Когда заканчиваются сны

25 октября

Нет, этот блокнот не розыгрыш. И я знаю у кого спросить о пустых строках.

Я отложил блокнот. Спать не хотелось. Лёжа в кровати, я долго смотрел в тёмный потолок с обрывками тусклого света уличных фонарей и думал, сон всё не шёл и только под утро мне удалось немного поспать. А уже утром, прежде чем встать с кровати, я потянулся, да так, что что-то щёлкнуло в спине: боли не было, но какой-то дискомфорт ощущался. Поэтому решил сделать несколько асан и осторожно сполз с кровати. Я расположился на полу и уже через пол часа чувствовал себя относительно хорошо, как будто и не было бессонной ночи, после чего отправился на работу.

Работа в филиале шла своим чередом, мы иногда разговаривали с Кристианом по разным рабочим вопросам, но тему того, что произошло со мной два года назад я не поднимал, словно что-то останавливало меня и не давало решиться, и его, похоже, это тоже устраивало.

А через несколько дней, осматривая вместе с Оттавио очередные стеллажи, я нашёл картонную коробку. Там, где должна была быть приклеена этикетка с номером и описанием, было пустое место, а внутри находилась то ли шкатулка, то ли просто куб, украшенный резьбой. Он был довольно большой, длина грани около двадцати сантиметров, но поразительно лёгкий и весь испещрённый надписями. Едва я увидел его, как что-то непонятное случилось со мной: руки будто ослабели, холодный пот выступил на спине, и я почувствовал себя плохо. Я закрыл коробку и отдал её Оттавио. Кабинет директора филиала находился неподалёку, и я отправил Оттавио к нему вместе с коробкой, чтобы он расспросил, есть ли по этой единице хранения какие-нибудь документы. Я не думал, что директор сможет нам помочь, всё-таки он не мог знать о каждой единице хранения, но может быть он мог подсказать, где есть какие-либо записи по нему. Как рассказал потом Оттавио, в кабинете, кроме директора, также находились Кристиан и Майя. Вопрос о загадочной коробке он адресовал и им тоже, может быть они встречали его описание в бумагах, с которыми работали. Но директор ответил, что ничего не знает и, возможно, что это один из тех предметов, которые привезли им год назад из другого филиала, так же попавшего под закрытие. Кристиан сказал, что у него в кабинете есть документы по перемещённым из другого филиала предметам. После чего, заглянув в коробку, он попросил поставить её на стол, а мне велел передать, чтобы я заглянул к нему позже, может быть он найдёт что-нибудь в бумагах.

Кристиан позвонил мне примерно через пару часов и попросил зайти к нему в кабинет. Когда я подходил к его кабинету оттуда вышла Майя, она остановила меня и поинтересовалась:

– Алекс, как ты себя сегодня чувствуешь?

Я совершенно автоматически ответил:

– Чувствую себя прекрасно, – и хотел уже войти в кабинет Кристиана, но она придержала дверь, улыбнулась и, погладив рукой по плечу, спросила:

– Точно всё хорошо?

Но я не знал, что ответить и будто впал в ступор. Тогда она, ещё раз, улыбнулась и пошла дальше, а я вошёл в кабинет. Кристиан сразу предложил мне сесть в кресло рядом с его столом, на котором в свете настольной лампы стоял тот самый куб из коробки. Мне почему-то было неприятно смотреть на него, но я сделал усилие и подошёл к столу. И едва я сел, он спросил:

– Алекс, скажи, что ты знаешь об этом кубе?

– Ничего, – честно ответил я. – Странно, что ты спрашиваешь меня о нём. Я только сегодня нашёл его и держал в руках меньше минуты. Могу сказать только о том, что заметил сразу: богато украшен надписями на нескольких языках, скорее всего полый, рискну предположить, что это шкатулка, но как открыть не понятно и из чего сделан сказать затрудняюсь.

– Очень неплохо, хорошая наблюдательность, но давай обсудим его чуть позже. Скажи лучше, тот блокнот ещё у тебя? Всё прочитал?

– Да, я его прочитал, – ответил я настороженно.

– Ну и как впечатления?

– Я ничего не понял, только запутался, не знаю, что и думать. Хотел у тебя узнать подробности.

– В этом вопросе я тебе не помощник, не знаю, что там написано о тех событиях, но, если ты чувствуешь себя хорошо, значит ничего, что требует внимания.

Он отошёл от стола и хотел было открыть рядом стоящий шкаф, но почему-то передумал, постоял около него буквально мгновение, затем резко повернулся ко мне и сказал:

– Но я позвал тебя не ради этого. Так или иначе, этот разговор должен был состояться, а куб должны были найти.

– Разговор о чём, Кристиан? Мне кажется, ты говоришь загадками.

– Алекс, что ты думаешь о своём будущем, какие у тебя планы на жизнь?

