Также по ним будут передвигаться секции одним краем, изменяя свой вектор воздействия при наборе скорости и резком повороте в атмосфере. Это будет осуществляться при отсутствии общего вращения секций, и самое главное это вращение вокруг оси аппарата. Ещё к этим несущим рёбрам крепятся опоры основания всей конструкции. Собственно говоря, вот и весь аппарат. По всей видимости, скоро этот «Самовар» закипит и обязательно полетит», – пошутил, улыбаясь, Саша, поглядывая на мою реакцию.

Недельку, ещё помучавшись с работой, которая нам порядком надоела, мы уставшие предвкушали итог нашей деятельности, а также было и волнение, как пройдут испытания? Доделав все мелочи, ещё раз всё перепроверив, мы закончили сборку, зачехлив аппарат. Облегчённо вздохнув, посидев, подумав, молча, мы удовлетворённые окончанием работы ушли домой. Пару дней отдохнув, мы собрались в нашем кабинете на полигоне. Необходимо было в последний раз перед испытанием всё продумать: где проводить, как подключать, заправить аккумуляторы и ёмкости смесью газов, и вообще подготовиться к испытанию. К концу дня, собравшись в комнате, мы назначили день и время частичного испытания, то есть под малой нагрузкой. Собравшись наутро в назначенный день, всё обсудив, мы приступили к подготовке. Испытание аппарата разделили на четыре фазы. Первая – это прогонка без образования плазмы с пилотом, на сухую, и без подачи энергии на соленоиды. Вторая же фаза – это прогонка нашего изделия, с подключением соленоидов и образованием плазмы на земле на малых оборотах. Третья – это подъём аппарата на небольшую высоту и посадка. И, наконец, четвёртая фаза – это пилотирование аппарата в атмосфере с прямолинейным движением без вращения вокруг оси всего аппарата трёх основных силовых секций. То есть, не преодолевая временной барьер. Наш аппарат установили недалеко от ангара, подсоединили мощный кабель, чтобы не задействовать и не посадить наши аккумуляторы. Испытание мы проводили на плацу.

Александр Михайлович уверенно забрался в кабину и, постепенно увеличивая подачу энергии на электродвигатели, повышая обороты, поглядывал за приборами и поведением всего аппарата. Мы же наблюдали с наружи, прислушиваясь, нет ли постороннего шума и вибрации. Проверив вращение блоков, всех орбит, также сдвиги внутри трёх секций. Он перешёл к проверке подвижности секций и вращения их вокруг оси всего аппарата. Вся динамика соединений и секций работали превосходно. Постепенно сбавляя обороты всех агрегатов, Саша выключил подаваемое питание на аппарат. Не скрывая улыбки, спускаясь вниз из кабины, тут же заявил: «Так бы и дальше шло, было бы всё отлично, мы бы быстро провели испытания, подготовив аппарат к вылету». Дав некоторое время остыть двигателям и соленоидам, мы осмотрели все узлы и механизмы. Всё было исправно и не вызывало никаких сомнений к дальнейшим испытаниям нашего аппарата. Обговорив всё «за» и «против», мы решили сейчас провести вторую фазу испытаний. Александр, направляясь к кабине, пояснил: «У меня уже есть опыт, пойду я управлять этим «чайником». Пошутил он, поглядывая на нас. Подавая нагрузку на соленоиды и лазерные пушки, открыв заслонки подачи газа, Саша постепенно поднял обороты блоков и их орбит. Аппарат запыхтел, зафыркал, появилось свечение вокруг секций. Осознав, что аппарат скоро начнёт шевелиться, Саша, уменьшая нагрузку, немного сбросил обороты. В дальнейшем поведение всех механизмов было спокойным и прогнозируемым.

Давая некоторое время ему попыхтеть, одновременно проверяя его работу на шум и вибрацию, осмотрел показание приборов. Саша, постепенно сбавляя обороты и подачу газа, выключил аппарат. Только тогда он получил возможность говорить с нами по рации, ожидая пока все секции, остынут от высокой температуры. Радиосвязь прекратилась, когда заработали орбиты секций аппарата, от которых и появился в динамике сплошной треск, а возобновилась, когда работа агрегатов прекратилась. Вылезая из кабины, Саша произнёс: «Неплохо, я, почему-то ожидал результат намного хуже». «Как вели себя все секции, как управление?» Спросила Ксения. Александр, подумав тут же, ответил: «Да вроде всё ничего, только вот управление подтормаживает, пока орбиты секций прореагируют на команду, то есть раскрутятся, проходит две или три секунды, после чего аппарат становится послушным. Но по-другому никак нельзя. Ничего страшного, привыкнем, главное, чтобы аппарат работал исправно, не подводил».

