Босса-Нова и русские деньги

Дополнительным преимуществом предприятия в Греции, из-за чего Дерек и выбрал эту страну, была исключительно дружелюбная местная таможенная служба. Психология южного прибережного народа очень помогала беспрепятственной поставке кофейных зерен, тем более что и по сей день кофе является самым популярным напитком средиземноморских стран. Надо отдать справедливость греческим инспекторам – в сырье они не лезли. Компенсацию за свои услуги они получали исключительно обжаренным товаром.

В отделении, где производилась приемка экспортного товара, Дерек установил промывочную ванну, для того чтобы готовить бобы к дальнейшему помолу. Естественно, что состав моющего раствора был подобран таким образом, что все минеральные загрязнения выпадали в осадок, а чистые бобы понимались вверх и затем направлялись в сушилку, и попадали далее на сортировку. Часть из них обжаривалась, распространяя по окрестностям чудесный бодрящий аромат, и потом расфасовывалась в изящные килограммовые пакеты.

Как всякий голландец, Дерек с пиететом относился к изобразительному искусству, поэтому принял самое деятельное участие в проектировании красочных упаковок своей кофейной продукции. «Босса-Нова Бразилии» – такое название придумал он для этой марки.

Другая часть – промытые и высушенные зеленые бобы – размалывалась и шла на упаковку в пакетики из водопроницаемого нетканого материала. Этот продукт имел пунктом назначения аптеки. Он художественно оформлялся с изящной скромностью.

Естественно, регламентом предприятия было строго установлено, что все минеральные включения обязательно поступали на ревизию непосредственно Дереку.

Дерек самостоятельно, никому не перепоручая, производил сверку минерального осадка с той полузашифрованной ведомостью, которую он получал от Питера по электронной почте после отправки очередной партии.

Дереку, привыкшему к работе с промышленными химикатами, нефтепродуктами и сухими деловыми бумагами, общение с такими прекрасными предметами доставляло эстетическое удовольствие. Он радовался работе, результат которой можно было потрогать руками.

11. Приятное с полезным

Кому в жизни довелось заниматься красивым бизнесом – счастливый человек! Красота в бизнесе касается прежде всего производства товаров для удовольствия. Конечно, какой-нибудь прожженный финансист скажет вам, что наивысшую красоту он видит в цифрах своего инвестиционного счета, которые еще и растут и пухнут, как тесто на дрожжах. Но это люди с кривыми и даже фанатическими взглядами на деньги, и верить им не надо.

А красивый бизнес – это мода, косметика, ювелирка! Все сияет и брызжет в глаза! Презентации, показы, дефиле! Разные вкусы, тренды, изменения моды, которые доставляет поистине спортивное удовольствие предугадывать. Отбою нет от знаменитостей, которые правильно рассчитывают на бесплатные дорогие сувениры. Да и хозяин такого бизнеса становится знаменитостью и сам сверкает в обществе.

Те, кто постарше, с удивлением обнаружили по ходу жизни, что все новое – это хорошо забытое старое, что мода, как и вся жизнь, движется по спирали. Форма шляпки, может, и изменилась, но не настолько, чтобы не напомнить о давно почившей бабушке.

Молодые бельгийцы, хозяева «ГЛИБИ», с детства хотели работать с красотой. Но они не хотели соблазнять публику свежими запахами или, скажем, необычными тряпками. Они унаследовали от своих отцов понимание и стремление к работе с драгоценными камнями.

Старики, проведшие свои годы в обаятельном сиянии бриллиантов, предполагали, что молодые люди, которые дерзко и ясно выразили свои настроения работать с самоцветными камнями и модными изделиями из них, скоро, как говорится, перебесятся, завершат свою спираль и вернутся к семейным ценностям, а именно к бриллиантам. А пока пусть тешатся и набивают руку и шишки в бизнесе.

– Как ты думаешь, – спросил Фернан Сару, – голландец этот не подведет?

– Отец проверил его, – ответила женщина, – он скорее воротила, чем мошенник, так он сказал. Поживем – увидим. А предлагает он интересную схему…

– Как нам быть с наличностью? Сможем ли мы достаточно много собрать для затравки?

– Я думаю, что голландец сам заинтересован в нашем прогрессе. Пусть он пока сам все кредитует. А мы потом уж подключимся из нашей выручки, – сказала мудрая Сара.