– Вот так разговор. Это как собеседование? Кем вы себя видите через пять лет? – спросил я удивлённо.

– Нет, пять лет – это не ко мне. Вся жизнь, целиком.

– Ну, хорошо, – начал я нерешительно. – Работать в музее и заниматься наукой мне нравится, поэтому учёная степень и профессорская должность в университете мне вполне подойдут. Конечно, семья, дети.

– Очень неплохо, а главное, тебе по силам. А что насчёт смерти? Ты же не будешь жить вечно, – сказал он и пристально посмотрел на меня.

– Вот так вопрос! Я как-то не думал о смерти. Тем более не думал, что можно планировать смерть.

– Алекс, я не об этом. Мы ведь не бессмертны. Я часто думаю об этом, о смысле жизни, о том, что было бы, будь человек бессмертен.

Я был несколько удивлён таким разговором, но тема меня заинтересовала, и я честно ответил:

– Знаешь, Кристиан, я прочитал и перевёл много текстов, посвящённых этой теме, от самых древних и до наших дней, но сделать какие-либо выводы вряд ли готов. Мне кажется, бессмертие – это неплохо. Для человека открылись бы новые горизонты.

Он слегка улыбнулся и сказал:

– Я уверен, физическое бессмертие невозможно, ведь даже вселенную ждёт распад. А что тогда для человека будет значить бессмертие? Сколько это в годах? Тысячи лет? Миллион или миллиард? Даже если человек будет жить так долго, думаешь, он действительно откроет, как ты сказал, “новые горизонты”? Алекс, ты думаешь, смысл жизни человека поменяется, если он станет бессмертным?

– Я думаю, это позволило бы реализовать больше возможностей, больше замыслов и идей.

Кристиан ненадолго задумался и, оперевшись одной рукой на своё кресло, около которого стоял, продолжил:

– Не могу с тобой согласиться. Мне кажется, девяносто, а может и все девяносто девять процентов человечества, людей, чья жизнь и так коротка, проживают её бездарно, тратят на ненависть, насилие, страхи и пороки. Думаешь, став бессмертными, они изменят своё поведение? Бесконечная жизнь человеку не нужна, он ограничен в самой своей сути, а ограничение продолжительности жизни лишь вторично. Жить подольше – звучит вполне неплохо, но вечная жизнь просто невозможна. Если умирают звёзды, то что остаётся нам – простым теням. Я думаю, что смысл нашей жизни в самой жизни – её проживании, так как, чтобы ты ни сделал, всё обратится в прах. Трудно вообразить себе нечто, способное жить вечно, оно было бы настолько непохоже на нас, настолько чуждо нам, настолько нами непознаваемо…

Он замолчал, а мне и добавить было нечего, но он продолжил:

– Да и что будет делать бессмертный человек? Он и одну короткую жизнь не может прожить, не сожалея о том, что родился. Хотел бы ты, в таком случае, жить вечно?

– Сложно сказать. Думаю, желание жить вечно – это скорее страх смерти и неосознанное желание её избежать. Я понимаю, что в долгой жизни немало минусов, но и есть много плюсов, главный из которых – отсутствие смерти.

– Лучше и не скажешь, – сразу сказал Кристиан и неожиданно спросил: – Ты боишься смерти?

– Не думал об этом. Но, да, как и все, наверное, – ответил я, пожав плечами.

– Ну, хорошо. А как ты думаешь, если есть некие существа, способные жить вечно, то чем они занимаются? Человечество занимается познанием мира. А что делать им? Тоже познание мира? Но мир конечен. Что делать потом? К чему приложить свою бессмертную душу?

– Может просто жить. Создавать другие миры и проживать свою жизнь в них? – ответил я, надеясь, что правильно понял его мысль.

– Допустим. И чем тогда такое могущественное существо, создающее миры, будет отличаться от бога или бог от него?

– Видимо, ничем, – ответил я и опять пожал плечами.

– Так может мы и есть, те без-смертные боги? – спросил он, глядя на меня как-то особенно внимательно. Он произнёс слово “бессмертные” именно так “без-смертные”, я отчётливо это слышал, он даже сделал небольшую паузу после приставки “без”.

Я удивлённо посмотрел на него, но он, казалось, этого даже не заметил, или просто не обратил внимания. Я и раньше замечал за ним некоторые высказывания, которые могли поставить в тупик или заставляли надолго задуматься, и это, только что сделанное им заявление, похоже, было одним из них. Кристиан достал из шкафа бутылочку вина, и, пока он наливал пару бокалов, я спросил его:

– Какие же мы боги если смертны и так слабы?

Но он не сдавался.

– Конечно, ты прав, мы – всего лишь люди, смертные и слабые. Но я хочу сказать, что мы можем быть их проявлением в этом мире, воплощениями этих бессмертных существ.

– Как я понимаю, ты говоришь об индуизме?