Закончив все намеченные испытание во второй половине дня, мы аппарат завезли в ангар, внимательно всё осмотрели, ощупали, убедились, что нет нигде обгорания и цела ли кабина. После всего этого, зачехлив аппарат, мы собрались в нашей комнате и уже конкретно начали обсуждение, по всем частям и агрегатам. Что видел Саша, что он ощущал и что видели мы со стороны. Обсуждая сегодняшние события, мы уже думали о завтрашнем дне. В конце нашей беседы мы договорились, что через день, с утра мы встречаемся в этой же комнате, с нашими старичками-спонсорами. Мы их хотели позвать, чтобы они сами убедились, что не зря были потрачены их деньги. В этот день мы планировали провести остальные две фазы испытаний. Поздравив друг друга, с успешным частичным испытанием, мы разошлись по домам, отдохнуть и приготовиться к следующей нашей проверке с учётом проведенной обязательной прогонки. Собравшись на полигоне в условленное время, обсудив все вопросы сегодняшней проверки, мы начали тщательно и постепенно готовить наш аппарат к испытанию. Но уже без подключения

кабеля к источнику питания. В этот раз наш корабль во времени, должен был обязательно подняться в воздух дважды. Через некоторое время к нам на полигон подъехали наши уважаемые старички. Поприветствовали нас. После короткого разговора они стали в сторонку и долго внимательно рассматривали наше изделие, иногда обходя его вокруг, изучали. В конце столь тщательного осмотра, Петрович подошёл ко мне и тихонько спросил: «А можно нам залезть в кабину?» «Петрович давай мы договоримся, после всех испытаний, но сегодня, только напомнишь мне», – ответил я ему. Приготовив всё к испытанию, мы начали решать, влезать в кабину одному или вдвоём. Посоветовавшись, приняли решение лететь вдвоём. Одному возможно, но управлять будет тяжеловато, особенно при переходе на прямолинейное движение или при повороте в сторону. Неудобно будет, не хватит рук для управления всеми рычагами.

Предварительно предупредив всех, чтобы на всякий случай отошли подальше от нашего взлетающего корабля в сторону. Мы по лестнице забрались в кабину, именно залезли потому, что кабина находилась на самом верху нашего аппарата. Немного привыкнув к приборам и рычагам управления, освоились, особенно это касалось меня, (Александр уже имел, кое-какой опыт управления). Мы включили питание на соленоиды и подачу смешанного газа. Разогревая лазерные излучатели и сам газ, мы подали обороты последовательно на блоки, после их разогрева на их орбиты. Поэтапно и постепенно увеличивая обороты и подаваемую энергию на соленоиды и на лазерные пушки, превращая смесь газа в плазму. Осуществляя контроль всех приборов, прислушиваясь к мягкому еле слышному гудению соленоидов и механики блоков, мы наблюдали в иллюминаторы за окружающей средой за бортом нашего аппарата.

Наш извозчик во времени ожил, пошевелившись, неожиданно вздрогнул. Задумавшись на какое-то мгновение, наполняясь ярким светом, начал шевелиться и постепенно, но вполне уверенно отрываться от поверхности бетонного покрытия плаца. Ксения, которая находилась недалеко от нашего аппарата, зафиксировала резкое падение давления воздуха. Как она описывает дальше: «Уже при малых оборотах в радиальном направлении орбит, появилась большая разность потенциалов, что было заметно по характерному треску кистевых разрядов и запаху озона». Далее, продолжала она: «Вокруг быстро ускоряющегося корабля возникло розовое свечение. Это был явный показатель активизации окружающего воздуха, его никак невозможно было перепутать с незначительным выбросом плазмы». Значит, дело пошло и мы, предвкушая маленькую победу, успешно продолжили дальше наш испытательный полёт.