Предложение голландца оказалось очень интересным для фирмы – как финансово, так и в творческом отношении. Некоторые вопросы оставались с законностью. Но и их можно было забыть, ведь традиционно в ювелирном производстве крутились огромные наличные деньги. Противоречий с фискальными органами можно было избежать, поскольку документов, за которые они, эти органы, могли бы зацепиться, не оставалось. Такова уж специфика этого бизнеса. Почти все в нем строится на личных контактах.

Хозяева «ГЛИБИ» предпочли не задумываться, как к ним попадает минеральное сырье. Примерно раз в месяц приезжал из Амстердама Дерек и передавал из рук в руки небольшой кожаный мешочек. Хотя дело во многом строилось на взаимном доверии, все же порядка ради надо было вести какой-никакой учет.

Для этого прямо в присутствии Дерека мастер в лаборатории промывал полученные камни в растворителе для нитрокраски и извлекал на свет каменья. Чаще всего они были разной природы – по сути то, что удавалось добыть команде «геологов» тем или иным способом.

Дерек вместе с Сарой добросовестно описывали полученные экземпляры и прикидывали цены, по которым они согласились бы их купить. Для ориентировки прежде всего Питера, который сидел на первом звене этой цепочки и должен был рассчитываться с «геологами».

Хотя мода и скользит по спирали, но никто не мог предположить, что небольшие и относительно дешевые побрякушки, которые навешивались на ручные браслеты, цепочки, уши и даже в носы, станут такими популярными. Вставки из небольших драгоценных самоцветов придавали им еще больше красочности и разнообразия. А что еще молодежи надо?

Вскоре «ГЛИБИ» выбросила на рынок целую серию относительно недорогих украшений с самоцветами и полудрагоценными камнями, которые стали очень популярны среди молодежи. Стало модным покупать эти побрякушки частями, чтобы самой складывать комплекты.

Изредка в партиях камней, которые приходили от Спундера, встречались поистине уникальные экземпляры самоцветов, наподобие того турмалина параиба, с которого и началась вся эта история. Тогда Фернан и Сара обращались за профессиональной консультацией к своим старикам. Те либо забирали эти кристаллы в свой оборот, либо советовали, как с ними поступить в низшем сегменте рынка.

12. Тут вам не там

Матвей Корешков дорогу от станции метро нашел быстро. Вверх по Лубянке и, не доходя до бульваров, в переулок направо. Офис «Лексиса» располагался на третьем этаже. Лифт не работал, и Максим быстро, по-молодому взлетел по широкой, но обшарпанной лестнице к дверям.

Михаил Картузов – основатель, директор и хозяин «Лексиса» – встретил его у дверей и приветствовал по-дружески тепло, хотя в последний раз они виделись несколько лет назад.

Михаил был выплеснут на улицу перестройкой. До этого зловредного времени он честно трудился на ниве госбезопасности, присматривал за потенциальными шпионами и время от времени выезжал в служебные командировки по стране, когда это диктовалось интересами этой самой службы.

Как-то внезапно получилось, что работы не стало. Возникла немного странная и непонятная дружба со старыми противниками, если не сказать врагами. Шпионы сами собой кончились и стали называться консультантами. Из закатных стран раздавались здравицы и приветствия в адрес руководства страной, которое реагировало на них для Михаила неожиданно: оно им верило! Семьдесят лет до этого не верило, а теперь, как говорят на флоте «все вдруг» – раз и поверило! Оборотная сторона веры – любовь. И она, эта любовь, не замедлила возникнуть. Русский мудрый народ не зря утверждает, что любовь зла! Имея в виду, что можно случайно, не разобравшись, полюбить и козла. Нет, не скотинку с таким именем, а реального человека с козлиными свойствами. Которому каждый вслед думает: «Куда прешь, козел?!»

А разбираться в тонкостях, кто козел, а кто нет, стало некому. Не стало в компании надежды, любви и веры, матери их Софьи. Мудрость, она же Софья, покинула области управления. Михаила и сотни других подобных специалистов, знакомых с нею и работающих на нее, попросту уволили, пожелав сквозь зубы счастливого пути в рыночную экономику.