При старте аппарата в кабине мы ощутили непонятное и совсем незнакомое чувство, которое резко начало прибывать с быстрым взлётом аппарата вверх. Вначале наши внутренние органы начали вести себя как-то непривычно. С последующим ускорением аппарата вверх нас начало отрывать от кресел, на которых мы сидели. Мы же ждали обратного – увеличение веса и перегрузки, как обычно при резком взлёте, а тут наоборот. И, наконец-то мы поняли, что теряем свой вес, приобретая постепенно новое свойство для нас – невесомость. Взволнованные стартом мы забыли, что наш аппарат должен преодолевать гравитацию. Мы думали, что это произойдёт на большой высоте и при прямолинейном движении, но никак не при взлёте. Наше испытание пока проходило успешно. Мы же, не предусмотрев в наших креслах ремней безопасности, управляли нашим кораблём времени в горизонтальном положении, летая по кабине в воздухе. Это было интересно и непривычно. Александр мне сказал: «Не делай резких движений, можно столкнуться и получить травму или нажать не на тот рычаг». Глянув на приборы, на показатель заряда аккумуляторов мы поняли, что у нас ещё посадка, а уж потом взлететь второй раз, продолжая сегодня испытания, мы не сможем. Необходимо будет срочная подзарядка аккумуляторов, а это займёт где-то сутки по времени. Посовещавшись, мы решили четвёртую фазу испытания провести сейчас, то есть испытать аппарат в прямолинейном, поступательном движении и при различных поворотах, а потом уже приземляться. В маленькие иллюминаторы, которые нам были необходимы для обзора, мы увидели, что наш корабль согласно расчётов, находится на достаточном удалении от поверхности Земли.

Переглянувшись с Александром, который, тут же осмотревшись, утвердительно кивнул мне головой, мол, давай, начинай. Перекрестившись, я с искаженной улыбкой и небольшим волнением двинул рычаг вперёд, осторожно озираясь вокруг себя. Я ожидал, чего-то скверного и непредвиденного. Выдержав небольшую паузу наш послушный аппарат, перемещаясь вперёд резко, изменил своё направление. Но мы не ощутили никакого толчка, только в иллюминаторы было видно, что мы перешли в прямолинейное движение. За бортом аппарата мы наблюдали розовое свечение, а вниз, ближе к секциям, преобладало жёлто-голубое. Пролетев небольшую дистанцию, судя по времени, мы произвели несколько поворотов влево и вправо. Чем дольше держишь рычаг подъема секции, тем больше он поворачивает, возможен даже разворот на месте. Пролетев пару кругов в разные стороны, мы перешли в поступательное движение, в горизонтальном направлении в обратную сторону. При нашем быстром движении и изменении направления, никакой инерционной массы не было, то есть мы, резко изменяли курс движения, при этом, не ощущая никаких перегрузок и толчков. Набор скорости превзошел все наши ожидания, машина, как будто выпрыгивая из штанов, мгновенно набирала скорость, неслась вперёд, невзирая на сопротивление воздуха. Территория базы приближалась, набор скорости был неестественно быстрым. Пролетев некоторое расстояние, постепенно уменьшая нагрузку на соленоиды, чтобы ни взлетать, а опускаться, регулируя полёт и направление оборотами, мы подлетели к нашей базе. Все сотрудники полигона наблюдали за нашим полётом и вдалеке за оградой, тоже было с десяток ротозеев, видать отдыхали на близлежащем озере. Так, что наша конспирация может провалиться. «Видно нам придётся менять место нахождения, – произнёс Саша, – слишком заметно наш «Чайник» сияет и пыхтит», – пошутил он опять. Я ему спокойно возразил: «Вряд ли подумают на нас, скорее скажут армия, что-то новое испытывает».

Приближаясь к ангару, мы приземлились на то же место, но посадка была жестковатой. Рано повернув рычаг, уменьшили обороты, и аппарат, теряя высоту, резко рухнул, твёрдо приземлившись. Хорошо, что высота была очень маленькой. Сломали только одну опору или подножку, которую мы быстро заменили. Находясь на твёрдом плацу, ожидая, когда спадёт сильный жар с раскалённых секций, мы, разговаривая, вспоминали и прокручивали весь наш полёт. Всё получилось. По рации узнали, что сломали одну «лапу», ну это не беда, просто надо отработать навык приземления. А поменять быстро опору это для нас пару пустяков.

При выходе из кабины, мы осмотрелись и сразу, не теряя время, приступили к замене опоры аппарата. Сняли перед этим все аккумуляторы на подзарядку, только потом разрешили доступ в кабину нашим старичкам, уж очень они просили. «Петрович только будьте там осторожны, не улетите», – пошутил я. Они, рассмеявшись, полезли в кабину. Собравшись в кабинете, мы обсудили все наши ощущения и всё увиденное. «Приближается время старта, – заявил я, подумав, всматриваясь в своих друзей, добавил: – А если не мы полетим первые, а собака, как вы на это смотрите? Я давно это задумал, и долгое время дрессировал своего пса». Они в один голос запели: «Не жалко тебе свою любимую собаку?» «Да наши жизни-то дороже, – ответил я им. – И какая разница моя или чужая собака, но моя уже дрессированная вот, в чём дело. Вы подумайте, а потом обсудим». В конце нашего разговора, мы завели речь об аккумуляторах, что они слабенькие, и летать во времени с ними опасно. На каком-то перелёте, можно, потерпеть аварию, или где-то потеряться в космосе во временном переходе.

Обсудив все проблемы, мы вышли на территорию, старички, осторожно вылезая из кабины, спустившись, направились к нам. В один голос заявляя: «Да, вы потрудились на славу, видать, вы упорные в достижении своей мечты, значит, у вас всё получится. Мы знаем это на своём опыте, не было бы упорства, не было бы у нас и такого капитала». Пожелав нам удачи, они попросили обязательно сообщить им число и время нашего перелёта во времени. Мы завезли аппарат в ангар, подальше от чужих глаз, тщательно осмотрели все детали, подвижные узлы и рабочие соленоиды. Зачехлив его, уставшие, но окрылённые победой отправились по домам. Всю следующую неделю мы были заняты поиском новых мощных аккумуляторов. Нашли в одном из НИИ учёного, который довольно много отдал своего времени на разработку абсолютно новых накопителей энергии, большой, даже очень большой мощности.

Мы к его удивлению с дорогой душой помогли ему деньгами, воплотив его новую наработку в долгожданную жизнь. Договорившись с ним, что за это мы и себя не обделим, первыми испытаем их на нашем аппарате. Он с большой радостью воплотил свою мечту в реальность, тем самым помог и нам. Доставив на полигон новые мощные аккумуляторы, мы их, не откладывая в долгий ящик, сразу установили в наш аппарат. Проверив заряд аккумуляторов, измерив ёмкость, одновременно проверяя их работоспособность, мы остались довольные. Аккумуляторы хоть немного соответствовали нашим энергетическим запросам. Теперь дело пошло быстрее. «Так, где твой пёс?» – с улыбкой спрашивая, кивнул Саша. «Так вы, что уже согласны?» – с интересом полюбопытствовал я. «Да пусть полетает, будет первооткрывателем как Белка и Стрелка. Я думаю, с ним ничего не случится. Главное нам необходимо продумать, изготовить и проверить после изготовления аппаратуру возврата и коррекции движения на высоте», – произнесла Ксения. «Я уже продумал, как автоматику, так и механику», – сказал я и предоставил им все свои бумаги. Внимательно просмотрев всё, продумав, кое-что, добавив, мы озадаченно разошлись в поисках всех запчастей. Через некоторое время, изготовив нужную аппаратуру, с самого утра встретились на полигоне. Прогнав, испытывая нашу автоматику несколько раз на стенде, установили её в кабине. Сбоя при проверке не было. Дополнительно поставили две камеры наблюдения – одну для записи поведения собаки внутри кабины, другую – со взглядом в иллюминатор для обзора окружающей среды за бортом аппарата.

До конца этого дня мы возились с расчетами для аппаратуры перехода во времени и обратно. Надо было всё разложить по полочкам до секунды, ведь пёс живое существо – жалко ведь. Программа у нас была разделена на два этапа. Первый – это взлёт нашего аппарата с моим псом, переход в воздухе на прямолинейное движение, переход во времени без посадки в том временном измерении. Второй этап – переход обратно, прямолинейное движение и естественно мягкая посадка на бетонку. Ведь там мой кобель. Александр задумчиво, глядя на нас, тихо произнёс: «Главное, чтобы прямолинейное движение аппарата в этом времени соответствовало точно по времени до секунды, обратному горизонтальному движению в том временном измерении. А посадка была намного медленнее и плавней, почти зависая перед самой землёй. Вот эти критерии нам необходимо обязательно соблюдать, а то залетим, бог знает куда». Подготовив всё к завтрашнему дню испытаний и еще раз всё обсудив, мы собрались ехать в город. Уже в машине, Александр с улыбкой мне заявил: «Ты ж не забудь кобеля своего завтра взять, нашего «время-укротителя», да не корми его сильно, аппарат не потянет», – пошутил он.