Навыки у уволенных были, разумеется, очень специфические. Ну, например, один генерал, до того ловко сплавлявший за рубеж вредных обществу диссидентов, стал советником самого заядлого пропагандиста и защитника этих диссидентов. Помогло генералу устроиться удобно и на высокую зарплату доскональное знание предмета.

Другие, не менее знаменитые чины, наводившие в свое время смертный ужас на своих противников из так называемого свободного мира, стали мирными гражданами на пенсии, рассказывающими друг другу тайные истории, которые при нашей жизни никогда не увидят зрители и не прочитают читатели.

Третья группа, выйдя из несправедливого заточения, бросилась писать воспоминания, презрев подписку о неразглашении, данную несуществующему уже государству. Да кто их за это осудит?

Но это все пенсионеры. А что прикажете делать свежим, здоровым, деятельным и полным сил молодцам?

Картузов, будучи по второй профессии водолазом, тренером боевого самбо и даже неоднократным чемпионом по поднятию тяжестей своего прежнего управления, имел, помимо завидного физического развития, определенные организационные навыки и привычку управлять людьми. Поэтому ему очень быстро пришла в голову естественная мысль – сделать свою охранную фирму. Так появился «Лексис». Название это, по мнению Михаила, при переводе с латыни намекало на «власть закона».

Люди к нему потянулись, и в таком количестве, что он мог бы легко создать на ровном месте новый и молодой комитет госбезопасности. Но заказчиков на такой комитет пока не находилось. А были юные, быстрорастущие и уже богатые организации и фирмы. Почти все они уже возобладали первым – стыдным – миллионом и старались поскорее о нем забыть. Не о нем, а вернее сказать, о способах его получения.

На улицах свистел ветер вольницы. Черные немецкие машины с затонированными непроницаемыми окнами и без номеров мрачно день и ночь шуршали по асфальту и перевозили неведомых пассажиров и тайные грузы. Время от времени их этих лимузинов звучала автоматическая стрельба. Милиция предпочитала не замечать подобных проявлений, справедливо полагая, что шинель и мундир их от быстрого свинца не спасут.

В этих машинах, как голодные волки, перемещались глуповатые, но сердитые молодые люди. Им не досталось при дележке социалистической собственности ничего, кроме невесомых обещаний счастья в свободном рынке. Энергии у них было много – больше, чем ума, – и она требовала выхода.

Рэкет требовал своих «справедливых» долей, нувориши стремились от разбойников прочь под сень закона, ибо больше некуда было стремиться. Вольная стрельба нуворишей совершенно не устраивала.

Охранные компании, вроде «Лексиса», стали возникать то тут, то там. Между ними даже началась конкуренция – ну все было, как и предсказывали пророки свободных рыночных отношений. Примерно половину этих компаний создавали именно рэкетирские в недавнем прошлом группы, которые справедливо или нет, но полагали, что уж им-то лучше всех известно, как защититься от себе подобных.

Близкими по свойствам к рэкетирским формированиям были компании, слепленные наспех бывшими так называемыми ментами – уволенными (и совершенно заслуженно) за профнепригодность сотрудниками отделов внутренних дел. Эти «менты» имели приличные навыки обращения с разного рода «блатняком», да и сами не гнушались применять полузаконные или просто противозаконные методы работы. Собственно, их за это и увольняли из своих отделов.

Но элитой среди этих организаций были охранные фирмы, образованные бывшими сотрудниками госбезопасности, а именно к таким и относилась компания «Лексис» под чутким руководством майора активного резерва Михаила Картузова.

13. Корешков

Матвей Корешков всего этого не знал, когда стал искать связь с Картузовым. Он познакомился с ним довольно давно, еще в советское время, когда последний курировал по своей линии поставки нового оборудования при реконструкции комбината в городе Кавалерийске. Корешков трудился в техническом отделе этого химического комбината и как раз отвечал за приемку оборудования для новых производств.

Тогда они отлично сработались и даже сдружились. Но проект завершился, и снова они оказались разделены расстоянием и новыми заданиями: Михаил в Москве, а Матвей в Кавалерийске, на юге.

С той счастливой поры прошли годы, которые изменили жизнь страны и людей до неузнаваемости.

– Ну рассказывай, – дружески улыбнулся гостю Картузов. – Давненько мы не виделись. Как там на югах у вас складывается?

– Односложно не ответить, – тяжело вздохнул Корешков, – не сказать, что легко!