Проснувшись утром, выгуляв собаку, накормив его, взяв с собой всё необходимое для кобеля и для его будущего похода во времени, мы сели в машину, отправившись на полигон. Добравшись до ангара, я обратил внимание на погоду. Было раннее майское утро, тёплая солнечная погода, подымая настроение, как бы подыгрывала нам и в то же время настраивала нас на успешное завершение испытаний. Не успев, я полностью открыть дверцу в «Жигулях», как Билл с лаем выскочил из машины. Тут же завидев Ксению, завиляв обрубком своего купированного хвоста, прытью побежал прямо к ней. Вылезая из кабины своих «Жигулей», поприветствовав Ксению, я спросил: «А Саши ещё нет?» «Да нет, ты ж знаешь, что он любит поспать, – ответила она. – Должен скоро быть». Пока она поиграла, осматривая собаку, прибыл Александр. Выкатив наш транспорт во времени, мы занялись его подготовкой.

Работа кипела: аккумуляторы заряжены, газ закачен. Просмотрев остальное, мы забрались в кабину, чтобы подготовить место для нашего четырёхлапого астронавта. Установив две видео камеры: одну с обзором на кресло, где должна находиться моя собака, другую со взглядом в иллюминатор для обзора из кабины. Разложив кресло, застелив его толстой непромокаемой подстилкой, закрепили четырёхточечные ремни с ошейником, фиксирующие собаку в кресле, чтобы ни летала по кабине. Установив динамик, я крикнул: «Билл ко мне!» Спустившись по приставной лестнице, я поднял кобеля в кабину. Пристегнув его к креслу, положил перед ним долгоиграющую косточку, чтобы он не скучал. Вообще, у нас в кабине есть раскладная лестница, просто мы на полигоне её не используем. Ксения успокаивала собаку по рации через установленный динамик, глядя в камеру, до начала запуска двигателей. Связь с кабиной и изображение смогут работать до взлёта и после посадки, пока остывают секции, а во время – будут мешать сильные помехи от мощных электромагнитных полей и раскалённой плазмы. Тем временем, мы включили автоматическую аппаратуру пуска и будущего полёта, выполнили все последующие подготовительные команды по очереди. Аккуратно выставив поэтапно время всего перелёта. Закрыв кабину, откатив быстро лестницу от аппарата, все отошли на безопасное расстояние, наблюдая за стартом. Наш «чайник» закрутился и запыхтел, начал светиться, сверкать разрядами, пугая при этом всех присутствующих зрителей. Вокруг него появилось полупрозрачное, розовое облако, и он взмыл, резко набирая скорость. Прошло буквально несколько секунд, аппарат был уже на высоте около десяти или двенадцати тысяч метров.

После набранной высоты неожиданно резко, без инерционного перехода перешёл на поступательное движение. Пролетев секунды три или четыре с огромной скоростью, преодолев большое расстояние, он быстро превратился в огненный шар с голубым ореолом. Яркой вспышкой, засветившись высоко в атмосфере, он тут же исчез. Мы стояли в оцепенении, думали ну «труба», с «концами». Но буквально через тридцать секунд появилась яркая вспышка, переходящая в плазмоид, то есть огненный шар. Но материализовался он намного ближе к нам, чем исчез. Мы наблюдали за всем этим, думая, а где же он приземлится? Так и произошло. Пролетев заданное время с большой скоростью, он резко остановился и начал медленно спускаться вниз, сбавляя скорость и своё свечение. Снижался он, за озером, далеко от полигона. Мы, вдвоём поторапливаясь, усевшись в мои «Жигули», быстро поехали на место непредвиденной посадки аппарата. Александр, договорившись с руководством полигона, взял тягач, оборудованный площадкой для транспортировки и мощный передвижной подъёмный кран, сразу же отправился вслед за нами. Подъезжая на место посадки, мы увидели, что наш аппарат стоит на слегка заболоченном месте, с небольшим перекосом в одну сторону.

Недалёко перепуганный дед, выгуливающий свою бурёнку, ошарашенными глазами поглядывал то на нас, то на приземлившийся аппарат. Осмотревшись вокруг, я спросил у деда: «Что здесь произошло?» Переводя дух, слегка заикаясь дрожащим голосом, дед ответил: «Вот эта страшная бомба свистела, горела и падала, я подумал, ну всё «капут». Сразу вспомнились военные дни, бомбёжки разруха. Я перекрестился и мгновенно залёг за кочку, прижимаясь к земле, ожидая огромного взрыва, ведь бомба, Во! какая», – разводя руки в стороны, показал дед. «Она подлетела к земле, – продолжал он, но уже более спокойным голосом, – повисла низко, низко где-то на метр от земли и сразу замерла. Ожидая большого взрыва, я долго лежал, перепугался не на шутку, до сих пор к ней боюсь близко подходить. А она повисела немного и упала в болото. Да вы сами на неё посмотрите – это же натуральная огромная бомба». Осматривая место, мы увидели, что аппарат приземлился возле просёлочной укатанной дороги, в начинающийся торфяник. Опоры, вязко загрузнув в мягкой почве, застыли как вкопанные.

Одно из трёх несущих рёбер было оторвано от основания и сломаны две посадочные опоры. Все блоки и секции были в порядке. «А как же пёс», – спросила Ксения, включая рацию. «Билл!» – громко крикнула она, никакого лая или визга не было, но камера показывала, что собака шевелится. «Биллуша», – ласково позвала она его ещё раз, пёс отозвался громким лаем. Волнуясь за свою собаку, я сказал Ксении: «Хорошо, что у нас кабина герметична, холод был бы ему тоже не страшен, ведь секции раскалены, а вот задохнуться без кислорода на такой высоте он смог бы запросто». Ожидая пока остынет аппарат, мы успокаивали пса по рации, думая об установке баллонов со сжатым воздухом на дальнейшие перелёты. Ведь придётся нам летать-то втроём, а кабина наша по внутреннему объёму у аппарата не очень большая.

Тем временем подъехал и Саша. Приставив лестницу, поднявшись и открыв кабину, я увидел, что шерсть на собаке взъерошена, а глаза округлены, видно защита кабины слабовата, подумал я. Но при испытании мы этого не ощутили, очевидно, собака более восприимчива к электромагнитному полю, чем человек. Кобель, завидев меня, завилял остатком своего хвоста и немного преобразился, я понял, что с ним было всё в порядке. Снимая ремни, я взял кобеля, спустившись на землю. Освободившись от всех фиксирующих пут, мой пёс вытворял чудеса, с громким лаем бегая между стоявшими машинами. Видимо все его переживания и стрессы вырывались нанаружу. Глядя на наш вездеход во времени, подготавливая подъёмный кран к погрузке его на платформу, я последовательно прокручивал в голове все мной увиденное отрывки перелёта и частичного из-за удалённого расстояния приземления нашего аппарата.

Саша, обходя его со всех сторон, внимательно всё, осмотрев, всех успокоил: «Видите, аппарат встрял в торфяник – значит, падение с небольшой высоты было более-менее мягким, если бы не торфяник повреждений было бы намного больше. Слава богу, все блоки и секции остались без повреждений, кабина тоже осталась целой». Аккуратно погрузив аппарат на платформу, закрепив его, мы все вместе отправились на полигон. Устранить недостатки от неудачного приземления нам хватило ровно суток. Закатив в ангар наш транспорт во времени, оставшись довольными нашими проведенными испытаниями, мы разъехались по домам. На следующий день занялись осмотром и проверкой технического состояния соленоидов и блоков. Прогнали, испытывая их на стендах, а также проверили на всякий случай радиацию. Всё оказалось в исправном состоянии. «Хорошо, что всё так обошлось, – заметила с удовольствием Ксения, – я так переживала за Билла и за наш аппарат. А ведь мог вообще не вернуться в наше время. Сколько в итоге на него труда и денег затрачено, ведь на второй такой же аппарат, нам никто, ни копейки не даст». Поставив все аккумуляторы на подзарядку, и закачав в резервуары, наполнив их смесью нужных газов, я на своей машине всех развёз по домам. По дороге Александр всё, анализируя громко и доходчиво, нам заявил: «Я думаю, у нас всё получится, я полностью уверен, что мы, в этот раз, разрывая пространство, используя аномалию бога времени «Хроноса» всё-таки пройдём сквозь червоточину, проламывая временной континуум».

На следующее утро мы, обдумав всё до мелочей, назначили число и время нашего будущего старта, сообщив наше решение Петровичу. Сомневаясь, он нас спросил: «А не рановато ли вы хотите полететь? Надо всё взвесить, проверить, а то потом будет поздно, да и место будущего приземления надо чётко определить». Видно он беспокоился за нас больше чем за свои деньги, так как от нашего удачного перелёта во времени зависела его долгожданная мечта. Прислушавшись к его совету, мы ещё и ещё раз всё решили проверить, и хорошенько подготовить наш аппарат. Долго выбирали, рассчитывая время и место нашего будущего перелёта во времени. Просматривая и выбирая направление полёта, все склонились к одному, посетить Африканское побережье Среднеземноморья. Решили побывать в его недалёком прошлом. Узнать, как в те времена жилось людям, а главное испытать в реальных условиях наш аппарат, изучить и проверить его в деле, узнать, в конце концов, на что он способен.

Ксения, сомневаясь, задала вопрос: «Долетим ли, ведь это так далеко? Хватит ли нам энергии в наших аккумуляторах? Саша, задумчиво посмотрев, ей ответил: «По идее и по всем нашим расчетам должно хватить, да ещё и остаться на обратный путь, а там кто его знает, что в итоге получится». «Дорогие мои! – неожиданно вспоминая, возмутилась Ксения, обращаясь к нам с Сашей: – Вы, наверное, забыли, что у вас хромает приземление нашего совместного детища. Необходимо обязательно всё до мелочей отработать, а то ведь там, в космосе в далёком прошлом или неизвестном будущем после нашего временного перехода условий к ремонту аппарата может и не быть». Мы опять взялись за расчеты и через некоторое время прояснив обстановку с весом аппарата и его возможной инерцией при случайно-резкой посадке поняли, что нам необходимо установить гасители инерции. Что мы фактически и сделали, заказав на фирме нужные приспособления. Изготовили по нашим чертежам они их быстро. Нам осталось их только установить на каждую опору аппарата. На следующий день все амортизаторы и реактивные тормозные микродвигатели красовались на аппарате. «Вот теперь всё готово, можно не бояться за наше приземление», – уверенно заявил Саша, поглядывая в сторону нашего извозчика во времени. Закончив все работы, собравшись в кабинете договорившись конкретно о старте, мы отправились в город готовиться к нашему первому перелёту.

ГЛАВА № 2

Первая и в то же время самая опасная наша экспедиция в далёкое прошлое

Ранним утром как обычно я со своим кобелём прогуливался по парку. Солнышко вставало из-за деревьев, ярко пробиваясь через раннюю, но уже густую листву, настойчиво прогревая своими тёплыми лучами все аллеи парка. Предвещая хорошую, тёплую погоду в этот майский день. Закончив прогулку, я завёл собаку к соседу, у которого часто её оставлял. Пёс к нему привык и не возражал, да и сосед был не против кобеля, он давно хотел завести себе такое существо. Вернувшись домой, я собрался, взяв всё необходимое для перелёта, позвонил Петровичу напомнив ему о сегодняшнем событии, отправился на полигон. Мои друзья меня уже ожидали, греясь на солнышке. Поприветствовав их, я спросил: «Вы меня ждёте или боитесь начинать? Да не дрейфьте, всё будет «Вэри вел», – добавил я с улыбкой, поглядывая на открытый ангар. Засучив рукава, мы приступили, подготавливая наш аппарат к взлёту.

Сняв чехол с нашего изделия, проверив все секции, мы выкатили его из ангара. Открыв кабину, проверив заряд аккумуляторов и наличие в резервуарах смеси газов, мы начали загружать вовнутрь всё необходимое. Продукты питания, воду и на всякий случай заранее приобретённое оружие, тоже, взяли с собой. Это помповое ружьё и карабин со снайперским прицелом, я когда-то давно увлекался стрельбой с винтовки. Оружие брали с собой для самообороны и от диких зверей, не зная, куда мы попадём, и как нас встретят. Чуть не забыл взять большой патрон. Накануне у руководства нашей базы выпросили этот патрон захвата, стреляющий сеткой – путанкой, для обездвижения и захвата врага. Патрон нам был нужен для того, чтобы поймать небольшое доисторическое животное и живьём переправить его в наше время, чтобы оно служило прямым доказательством того, что мы были в другом времени, а не у «тёщи на блинах». Подготовив всё необходимое к нашему старту, именно старту, потому, что мы будем взлетать с большой скоростью, как ракета, а возможно и быстрее, на очень большую высоту. Мы, не спеша пошли в раздевалку переодеваться в наши специальные комбинезоны: «Это моя завершающая разработка, по последнему крику моды», – улыбаясь с гордостью, заявила Ксения. «Главное, чтобы удобной была униформа, да побольше карманов», – поправил её Саша. Одежда действительно была удобна, и положить мелкие предметы было куда, да и цвета белый с голубым подчёркивали элегантность. А вообще-то яркий цвет комбинезона был предназначен для розыска на поверхности планеты случайно потерявшегося члена экипажа.

Шествуя в амуниции по базе, мы были удивлены количеством людей собравшихся в стороне, под соседним ангаром. Это были сотрудники полигона и начальство со штаба, которое после испытаний с моим кобелём с интересом заглядывались на наш аппарат. Как раз к этому времени подъехал Мерседес, из него вышли наши уважаемые старички и направились к нам. Поприветствовав друг друга, Ксения с улыбкой к ним обратилась: «А мы тут уже начали переживать, вас нет и нет». Саша, глядя на них, продолжил: «Но вы как раз во время, теперь мы не будем думать, вспоминая, что улетели не попрощавшись». Ещё поговорив немного о жизни, и здоровее старичков, о нашем обещании, которое надо было выполнить, и вернуться обратно домой. После короткого общения мы начали прощаться. На дорожку, улыбаясь, старики нам пожелали удачи, добавив: «Счастливого пути вам «Святая троица». Ждём с победой!».

Забравшись в кабину, попросив всех отойти на безопасное расстояние, мы захлопнули за собой люк нашего аппарата. Подавая напряжение, на блоки и лазерные установки, открыв газовые заслонки, мы активировали обороты блоков, и их орбит, а далее и самих секций вокруг своей оси. Машина ожила, набирая обороты, нагреваясь, начала понемногу дышать горячей плазмой. Наш извозчик, во времени слегка качнувшись в разные стороны, засверкав яркими проскакивающими разрядами, начал грузно отрываться от земли. Появилось розовое свечение вокруг нас, и мы резко взмыли вверх, набирая при этом огромную скорость.

Кабина нашего аппарата была герметична и от внешнего шума хорошо изолирована. Так, что до нас доносился только звук от работы секций намного децибел ниже, чем к окружающим снаружи зрителям и нашим знакомым провожающих нас. Ксения, попавшая в кабину при движущемся аппарате впервые, произнесла: «Так это же прелесть, летать как птица, не ощущая веса». Расстёгнув ремни безопасности, и оттолкнувшись от кресла, быстро полетела вверх, не рассчитав толчок. Хорошо, что у меня неплохая реакция, я еле-еле успел её поймать за край комбинезона. «Да не отталкивайся же ты сильно», – пробормотал я ей, удерживая за одежду. В дальнейшем до перехода во времени, она просто барражировала в воздухе по кабине аппарата, ей это сильно нравилось. Саша тихо заметил: «Ну, совсем как ребёнок, готовься присаживаться и застегнись, будем переходить в другое временное измерение». Тем временем, поднявшись на нужную высоту, аппарат перешёл на горизонтальный полёт. После этого резкого поворота, хотя мы его и не ощутили, у нас появилось некоторое волнение, переходящее со временем в беспокойство, но не в панику. Мы были уверены, что всё у нас обязательно получится.

Переглянувшись, мы продолжили наше поступательное движение. На огромной высоте пролетев по горизонтали несколько секунд, мы осмотрелись вокруг. Внизу под нами леса, поля и озера, мелькая, уносились быстро назад, с такой бешеной скоростью мы летели над редкой облачностью. «Раньше я летал на самолётах много раз, но чтобы так быстро, никогда», – произнёс с восторгом Саша. «Вот-вот, о скорости, последнее время я задумывался, почему у нас такая большая скорость, да ещё с таким резким набором, а ответ оказывается простой. Мы своей плазмой сжигаем кислород и остальные примеси газов вокруг нашего аппарата почти мгновенно, и как бы влетаем в пустоту, то есть тяга есть, а сопротивления воздуха нет. Вот из-за этого и скорость у нас, что по вертикали, что по горизонтали, бешенная», – ответил я ему. Саша тут же с восхищением громко воскликнул: «Так это же нам на руку, меньше будет энергетических затрат при перелёте». Глянув ещё раз в иллюминатор, Ксения удивлённо проговорила: «Смотрите, мы уже над морем! А от нас до Чёрного моря, если лететь по прямой, больше двухсот километров, ну и отмахали, скорость-то у нас приличная».